Анна Чарова - Волчонок на псарне (СИ)

Солнце уже поднялось высоко, но Кора не пришла, чтобы разбудить ее. Вдалеке лаяла собака, стрекотали стрижи. Что-то случилось, и сегодня все изменится. Надо бы собрать самые дорогие вещи… Хотя зачем? Ведьма будет жить до первой встречи с магом из ордена Справедливости, и Джерминаль сидела без движения, пытаясь понять, что же происходит.

Мысленно она потянулась сквозь стены, коснулась темноволосой служанки, которая рыдала в своей каморке и кусала руку. Ей нравится торговец ножами, но его родители против мезальянса.

Клац-клац-клац — огромные ножницы в руках усатого садовника обрезают веточки разросшихся кустов, он мурлычет под нос песню и радуется погожему деньку.

Кора задумчиво смотрела, как булькает в казане жаркое, она специально варит баранину для гостя с Изумрудов, который приехал вместе с графом.

Убитый горем граф сидел напротив черноволосого мальчишки в черном кафтане, вышитом красным шелком, с длинными рукавами. Странный мальчишка, очень странный. Джерминаль потянулась к нему, чтобы понять, о чем он думает, но ее словно стегнули бичом, она вскрикнула и снова ощутила себя сидящей на кровати. Голова болела так, что слезы лились из глаз в три ручья. Мальчишка — очень сильный маг. Надо спасаться!

Она заметалась по комнате, надела простенькое темно-синее платье, подпоясалась и рванула к двери, но она распахнулась, и навстречу шагнул граф. А из-за его спины выглядывал мальчишка маг, который осмотрел Джерминаль с головы до ног и прищелкнул языком:

— Да, все, как вы говорили. А ты не бойся, тебе ничего не грозит. Как тебя зовут?

— Джерминаль, — сорвалось с губ.

А ведь кудрявый мальчишка, который выглядел ровесником, уже слегка седой, и морщины у него! Он взрослый дядька, только почему-то такой маленький.

— Меня зовут Арлито, — представился он, прошелся по комнате, остановился у подоконника, изучая следы когтей питриса. — Я — старший сын ордена Справедливости, мне очень много лет, но бэрром меня называть необязательно, лучше сразу на "ты".

Джерминаль молчала и переводила взгляд с него на графа, привалившегося к стене, и обратно. Папка, когда предавал ее, хотя бы стыдился своего поступка, граф же выглядел невозмутимым. И правда, чего ему стыдиться, кто она ему? Мошка, поселившаяся в его замке, которая не принесла пользы, а скорее наоборот. Теперь он отдает ее магу и делает вид, что так и надо. Правильно, пусть уже наконец убьют, чтоб больше не бояться.

Хотелось плакать, но Джерминаль держалась — сколько можно лить слезы?

Но просачивалась очень обидная мысль: неужели даже Кора не придет прощаться? Кора, которую она так полюбила? Которая была так добра к ней!

— Бэрр маг… Арлито, вы меня убьете? — пролепетала Джерминаль.

Маг прожег ее глазами-углями, вскинул смоляные брови:

— Нет, конечно. Тебе очень повезло. Если бы о тебе узнали месяцем раньше, то увы… А теперь ты будешь жить долго и, надеюсь, счастливо, в очень интересном месте. Собирай свои вещи, чтобы выехать до обеда.

Глава 13. Талиша. Доброе и злое

Толчок — будто кто-то оплеуху отвесил. В ушах звенит, мысли толпятся, а глаза никак не хотят открываться, голова — соображать. До того как упала, обессилев, было что-то важное… Что же? Я подергала себя за волосы. Ага! Привезли невольников, значит, мы отплываем, уже утро, и мне надо идти сменять Эша…

В голове прозвучал взволнованный голос:

— Талиша, это Дарий. Ты как?

От неожиданности я чуть с койки не свалилась. Память наконец проснулась, и сердце радостно затарабанило — мне удалось вызвать мага поморников, если они захватят корабль, то освободят невольников и вздернут моего мучителя!

— Устала. Тяжело мне, сейчас опять усну, — ответила я так же мысленно.

— Не спи! — заволновался он, и его чувства отозвались во мне. — Откройся нам, мы сделаем тебя сильнее и поможем продержаться.

— Как? — молча поинтересовалась я, пальцами разлепила смыкающиеся веки и свесила ноги с койки.

— Выгони мысли из головы, успокойся… Ну?

Когда мысли в голове замерли, глаза закрылись сами собой, но я опять ощутила толчок, появились силы, словно кто-то другой весь день отдавал свою душу кристаллу.

— Так лучше? — спросил Дарий, он по-прежнему волновался.

— Да.

Все это было так неожиданно, что я боялась радоваться — а вдруг удача отвернется? Вдруг это сон, и я проснусь?

— Хорошо. Расскажи, что сейчас происходит.

— Сижу в каюте. У нас тут колдун, он сделал так, чтобы я не могла его ослушаться. Никто не сможет ослушаться, потому что где-то на второй мачте — кристалл, а там — внушение. Если колдун догадается, что я вызвала вас, то заставит обманывать.

— Подожди, надо посоветоваться.

Хотелось заорать, чтобы маг никуда не пропадал, но я сдержалась: он по-прежнему был в моей голове и с кем-то разговаривал, ему отвечали один два, три… Ого, их там сколько! И все они — маги! Ну все, конец тебе, колдун! Жалко, я не слышу, о чем ни говорят.

— Эй, вы будете нападать на корабль? — подумала я.

Ответил Дарий не сразу:

— Будем. Но надо напасть так, чтобы невольники не пострадали, а для этого нужна твоя помощь… но и тебя желательно бы защитить. Я видел внушения, как у тебя, они очень опасные.

— Да, колдун сказал, что когда умрет, умру и я, у меня душа не целая, но это не страшно. Страшно и дальше быть рабыней.

— Значит, так, некоторое время я помолчу — попытаемся сделать тебе щит, отрезать тебя от чужого влияния. А потом ты выйдешь из своей комнаты…

— Да-да, проберусь наверх, посмотрю, что там, и расскажу вам.

От нетерпения чесались руки, ноги и другие части тела. Наконец, пусть ненадолго, я глотну свободы!

В каюте было темно, на палубе гудели голоса, что-то лязгало и грохотало. Спасибо дару, я умею видеть в темноте! Не в силах сдерживаться, я на цыпочках ходила вперед-назад, чувствуя, как что-то во мне меняется, я становлюсь сильнее и вроде как даже больше, вот это ощущения! Меня так много, что я не помещаюсь в каюту и кажется, что вот-вот поднимусь над кораблем и увижу с высоты, как на палубу грузят товар, и вереницы невольников безмолвно тянутся в клетки. Но нет, не получилось.

— Ты какой стихии принадлежишь? — спросил Дарий.

— Наверное, земля… Меня любят звери.

— Тогда все-таки придется выходить: сейчас глубокая ночь, и чайки, глазами которых ты могла бы посмотреть, спят.

— Хорошо.

— Будь осторожной и помни: мы рядом.

— Вы далеко? — спросила я мысленно, медленно-медленно открывая дверь.

— Близко. Нам нужно знать, как обстоят дела наверху. Думай о том, что видишь, мы услышим твои мысли.