Владимир Пекальчук - Жестко и быстро

Так что все хорошо мотивированы для плодотворной командной работы, и есть надежда, что ублюдка, пырнувшего Горди, вскоре прищучат, а мне стоит поменьше волноваться и держать за «хороших парней» пальцы, раз ничем больше помочь им не могу.

Новый учебный год, полноценный первый курс, начался не очень-то весело: трудно радоваться жизни, когда кто-то из друзей на больничной койке. На одной из перемен я отыскал Акселя в тренировочном зале «искр» — он тоже выглядел мрачнее мрачного, как и практически вся группа магов.

— Как думаешь, в чем резон… нападения? Ты вообще знаешь хоть кого-то, кому это выгодно?

Аксель фыркнул:

— Да вагон таких.

— Это кому же? — удивился я.

— Ты в курсе, что многие воспринимают Горди как подругу Мэтью?

— Мм… Нет. Хотя сам так думал Некоторое время назад…

— Вот то-то и оно. Они близкие друзья, потому им легко делать вид, что между ними что-то большее.

Это сбило меня с толку.

— А на фига им так делать?

— Сам-то как думаешь? — ухмыльнулся Аксель. — Мэтью кто? Наследник очень влиятельного Дома, будущий граф, будущий приближенный императора, да и сам из себя неплохой парень, как ты наверняка заметил. А теперь угадай с первого раза, сколько он получал ежедневно писем от девушек, которые были бы не прочь за него выйти, а также девушек, чьи родители были бы не прочь иметь Мэтью зятем? Десятки.

— И это проблема?

— Да, потому что правила этикета требуют на письма отвечать. Но это еще полбеды, на письма секретарь ответить может. А любое официальное мероприятие, любой бал или званый ужин оборачивается просто кошмаром, потому что любая провинциальная клуша либо баклан — они не могут удержаться, чтобы всякими правдами и неправдами не представить завидному жениху свою дочку, племянницу и так далее. Это оборачивается диким занудством, потому что нельзя ответить что-то вроде: «Здрасте, приятно познакомиться, но я ни в жисть на вас не женюсь, у меня есть невеста», — приходится из соображений этикета вести пару минут беседу ни о чем и ни с кем…

Тут до меня дошло.

— Так Горди делает вид, что встречается с Мэтью, чтобы его не доставали сваты?

— Вот именно, — кивнул Аксель. — Так что будь уверен, если, предположим, Горди… я имел в виду, если в абстрактном параллельном мире-двойнике тамошняя Горди умрет, очень многие этому только обрадуются, и можешь не сомневаться, что желающих написать Мэтту соболезнующее письмо с прозрачным намеком на готовность унять его боль найдется столько, что в один вагон все, пожалуй, не поместятся, часть придется на крышу сажать…

— И ты думаешь, кто-то из них причастен?

Аксель покачал головой:

— Не-а. Убить Горди лично — дело невыгодное, даже найдись какая-то ну очень отчаянная и рисковая авантюристка — путь откроется не только ей, но и сотням ее конкуренток. Не думаю, что это они. И потом… В толпе пырнуть и уйти незаметно, притом что Горди с подружками, а чуть позади охрана, — тут не только железные нервы нужны, но и сноровка. Наем головореза — дело дохлое, эта братия нанимателя сдаст сразу же и правильно поступит, зачем идти на убийство дворянина за деньги, если можно сдать заказчика и без риска получить минимум вдвое больше? Так что я в такой же растерянности, как и служба безопасности Ковачей. Я настоял, чтобы пана отправил им в подмогу своих спецов, — но чует мое сердце, толку будет мало.

— Да уж, — вздохнул я, — бред полный… Кстати, а кто невеста Мэтью, раз на то пошло?

— Его дальняя родственница. Живет на окраине, так что приходится на свидания ездить неблизко. Но они помолвлены, и я знаю, что других женщин для Мэтта не существует.

Мы помолчали, глядя в окно, потом я спросил:

— А ты, значит, веришь в параллельные миры?

Он усмехнулся.

— Вера подразумевает твердую уверенность, ничем не подкрепленную, потому — нет, не верю. Но допускаю, что они могут быть. Вон Свартальвсхейм тоже был нам параллелен, пока не свалился… И кто знает, что еще на ветвях Иггдрасиля есть… И потом, Иггдрасиль должен из чего-то расти, из того, куда попадали миры, и откуда-то взяться, а деревья обычно рощами растут. То есть я понимаю, насколько глупо подходить к Мировому Древу с мерками наших обычных, но общее направление моей мысли ты, полагаю, улавливаешь. К тому же очень сложные вещи нередко бывают очень простыми, хоть мы и не знаем об этом.

— Философ?

— Нет, куда мне. Просто иногда задумываюсь о разных вещах, в том числе недоказуемых и неопровержимых… Вот зацени идею… Если параллельные миры на ветвях параллельных Древ есть — мы не можем доказать этого, если только не сумеем как-то туда попасть. Или если оттуда кто-то не попадет к нам. А если их нет, то мы вообще не сможем опровергнуть теорию параллельных миров. Я слыхал от одного еретически мыслящего человека такую фразу, крамольную, но забавную: «Если господа нет и церковники нас дурят, то мы все равно никогда не сможем доказать этого и религия — самая беспалевная афера на свете».

Я улыбнулся.

— А как же я?

— А ты тут ни при чем. Я ведь не рассуждаю о господе, а просто замечаю, что если бы его на самом деле не было, то мы все равно не смогли бы это установить. Все, что мы имеем, — это чудеса Его, то есть не совсем прямое доказательство. Вот давай попробуем представить себе, что когда-то мы станем настолько мудры, что поймем, как именно совершается невозможное и творятся чудеса, нарушающие законы природы. Мы принимаем как аксиому, что законы мироздания нам нарушить не дано и если кто-то способен заставить мертвого восстать и двигаться — то это господь. Что, если когда-то мы поймем, как это делается, и сможем повторить? Ведь это равносильно утрате всех доказательств.

— Наоборот, — возразил я, — если мы когда-то сможем сотворить чудо — это докажет существование бога.

— Каким образом?

— Мы станем богами сами.

— Ха! А ведь логично, — ухмыльнулся Аксель.

Тут в его кармане зазвонило, он достал телефон, выслушал своего собеседника и сунул прибор обратно в задний карман.

— Бежать надо. Это, Реджи, если что — если пойдешь навещать Горди, то вначале позвони и спроси, пустят ли. У них целитель — просто цербер, эльдар со своей заносчивостью даже свартальвам фору дадут, но этот вообще нечто. Ведет себя так, словно он там и есть глава Дома… И если разрешат — отзвонись мне, ладно?

— Лады, — кивнул я, Аксель подхватил свою спортивную сумку и побежал прочь.

Я постоял несколько секунд у окна, поглощенный своими мыслями, затем повернулся, чтобы пойти в класс, и увидел на полу черный предмет. Это оказался телефон Акселя: он обронил его, надо думать, поскольку засунул в карман небрежно и не полностью. Самого его и след простыл, должно быть, уже в машину садится.