Терри Пратчетт - Вор времени

Таким образом, прожив чуть больше двух недель в человеческом облике, сущность, ныне прозываемая леди ле Гион, вынуждена была постоянно решать ка-кие-то проблемы.

Взять, к примеру, человеческую пищу. Аудиторы ничего не ели. Они понимали, что хилые, недоразвитые жизненные формы вынуждены поедать друг друга, чтобы получать энергию и материалы для развития тел. Процесс был поразительно неэффективным, и ее светлость попыталась выделять питательные вещества непосредственно из воздуха. Это у нее получилось, но сам процесс вызывал чувство… Как бы это назвать? Да… гадливости.

Кроме того, часть мозга не верила в то, что ее накормили, и настаивала на том, что по-прежнему голодна. Ее бесконечные жалобы мешали мыслительному процессу, и, несмотря на нелселание, леди ле Гион пришлось вплотную заняться, как бы это выразиться, вопросом отверстий.

Аудиторы узнали об их существовании очень давно. На человеческом теле их было, судя по всему, до восьми. Одно не выполняло абсолютно никакой функции, остальные оказались многофункциональными, но уши, что было особенно поразительно, могли использоваться для выполнения только одной работы.

Вчера она попробовала съесть кусочек черствого тоста.

За весь период существования это был ее самый худший опыт.

Никогда в жизни ей не приходилось испытывать более сильного ощущения.

Но было еще кое-что. Насколько она понимала язык своего тела, это было приятно.

Судя по всему, органы вкуса человеческого существа значительно отличались от органов чувств, используемых Аудитором. У Аудиторов они были точными, откалиброванными и аналитическими. Органы человеческого вкуса создавали впечатление, что как будто тебе в рот вдруг влез сразу весь мир. Целых пол-часа она наблюдала за фейерверками, вспыхивающими в голове, прежде чем вспомнила, что пищу нужно проглотить.

Как люди могут выдерживать такое?

Их художественные галереи буквально заворожили ее. Как выяснилось, некоторые люди могли представлять реальность так, что она выглядела более реальной и словно разговаривала со зрителем, опаляла его разум… За пределами понимания оставалось другое: почему гениальный художник непременно должен пихать себе в верхнее отверстие всякие чужеродные предметы? Может, люди просто привыкли к этому? И это было только начало…

В общем, чем быстрее будет завершена работа над часами, тем лучше. Этот безумный вид заслуживает не только вымирания. Она каждый день наносила визит часовщику и его уродливому слуге, оказывала всю помощь, которую могла себе позволить, но работа постоянно пребывала в одном маленьком шажке от завершения…

Поразительно! Она даже научилась лгать самой се~ бе Потому что другой голос в ее голове, принадлежащий невежественному комитету, говорил: «Ты ведь совсем им не помогаешь! Воруешь детали, ломаешь их… и приходишь туда каждый день потому, что тебе нравится, как он смотрит на тебя, а?»

Некоторые члены внутреннего комитета, настолько старые, что давно лишились голоса и сохранили лишь прямой контроль над телом, пытались вмешаться. А она отчаянно боролась с ними, пытаясь выбросить их из головы.

Но сегодня ей предстояла встреча с другими Аудиторами. Они всегда отличались пунктуальностью.

Она попыталась собраться с силами. В последнее время без каких-либо видимых причин из ее глаз вдруг начинала сочиться вода. Поправив прическу, насколько это было возможно, она направилась в огромную гостиную.

Серость уже заполняла воздух. Комната была слишком мала, чтобы вместить большое число Аудиторов, но это не имело значения. Один мог говорить за всех.

Леди ле Гион почувствовала, как уголки рта машинально поднимаются, когда увидела девятерых из них. Девять – это три на три, а Аудиторы испытывали слабость к тройкам. Двое могли следить за одним. Каждые двое могли следить за каждым одним. «Они сами себе не доверяют»,- сказал один из голосов в ее голове. Однако другой голос сразу парировал! «Мы. Мы сами себе не доверяем». И она подумала: «Да, конечно. Мы, не они. Я не должна забывать, что я – это мы ».

«Почему замедлился ход работ?» – сказал один Аудитор.

Уголки ее рта опустились.

– Возникли незначительные проблемы с настройкой и совмещением,- ответила леди ле Гион.

Она почувствовала, что ее ладони начали медленно потирать друг друга, и никак не могла понять почему. Она ведь не приказывала им делать это.

Аудиторы не нуждались в языке жестов, поэтому не понимали его.

«Какова природа…» – сказал один.

Но тут в разговор вмешался еще один.

«Почему вы проживаете в этом здании?» – В его голосе звучали нотки подозрительности.

– Тело требует выполнения ряда функций, которые невозможно выполнить на улице,- ответила леди ле Гион. Однако она уже успела кое-что узнать об Анк-Морпорке, поэтому сочла нужным добавить: – По крайней мере, на большинстве улиц. Кроме того, я думаю, что у слуги часовщика возникли некоторые подозрения. Я позволила телу подчиниться силе тяготения, так как оно к этому приспособлено. Кроме того, это свойственно человеческой природе.

«А какой смысл вот в этом? » – сказал один, притом тот же самый.

Он обратил внимание на краски и мольберт. Леди ле Гион мысленно, но со всем жаром отругала себя за то, что забыла их убрать.

«Вы создаете изображение красителями? » – сказал один.

– Да, но боюсь, крайне неумело.

«Для какой цели?» – сказал один.

– Мне хотелось выяснить, как это делают люди.

«Очень просто,- сказал один.- Глаза получают

исходные данные, рука наносит краситель».

– Я тоже так думала, но все оказалось гораздо сложнее…

Тот, кто поднял вопрос о картинах, подлетел к креслу и сказал:

«А это что такое? »

– Кот. Он пришел. И, судя по всему, не собирается уходить.

Кот, рыжий, дикий котяра, дернул рваным ухом и свернулся в еще более плотный клубок. Любое живое существо, сумевшее выжить в темных переулках Анк-Морпорка среди выброшенных на улицу болотных драконов, свор диких собак и бродячих меховщиков, даже один глаз не приоткрыло бы, чтобы посмотреть на кучу летающих ночных рубашек.

Один, который уже начинал действовать леди ле Гион на нервы, сказал:

«И цель его присутствия?»

– Судя по всему, он терпимо относится к обществу лю… существ, похожих на людей, ничего не просит взамен, кроме еды, воды, приюта и покоя,- ответила леди ле Гион.- Это интересует меня. Мы поставили перед собой цель узнать о людях побольше, и я, как вы видите, успешно к ней продвигаюсь.

Она очень надеялась, что произнесенные слова показались им более убедительными, чем ей самой.

«Проблема с часами, о которой вы упомянули, будет решена?» – сказал один.