Андрэ Нортон - Год Крысы

Они оказались здесь из-за моего безрассудного желания продолжить путь.

Когда передний край бури добрался до нас, я схватил за плечо Джаклана.

— Фургоны!

Мой голос поднялся до крика, чтобы едва перекрыть вопли и визг тех, кто окружал нас. Я не был уверен, что он понял, но он последовал за мной, когда я бросился к ближайшей повозке. Я перерезал упряжь, чтобы освободить ревущих животных. Джаклан тоже рубил мечом прочные кожаные ремни. Командующий Ортага словно материализовался из пыли, которая все гуще клубилась в воздухе. К нашим бешеным усилиям присоединились и другие.

Вместе мы вручную поставили повозки кругом. Из-за песка каждое мгновение, пока мы затаскивали сундуки и ящики с припасами внутрь кольца, казалось мучительным. Из жалкого лагеря разбегались врассыпную животные, подгоняемые обдирающим шкуры песком.

Мы постарались собрать всех в круге повозок. Сундуки с припасами, поддерживающие фургоны с внутренней стороны кольца, помогли образовать временный барьер. В завершение мы натянули и закрепили крючьями огромные, многослойные кожаные навесы, чтобы обеспечить хоть какое-то укрытие.

По какому-то капризу природы или благодаря милости Высшего Духа дюны еще не начали двигаться. Но воздушные реки песка уже начали свое неумолимое течение на восток. И, наблюдая за ним, я уловил еще какой-то проблеск движения. Мурри! Он уже не передвигался летящими прыжками. Я едва видел его, но уловил его мысль.

— Кто-то… в буре…

Он не упоминал о ране — это я почувствовал сам, через мысленный контакт. Я схватил самый маленький полог и, прежде чем ближайшие ко мне люди успели пошевелиться, перепрыгнул через повозку. Панические возгласы слышались у меня за спиной, но я не обращал внимания.

Песок сдирал и обжигал мне кожу, но я сосредоточился всем своим существом на мысленной связи, которая сейчас была моим единственным поводырем. Мурри еще стоял на лапах, когда я добрался до него, но его шатало. Я почувствовал, что за моим плечом стоит стражник. Я протянул руки к Мурри и крикнул громко, как мог:

— Под него, и тяни!

Сильные руки помогли мне. Совместными усилиями мы сумели обернуть покрытое песчаной коркой тело пологом. Я чувствовал запах крови. Насколько серьезно ранен Мурри? То, что он вернулся один, раненый, могло означать только несчастье.

Прикрыв его, мы с трудом поволокли его к нашему временному укрытию.

— Вперед! Мы можем это сделать. Тяни!

Я резко повернул голову к тому, кто помогал мне, и встретился с ним взглядом. Его шлем слетел, и я впервые ясно увидел его. Это был мой брат.

ГЛАВА 22

АЛИТТА

Наше бешеное бегство в неизвестность не становилось медленнее. Я знала, что ориксены на такой почве не могут сравниться по скорости с Мурри. Огромный кот должен был сдерживать бег, чтобы мы не потеряли его из виду. Порывы ветра, несущие песок, были лишь намеком на то, что последует вскоре. Я закутала лицо в дорожную вуаль сразу, как только покинула укрытие лагеря. Теперь она затуманивала мне зрение, поскольку песок начал набиваться в ткань. Касска, сидевшая под моим плащом, потерлась об меня. Она была укрыта настолько хорошо, насколько это было возможно.

По счастью, мы ехали не навстречу ветру, а скорее по краю бури. Своим временно ограниченным зрением я не замечала, чтобы дюны двигались.

Сколько мы так ехали, я не могу и предположить, казалось, наша скачка длится часами. Однако сила ветра стала ослабевать. Наш рывок на запад — если конечно, Мурри все еще двигался в том же направлении — вывел нас из-под удара бури.

Хинккель! Вряд ли он следовал за нами. Он просто выполнял свой долг — тот, который лег на его плечи, когда на его голову возложили императорскую корону. И этот долг требовал от него шести достоинств, известных всем Внешним землям: отваги, уверенности, самоотверженности, сострадания, надежности, находчивости. Насамом деле он сам был подлинным сердцем этих земель. И если это сердце перестанет биться… Но в первую очередь он должен был позаботиться о тех, кто оказался с ним в путешествии.

Я боролась с болью — не телесной, а душевной, порожденной страхом, — боязнью потери, терзавшей меня. Я была так поглощена этим безымянным чувством, что оказалась совершенно не готова к тому, что нам предстояло.

Круговерть песка и ветра слегка рассеялась и, держа поводья в одной руке, другой я попыталась стряхнуть пыль с вуали. Бешеный галоп моего скакуна замедлился до спотыкающегося шага, ориксен задыхался — его силы были на исходе. Впереди виднелась тень — скалы, к которым мы стремились, были прямо перед нами.

Рев ветра приглушился достаточно, чтобы я услышала пронзительный свист. Свет, ослепительный свет сорвался с одного из пиков. Луч ударил в Мурри! Мурри попятился с болезненным воем, извернулся, словно уклоняясь от какого-то оружия, упал на песок и больше не двигался.

Я пришпорила ориксена и попыталась мысленно коснуться Мурри, Но вместо этого я услышала Равингу:

— Они идут!

Из-под земли у основания скалы внезапно выросли какие-то закутанные фигуры и направились к нам. Я попыталась повернуть моего скакуна влево, но животное почти что вырвало поводья у меня из рук и упрямо продолжало идти вперед. Затем ориксен остановился так резко, что я чуть не вылетела из седла, поскольку одна из фигур отделилась от остальных и подъехала прямо к нам. У меня не было оружия, и я не думала, что это существо намерено помочь нам. Меня накрыла волна такого ужаса, что я оказалась совершенно беспомощной, когда из-под плаща с капюшоном появилась рука и длинные пальцы поймали поводья моего ориксена. Руки мои безвольно повисли вдоль тела. Свет, изрядно съежившись, теперь окружал меня и чужака.

Я все еще могла дышать, но во всем остальном тело отказывалось повиноваться моей воле. Поскольку я не могла двигаться, мой ориксен повиновался воле того, кто захватил меня в плен (а это он, несомненно, и сделал), пока тот, закутанный плащом и укрытый капюшоном, тянул за поводья.

Его скакун показался мне странным. Мускулистый, более крупный, чем любой ориксен или даже яке, он имел на голове три рога вместо двух. Я ощущала, как дрожит под плащом Касска. Ее страх лишь подпитывал мой собственный.

Насколько я видела, Равингу так же легко взял в плен и повел впереди меня другой всадник. Мы проехали мимо тела Мурри, которое уже начало заносить песком. Скоро он окажется похоронен. Горе лишь усилило мой ужас.

Внезапно мы прорвались сквозь что-то, казавшееся неким незримым занавесом. И ветер, и летящий песок сразу исчезли. Всего в нескольких футах перед нами появилась арка света, достаточно высокая, чтобы пропустить наш верховой отряд. С дальней ее стороны я увидела извивающиеся разноцветные полосы. От взгляда на них у меня заболели глаза, и я была вынуждена закрыть их.Но мой ориксен продолжал идти к этим странным воротам, за которыми не было ничего похожего на привычную пустыню.