Наталья Метелева - Эльфийский посох

«Помни, остроухий: главная задача! — говорил ученику Раэрт. — Пусть тебя назовут подлецом, трусом, предателем — отряхни слова и иди к цели. Есть долг, а есть высший долг, когда обычные наши мерки становятся узкими щелками, куда входит волос, но не весь человек. Или эльф в твоем печальном случае».

Почуяв сзади движение, Лиэн резко развернулся. К нему подходил Энрах, почти невидимый в темноте.

— Я узнал тебя, носящий личину, — глухо сказал страж.

Лиэн сжал нож.

— И я тебя узнал, носящий чужое тело.

— Оно не чужое, но тебе этого не понять. Почему же ты меня не выдал, если узнал? Думал, я не пойму, кто ты? Спрятался под личиной, — усмехнулся страж. — Не поможет: я тебя сразу узнал, еще на границе. И знаешь, как? По защите разума. Такой больше ни у кого нет.

— Зато ты не сможешь меня подменить.

— Личину не смогу, это точно. И даже истинное лицо вряд ли — у тебя их два, две сущности. Эту метку ты тоже личиной не скроешь, сын Даагона. По крайней мере, от таких, как я.

— Чего ты хочешь, Энрах? Драки? Изволь. Или уйди и оставь отряд в покое.

— На вас всех мне плевать, живите. Но я не оставлю Эосту, а она пойдет до конца.

— Ты ее убиваешь.

Голос стража погрустнел:

— Она сама себя убивает, и я ничего не могу сделать.

— Лжешь! На ней проклятие Выжженных Земель.

— Это все страх любви, дикарь, страх любви и покаяние. Ничего ты не понимаешь в женщинах и проклятиях. Иди, спи, сейчас наша с Тинирой стража. А поединок, если ты не против, отложим на потом. Ты же будешь мстить мне за отца? Кстати, он считает своим сыном меня.

— Я догадался. Ты сам себе отомстишь, Энрах.

К утру ветер утих; тучи цедили лишь редкие снежинки, но за ночь буран совершенно засыпал ущелье, и свежий снег лежал рыхло — не пройти даже на снегоступах из коры. Продолжить путь можно было только по громоздившимся, как стены, почти отвесным скалам либо потерять неделю на обход через дальний перевал.

— Ночью я слышал волков, а они здесь подчиняются шаману, — предупредил Лиэн. — Если увидите, не убивайте. Не стоит злить горцев.

— Опять волки! — простонал Сонил. — Сколько можно!

— Вот дойдем до медведя-оборотня, будет тебе разнообразие, — «утешила» его Тинира.

— Идем через ущелье, — решил лорд.

Эльфы обвязались веревками, прицепили к обуви шипастые накладки и начали восхождение к уступу, видневшемуся высоко над пропастью. Первым поднимался Лиэн, вбивая в скалу легкие и прочные шипы железного дерева. Чтобы рогатина не мешалась, он укрепил ее за спиной, сделав петлю между крестовиной и вилами и смотав закрепленный на поясе конец веревки.

— И как здесь тяжеленные гномы ходят? — проворчала лучница, добравшись до площадки, откуда вдоль скалы шел уступ, местами сужавшийся до ширины стопы. Ее заклинание ветра очистило горную тропу от снега на много саженей вперед.

— А они тут и не ходят, — ответил Лиэн. — Вокруг Фогфелла заброшенные места, да и сам город разрушен. Те немногие гномы, что остались от жившего тут клана, ходят по тропе в Альбу, а это еще дальше на восток.

— А правда, что у гномов есть железные драконы? — спросил Сонил, вскарабкавшийся последним. С его появлением на небольшом скальном выступе стало совсем тесно.

— Наверняка сказки. Я, по крайней мере, о таком не слышал.

— Жаль. Мне вот интересно: если и вправду есть, то как они летают, железные-то?

