Игорь Пронин - Пираты. Книга 3. Остров Моаи

Мимо меня в панике пробежали несколько арков. Я почти не обратил на них внимания. Бессильные, трусливые существа – как они смогли захватить власть над людьми? Только используя наши пороки и «балуя» нас конфетками в виде предметов. Я подошел к линзам. Что за ними? Новые миры, как утверждал Басим? Или гибель?

– Кто вы такой?! Прекратите это немедленно!

Я оглянулся, выхватывая саблю, – женский голос прозвучал слишком близко, сработал рефлекс. Она, взвизгнув, отскочила, и это спасло ее от серьезной раны. Кто бы она ни была, сама виновата. Не стоит подкрадываться сзади к вооруженному и порядком взвинченному мужчине. Да и не только к мужчине. Но моя новая знакомая, кажется, этого не понимала. И не удивительно: она была откуда-то издалека. По крайней мере в тех веках, о которых я имею представление, женщины не ходят в наряде, состоящем из белых облегающих ноги – и не только! – шаровар и такой же курточки со странной застежкой.

– Кто ты такая?!

– Я? Я… Что вы делаете?! Остановите этот кошмар немедленно!

Острие моей сабли все еще смотрело ей в грудь, оружия при даме, кажется, не было. Я бросил быстрый взгляд на «Ла Навидад». Кристин стояла у борта, прицелившись в женщину из пистолета. Дым от нашего залпа почти развеялся, Моаи продолжал стонать. Все шло по плану, кроме…

– Или ты ответишь, кто ты, или я тебя мелко нашинкую! – Я замахнулся. – Кто ты и что здесь делаешь?!

– Я Ева Гумилева, тупой дикарь! – Она кричала на меня, будто на мальчишку. – Как вы смеете, как вы вообще…

Женщина повернулась спиной к моей сабле и уставилась на жидкие волны камня, плещущиеся о нос «Ла Навидад». Похоже было на то, что она проснулась в своей спальне, вышла подышать на веранду, а там – корабль, пушки и я. Только вот я не воспринимал это место как веранду благородной донны.

– Кристин, я беру ее на себя! Закончи дело!

– Будь осторожен, Клод! Пушки по правому борту, заряжай!

– Нет! – Ева прыгнула сперва к кораблю, потом обернулась ко мне, молитвенно сложив руки. – Что за дикарство, я не понимаю! Зачем, зачем?!

– Враг людей должен умереть! – Я подошел ближе и поднес острие сабли к ее лицу. – Ты уже поняла, что не стоит нам мешать?

– Но вы же… – начала она, но не успела закончить.

– Огонь!

По команде Кристин наши пушки с правого борта снова ударили в Моаи. Он и раньше не прекращал свои отвратительные стоны, но теперь просто взорвался криком. Я почувствовал, как волосы на голове встают дыбом – и это не преувеличение. Меня охватило ликование. Мы торжествовали! Над арками, над Моаи, над всеми силами, которые они бросили против нас, над ложью, которой нас опутали, – мы прошли через все и били врага по самому больному. Вот только дым снова затянул подземелье, мешая дышать.

– Дикарь! – Ева снова обратила на меня свою злобу. – Вы не понимаете…

– Слушай меня! – Я схватил ее за куртку, и оказалась, что она мягкая и тянется – не удержать. – Слушай же! Все, что они говорят, – ложь! Восточные или Западные, Кон-Тики – что бы они ни обещали – все ложь!

– Нет! Вы ничего не понимаете! Пустите меня! – Она готова была вцепиться мне в лицо, но перед ее собственным плясала моя сабля. – Что вы хотите? Убить Моаи?! Это невозможно даже сотней таких пушек, как ваши, стреляй они хоть целый день! Вы просто мучаете его! Ему больно, и в любой момент эта энергия может выплеснуться в мир, и случится необратимая катастрофа! Оставьте его!

– Клод! – крикнула мне с фрегата Кристин. – Пусть все же скажет, кто она такая! На имя ее мне наплевать, не это важно!

– Хорошая мысль, Ева-как-там-тебя! – Я схватил ее в охапку и прижал саблю к горлу. – Что ты делаешь здесь, рядом с Моаи? Ты ведь не арк! Расскажи о себе, пока мы заряжаем пушки!

Она сдалась. По крайней мере перестала вырываться. Вот только и отвечать не спешила. Где-то вдалеке, в едва видимых переходах, метались в панике фигуры арков. Но до них мне теперь не было дела. Я собрался повторить для Евы свой вопрос, когда в мой кадык уперлось нечто очень острое.

– А ну оставь его, тварь! – Кристин прицелилась из пистолета куда-то левее моей головы. – У кого кобра?! Роб, ко мне!

А я в то же самое время услышал вкрадчивый шепот Моник:

– Ты отпустишь ее, Клод. Ты отпустишь Еву.

– Возможно, – охотно предположил я, тем более что Ева мне пока ничего не сделала и вред ей причинять я не собирался. – Только сначала ты меня. Кстати, теперь ты поверила Еве? Не надоело всем верить?

– Дурак! Это она, это пани в русских соболях! Она дала мне дельфина, она!

Ева повернула голову, чтобы рассмотреть Моник, и глаза ее округлились. Мне показалось, блеснула слеза.

– Девочка моя, что же с тобой стало! Моника! Я не хотела, я думала, что…

– Отправь меня в двадцатый век, гадина!! – завизжала Моник прямо мне в ухо, да и ее очередной стилет царапал мое горло, а не горло «гадины» Евы.

– Прости меня! – Ева одной рукой отстраняла мою саблю, другой тянулась к Моник. – Девочка, я же думала, что дельфин останется в твоей семье! Я хотела, чтобы всем людям на Земле стало хорошо немного раньше…

Я наконец-то освободился и отошел от двух этих милых дамочек, сделав жест уже целящемуся в Моник Роберту: подожди! Кто такая Ева, я совершенно не понимал, знал только, что она – не арк и, кажется, не хочет ничьей крови. Если так, грех ее убивать. Да и Моник вроде бы не представляла опасности.

– Заряжай! – спокойно скомандовала Кристин. – Наводи на Моаи!

Ева хотела крикнуть ей что-то, но вместо этого повернулась к Моник и обняла.

– Как я виновата! Предметы не нужны людям, все их нужно вернуть в Хранилище! Вы слышите? Все предметы нужно вернуть!

– Ева! – Она была человеком, и она понимала, что происходит. Я должен был добиться от нее самого главного. – Ева, ты можешь вернуть наш корабль в наше время?

– Не знаю! – Мы оба зажмурились, когда пушки «Ла Навидад» опять плюнули ядрами в Моаи. Неслышный рев чудовища становился невыносим. – Башни разрушаются, эти линзы уже не работают, Круг Времени разрушен, Моаи сам не контролирует его! Остановите пальбу! Вы его не убьете, но разозлите! Отдайте мне все предметы – я верну их в Хранилище, и он станет сильнее!

Сам не знаю, почему, но я протянул ей бабочку. Заодно нащупал в кармане и Ключ, но его Ева не просила. Я швырнул его на фрегат, Роберту. Он поймал и удивленно посмотрел на меня.

– Погоди стрелять, Кристин! – попросил я. – Надо поговорить.

Я снова повернулся к Еве, но ее трясла Моник. Слова летели из нее уже совершенно беспорядочно, несвязно, только слышалось без конца: «двадцатый век, двадцатый век». Ева, отступая под ее напором, кричала о предметах, которые надо срочно вернуть в Хранилище. Над всем этим стелился пороховой дым и ревел раненый Моаи.