Александра Плен - Голос

Больше недели она провела на этой планете и видела, в сущности, только концертный зал и гостиницу. Нет. Был еще один прекрасный первый день с Реем, когда они гуляли по столице и наслаждались инкогнито.

Рива казалось, что ей предстоит покинуть дом, к которому привязалась и вросла корнями. А, может, Гостья была дорога, потому что здесь она впервые влюбилась?

Завтра они улетают на Вековую. Там так же дадут три концерта и двинутся дальше. Когда же наступит финал этого бесконечного круговорота? Рива решила, что это ее последнее турне. Как бы там ни было, она заканчивает оплачивать Ноа его дорогостоящую распутную жизнь. Почти восемь лет он тянет из нее деньги. За это время можно было стать миллионером, построить собственный театр или создать медиа-холдинг.

Нет, Риве было, не жаль денег. Она никогда не считала заработанное, и не была скупа… Больше всего на свете она любила петь, и все эти года она занималась любимым делом. Что тут жалеть?

Знакомство с родителями и попытка вернуть Ноа в лоно семьи — ее последний подарок мужу. Дальше сам… Рива не думала, что он рискнет раскрыть ее секрет. Это было не в его интересах. Но даже, если и так…

Будь, что будет. Самые важные люди в ее жизни знают о ней все. А до других ей дела нет. И даже если ее не будут приглашать петь в Космик Холл, даже если перестанут снимать в рекламах и брать интервью — она не расстроится.

Девушка еще не знала, что будет делать, и где поселится… Может, вернется на Серебряный Дождь, где начинала карьеру, может купит небольшую квартирку на Гриз, и будет петь для детей или для местных любителей музыки… Но эпоху "замужество с Ноа" она заканчивает.

Почему именно сейчас? Рива подозревала, что виновата в этом ее неожиданные, не поддающиеся анализу чувства к телохранителю.

Полюбит ли он ее или нет? Будут ли они вместе? Или после того, как опасность минует, и контракт будет выполнен, он покинет ее? Это уже не важно. Важно то, что она больше не сможет жить во лжи. Не сможет поддерживать видимость идеальной семьи Холланд…

Приняв решение, Рива повеселела. Она решительно раскрыла створки шкафа с нарядами и внимательно уставилась на ряд вечерних платьев. Она собиралась блистать. В этот раз есть для кого.

Рея в зале не было. "Опять чем-то занят", — вздохнула девушка. Но ничего, вечер длинный, она еще успеет с ним поговорить. Не зря же Рива надела самое соблазнительное платье из черного кружева.

Она смело взяла с подноса бокал с шампанским, скользнула лазером и сделала большой глоток. В голову тут же ударили пузырьки веселья. Девушка радостно улыбнулась и подошла к друзьям. Вечеринка была неофициальной. Только для своих. Не было ни журналистов, ни пиарщиков, ни официальных лиц. Только люди искусства и музыки. Те, с кем она разговаривала на одном языке.

Макс предложил выпить за его первую удачную песню. Все поддержали.

— Ты только не возгордись, — рассмеялась Рива, — а то решишь, что я тебе мало плачу и улизнешь на вольные хлеба.

— Что ты! — Макс притворно нахмурился. — Пока не выгонишь, я буду хвостиком за тобой ходить, Рива. Ты моя муза…

Прозвучало двусмысленно, так как Рива сейчас рекламировала дом парфюмерии "Муза". Они еще раз выпили. А потом подошли местные знаменитости и предложили тост за знакомство. И пошло-поехало…

Рива периодически обводила зал взглядом, пытаясь обнаружить худощавую фигуру телохранителя. И каждый раз не находила его в толпе. На душе становилось все грустнее и грустнее… Зато выручало шампанское.

Рей сидел наверху, в своей комнате, перед голографическим экраном и размышлял. Только что он сделал огромную глупость или большой шаг вперед. Смотря как оценить. Он заказал (более точно — купил) билет для Ривы на благотворительный прием, который устраивает госпожа Арианна Ганновер Эй, жена Майера. Естественно, на приеме будет и сам Председатель Совета Федераций. Бал состоится через два месяца для самых высоких аристократических семейств приставок Эй и Би. Ривальдина Холланд Си не проходила по статусу, даже не смотря на славу. Но деньги решают все…

И теперь Рей раздумывал, правильно ли он поступил. Нужно ли было дергать тигра за усы? Или Майер не причем, и Рей зря его подозревает? Если он чист, Рива посетит еще один званый вечер, и они улетят восвояси, если же Майер виновен…. Рей найдет способ остановить даже его.

Рей свернул экран и подошел к датчикам… Все они были активны, никакой опасности не показывали. Рей улыбнулся. Рива планомерно и уверенно напивалась. Пульс частил, содержание алкоголя в крови неуклонно ползло вверх. Он перевел взгляд на мониторы… И ошеломленно застыл.

Почему каждый раз, когда он ее видит, она выглядит все прекраснее? Кажется, что уже невозможно, и она снова его поражает. Он смотрел на девушку, заливающуюся смехом, и чувствовал, что у него уже нет выбора. Или он делает ее своей (так быстро, как это возможно), или находит мерзавца, что охотится за ней, обезвреживает и бежит от нее изо всех ног.

Рей не верил в любовь. Это слово сильно поистрепалось за тысячелетия использования. Давно потеряло свою привлекательность и смысловую нагрузку в двадцать восьмом веке. Он верил в страсть, желание. Он верил в общность интересов, уважение друг к другу. Привязанность и привычку. Он знал, что все это перечисленное не может воплотиться в одном человеке. Конкретно, в одной женщине.

Он не видел всего этого комплекса черт в Риве. Она не увлекалась бойцовскими науками, не любила оружие, спорт, тайны и притворство… То, что для него было важно, что составляло огромную часть его жизни. Он не знал, как поведет Рива себя в той или иной ситуации… Можно ли ей доверять…

Никаких совместных привычек и увлечений не было. Она обожала наряды, могла часами бродить по магазинам и примерять платья. Радовалась, как ребенок, когда удавалось сторговаться за новые сапожки или редкую статуэтку… Он же к одежде относился совершенно равнодушно, ценил только ее функциональность. А картины и скульптуры (так же как и остальное искусство) увлекало его, как поход к врачу.

Единственное, что он твердо и досконально знал — это то, что ни одну женщину так не хотел. Безумно, страстно, нестерпимо. Он сгорал рядом с ней. Это было не просто желание. Желание он испытывал и раньше. Это был глубинный неутолимый голод. Потребность сродни дыханию или еде.

Рей заметил, как на одном из мониторов Рива обнимается с молодым, щегольски одетым мужчиной. Они медленно двигаются под музыку, он гладит ее по обнаженной спине…

Кровь вскипела в жилах. Глаза сузились от злости. Жгучая, бешеная ревность вытеснила из головы и сердца все другие мысли. Осталось только самое примитивнейшее из чувств: "Моя!"