Дмитрий Морозов - Гномий Клинок

— Да, тронешь такого — и вполне сможешь огрести неприятностей не на один день — сообщил меч, явно любующийся вместе с Эланом своей работой. — Имей в виду, этот костюм на тебе считается дорожным. Не то, чтобы в нём действительно можно было трястись в седле — однако обычно его одевают для путешествия на мягких подушках наёмного экипажа, так что смело можешь представляться путешественником, только что прибывшим в этот город для..

— Добрый день. — Двери явно хорошо и часто смазывали — ни скрипа, ни шороха, лишь внезапно появившийся широкий проём и седой величественный человек, возникший внезапно, как вышколенный джин, умеющий угадывать желания хозяина ещё до их появления. — Я владелец этого заведения, господин Аль-Рутаби. А как зовут моего нового гостя?

Элан склонил голову — чуть-чуть, на пару градусов, чтобы внимательный наблюдатель мог принять это как кивок головой.

— Мак-Элан. Я в вашем городе проездом, милейший, так что вашим «гостем» — тут он позволил себе чуть усмехнуться — почти незаметно, уголками губ — так, что бы заметить мог только очень чутко наблюдающий собеседник. — Так что вашим гостем я пробуду недолго. Мне жизненно нужно пообщаться с представителями моего круга — знаете, как утомляют эти погонщики, кучера, лакеи… — Хранитель картинно вздохнул. — От быдла в путешествии никуда не спрячешься, но что делать, дела сами делаться не будут. Поэтому я и решил посидеть вечерок в вашем… хм, заведении, благо оно считается лучшим в городе, как мне сказали в воротах, не так ли?

Распорядитель, успевший во время пространного монолога Элана внимательнейшим образом изучить его внешность, уделив пристальное внимание и холёным рукам, и огранке камней на них, торопливо закивал, неожиданно согнувшись в почтительном поклоне и повёл Элана по богато разукрашенному шелками и золотом коридору.

— Желаете отдельный кабинет?

— Я же сказал! — Элан повысил голос, добавив в него капризных интонаций. — Вы не слушали меня, что ли? Я хочу пообщаться с людьми одного со мной круга — ведите меня к вашим гостям, милейший!

Зал был огромный. Снизу была видно только его одна сторона, поэтому составить впечатление о роскоши, царившей здесь, было невозможно. Полы, покрытые тонкими и огромными, явно ручной выделки и на заказ, коврами, были яркими и расписными, создавая ощущение, что под тобой — огромное поле, покрытое всевозможными цветами. Разбросанные там и сям столики с резными ножками и белоснежными тентами, спасающими от жгучего солнца, дополняли впечатление пикника на лугу. Оркестр, занимающий крохотный пятачок на небольшом возвышении в центе зала, играл какую- то тихую мелодию, имитирующую журчание ручья.

— Что за кольца ты изобразил у меня на пальцах? Распорядитель, как их увидел, так лишился почти всей своей невозмутимости!

Меч хохотнул, явно довольный собой.

— Они дорогие. К тому же сейчас наверняка методы огранки другие, чем в то время, когда я был здесь последний раз — так что он принял тебя за потомка знатного рода, которому насчитывается несколько тысяч лет. Купцы, как правило, преклоняются перед древними династиями — так что жди посетителей. Кстати, что ты заказал?

— Понятия не имею. Просто ткнул пальцем в самые дорогие блюда. Всё равно я в здешней кулинарии ни бельмеса не понимаю, так хоть впечатление на здешнюю публику произведу.

— Угу. Но учти, что это тебе не леса эльфов — тут могут подать и такие вещи, которые нельзя есть без точного знания предмета. Так что лучше отщипывай по кусочку, словно нехотя — тем более что это как нельзя лучше подходит твоему образу.

Хранитель вздохнул.

— Хотел один раз поесть по человечески…

— Тогда нужно было идти, куда попроще. Опа! Смотри — несут!

Впереди торопливо бежал раскрасневшийся распорядитель, стараясь незаметно промокнуть вспотевшее лицо, а за ним шествовало пять или шесть очаровательных девушек, несших каждая своё блюдо, накрытое разноцветными салфетками под цвет ковра под их ногами. Каждая подходила, открывала крышку, демонстрируя Элану исходившее соком и паром содержимое, а Аль-Рутаби торжественно произносил название блюда, дожидаясь благосклонного кивка оторопевшего хранителя. Тот кивал, снисходительно улыбаясь, внутренне сгорая от стыда: на принёсших ему яства девушках не было ничего, кроме крошечных передничков!

Когда блюда были наконец, поставлены на стол, ему пришлось смутиться ещё больше: девушки принесли кувшин, тазик и вымыли ему руки, лукаво улыбаясь. Только когда они уплыли обратно на кухню, на ходу покачивая бёдрами, Элан перевёл дух.

— Ничего себе! Других обслуживают одетые официантки! За что мне такая честь?

— Наверно это входит в стоимость заказанных тобой блюд. — Будь меч человеком, он пожал бы плечами. — Хорошо, что на тебе морок: иначе бы мне никак не удалось скрыть твоё смущение. А так у тебя был просто немного скучающий вид. Давай, ешь — на тебя и так пол зала смотрит!

— Ещё бы! После такого представления. А что тут едят? И, главное, как?

— Ты же в пути! Этикет можно строго не соблюдать, а что касается яств… Вот эта здоровая рыбина — аккуратно разрежь ей горло и достань жабры — они считаются деликатесом. Остальное отодвинь — это для крестьян, не для аристократии.

Элан, с тоской оглядывая на исходящий соком бок огромной рыбы, легко полоснул острым ножом, ловко вставленным в руку услужливым официантом и вытащил ещё дымящиеся жабры. Они были нежно розовые, с тонким, чуть пряным ароматом.

— Ну как, вкусно?

Элан непроизвольно кивнул, ощутив во рту сложный, удивительно богатый букет, чуть отдающий ароматами моря. Официант тут же вложил ему в руку бокал с вином — по всей видимости, рыбу полагалось непременно запить. Вино было вкусным, чуть горьковатым…

— Выплюнь! Не стесняйся! И потребуй вина как минимум на сотню лет старше! А лучше дай я… Элан с удовольствием передал управление телом в руки Меча и перевёл дух, чуть отстранённо слушая скандал, который тот закатил подбежавшему Аль-Рутаби, потрясая остатками вина в бокале. Тот кивал, извинялся и торопливо отправил кого-то в погреб… Когда новая бутыль, вся покрытая пылью, была торжественно доставлена к его столу, и Элан, сделав неторопливый глоток, благосклонно кивнул — все расслабились, словно он сдал какой-то важный экзамен — и хранитель, наконец, перестал быть в центре пристального внимания.

— Уф! Давно я не играл подобных сценок! Теперь можешь поесть — вон то мясо, вполне приличное, напоминает курятину. Только всё равно ешь словно нехотя — помни о своей роли.

— Да помню я, помню! Знал бы, что так будет, уже был бы за городом…