— При помощи магии, конечно, — фыркнула Тинира, вытаскивая из колчана пару стрел. — Летают же каменные горгульи, и очень шустро. Вон, как те!

Десяток черных точек, вынырнувших из туч, был еще далеко. Горгульи двигались кругами, высматривая добычу.

Лиэн оглянулся на Энраха. Лицо стража стало… обреченным. Он закрыл спиной Эосту, уже создававшую защиту отряду. Сонил отвязывал веревку.

— Пройду-ка я дальше, лорд, — сказал вор. — Тинире тут даже лук толком не натянуть. Эти твари одним махом скинут нас в пропасть.

— Нет! — не согласился Даагон. — Разбросанную группу труднее защитить.

Тинира все-таки натянула лук, уперев локоть в скалу. Вторую стрелу она зажала в зубах.

— Побереги стрелы, — остановил ее Лиэн, вонзив рогатину в ледяную корку под ногами. Сжатые в клюв корни вошли в скалу, как наконечник копья. — Нас не увидят под пологом невидимости.

— Откуда у тебя заклинание Преисподней, охотник? — прищурился Даагон.

Лиэн промолчал. Не объяснять же сейчас, что невидимость — тоже иллюзия и разновидность магии разума, в коей его учитель — дракон Лазгурон, известный как Повелитель Иллюзий, — мастер высочайшего уровня. Подумаешь, одним подозрением лорда будет больше.

Твари пролетели мимо, но в любой момент могли вернуться, и Лиэну не хотелось бы увидеть, как в случае беды отряд будет драться. Эльфы и без того передвигались по заледенелой каменной кромке почти на руках, цепляясь за трещины и вбитые шипы, ноги их то и дело скользили, и пятки иногда свисали над пропастью.

Уступ, прерываемый мелкими щербинами, расширялся до ширины шага уже через сотню саженей, но это расстояние еще надо было преодолеть. Они как раз прошли самый опасный участок, когда впереди ухнула глыба, проломив широкую выбоину в горной тропе. Следом посыпались камни пополам со снегом и льдом.

Эльфы замерли, прижавшись к скале. Охнул Сонил, которого осколок ударил по оплечью доспеха, но больше никто не пострадал: обвал быстро кончился, сильно повредив тропу. Грохот стих.

— Вижу, не все гномы согласились с королевой Ятаа'Халли пропустить нас, — процедил лорд. — Сначала буран, как нарочно, закрыл ущелье, теперь еще этот обвал, тоже как нельзя вовремя.

— Конечно, среди Горных Кланов сейчас нет согласия, — заметил Лиэн, — но маг не отступил бы, пока не скинул ненавистных эльфов со скалы.

— Или что-то ему помешало, — возразил лорд.

Если не считать приказов, это был первый диалог между отцом и сыном за время пути по Тимории. Какие же наблюдения за время пути сподвигли лорда снизойти до разговора с «друидом»? Лиэн заставил себя не отвлекаться на тоскливые мысли и начал сооружать переход через выбоину, сняв со спины рогатину, — можно ее перебросить через провал, и тогда появится опора под ногами.

И тут вскрикнула Эоста:

— Энрах!

Поврежденный обвалом камень вывернулся из-под ноги стража, и тот повис на одной руке, вцепившись в шип. Второй рукой Энрах вытащил кинжал, перерезал связку с пророчицей и вором и попытался вонзить лезвие в трещину, но заледенелый камень не поддавался, а ноги не находили опоры.

Шип угрожающе затрещал и обломился. Лиэн метнул рогатину, а пока она летела, выхватил нож и вонзил его в уступ. Корни обвили запястье падающего Энраха, после чего страшный рывок сбросил в пропасть и Лиэна — посох был привязан к его поясу, а страж оказался невероятно тяжелым. Теперь двоих держал только драконий шип. Он-то не обломится, а вот камень… Ногой охотник нащупал опору, но поясница-то не железная.