Василий Блюм - Возвращение в Гильдию
— Мне расплавить и это, или будут другие предложения?
Себия, последовавшая за Золой как тень, выступила вперед, внимательно осмотрев врата, произнесла:
— Я не вижу скважины для ключей.
— Так для чего…
Не дав магу договорить, подземница продолжила с нажимом:
— Но судя по тому, как искорежен металл в местах где обычно крепятся петли… врата не закреплены.
Неслышно приблизился Мычка, поинтересовался:
— Тогда почему они стоят?
— Смерзлись, — девушка пожала плечами. Добавила, глядя на мага: — Если Зола будет так добр, и подогреет еще… возможно не придется даже ломать.
К всеобщему удивлению Зола спорить не стал. Отступив на пару шагов, он перехватил посох обеими руками и выставив перед собой, словно копье, сделал движение, будто собирался пронзить стоящего впереди врага. Камни в навершие посоха заблистали багрянцем, в воздухе задрожал, наливаясь злой силой, крупный огнешар, но против обыкновения не понесся стремительно, неспешно поплыл в сторону двери. Коснувшись врат, шар плавно вошел в металл, оставив после себя багровое пятно.
Зашипело, протаявшее пятно расширилось еще больше, а за вратами что-то подозрительно хрустнуло. Зола сотворил еще один огнешар. Врата накалились до такой степени, что рядом стало тяжело стоять, а снаружи что-то непрерывно звенело и лопалось, наполняя помещение тонким звоном.
Когда маг приготовился сотворить третий огнешар, за вратами оглушительно грохнуло, створки разом просели, и замедленно вывалились внутрь, едва не отдавив ноги стоящему ближе всех Мычке.
Из открывшегося проема ударили лучи солнца, заставив всех зажмуриться. Щурясь от непривычно яркого света, Зола прошептал:
— Наконец-то. Как давно я не видел настоящего неба…
Прикрывая глаза рукой, Себия произнесла в затруднении:
— Если на поверхности везде так светло, мне придется тяжело.
— Гораздо, гораздо светлее, — широко улыбаясь, произнес Мычка, — но ты быстро привыкнешь. Ах, если бы ты знала, как прекрасна на восходе солнца зелень лесов, и эта чудная прохлада голубых озер…
Дерн принюхался к морозному воздуху, произнес, остужая пыл вершинника:
— Не торопись. Пока что я вижу лишь нагромождения льда.
Мычка легкомысленно отмахнулся:
— Главное, мы наконец-то покинули это царство вечной тьмы…
— Жаль только не все, — чуть слышно пробормотал болотник.
Глядя, как потемнело лицо болотника, Себия шагнула ближе, с жаром произнесла:
— Не будем хоронить того, кто, возможно, еще жив. — Подземница осеклась, вспомнив оставшееся внизу чудовище, закончила через силу: — По крайней мере, отложим тризну до лучших времен.
Собирались в молчании. Дерн нацепил неизменную котомку, Себия набросила на плечи плащ, Зола пристроил на плечо сумку со свитками, только Мычка стоял в растерянности, оружия у вершинника не осталось, кроме короткого кинжала на поясе, да двух метательных ножей, и Мычка чувствовал себя голым, подняв оба заплечных мешка, свой и Себии, он двинулся к выходу.
Проломив остатки сковывающего ворота льда вышли наружу. Мычка присвистнул. Вокруг, куда не глянь, поднимались отвесные ледяные стены, переливаясь острыми гранями в лучах полуденного солнца, лишь впереди, свободное от смерзшихся нагромождений воды, открывалось извилистое ущелье.
Раздраженно сплюнув, Зола буркнул:
— Что за жизнь? Едва кончился камень, начался лед.
Выстроившись цепочкой, неспешно двинулись вдоль ущелья. После недолгих пререканий первым пошел Мычка, легко двигаясь по плотному снегу, словно всю жизнь провел в горах, вершинник не чувствовал холода, вдыхая морозный воздух полной грудью, он наслаждался свободой. Даже стиснувшие дорогу ледяные глыбы не смущали Мычку, после узких нор подземелий, где каменная твердь давила одним своим видом, ледяные торосы воспринимались легко и не вызывали ничего, кроме любопытства.
Остальные не разделяли радость вершинника: Зола негромко ворчал, зябко кутаясь в халат, Дерн, то и дело до колена проваливающийся в снег, с мученическим видом вытаскивал ноги, готовясь провалиться при следующем шаге, а Себия, прищурившись, опасливо поглядывала на нависающие глыбы льда, время от времени вздрагивала, когда в глубине мутной ледяной массы раздавалось негромкое потрескивание.
— В чем дело? — Зола поднял глаза, уставился на замершего вершинника.
— Направо или налево? — Мычка в затруднении повернулся к товарищам.
В нескольких шагах впереди ущелье раздваивалось, налево шел более широкий путь, но из-за громоздившихся повсюду глыб льда казался менее привлекателен, чем правый, заметно уже, но с относительно ровной поверхностью, где лишь изредка вспучивались глыбки льда присыпанные тонким слоем снега.
Повертев головой, Дерн сказал:
— Разумнее идти туда, где путь шире.
— Но удобнее, где ровнее, — отрезал Зола.
Себия, на которую обратили взоры, ожидая поддержки, осторожно произнесла:
— Простые пути ведут к жилью, сложные — к тайнам.
— И какой же из них проще? — с улыбкой поинтересовался Мычка.
Поморщившись, Зола предложил:
— Можно разделиться. Двое пойдут направо, двое налево, потом сравним результаты.
Мычка покачал головой, сказал с нажимом:
— Ты недооцениваешь опасность путешествий в горах. К тому же мы не знаем какие животные могут встретиться, а я почти без оружия.
— Хорошо, хорошо, — сдаваясь, маг поднял руки, — идите, куда считаете нужным, только быстрее, я скоро окоченею в этом леднике.
Вершинник кивнул, и тут же двинулся направо. Себия догнала Мычку, пошла рядом, приноравливаясь к широкому шагу спутника, поинтересовалась:
— Почему ты выбрал именно этот путь?
Тот пожал плечами:
— Нам нужно попасть в обжитые места как можно скорее, хотя бы для того, чтобы запастись теплой одеждой. Узкий путь, я уверен, никуда не ведет, но лучше узнать наверняка, чтобы потом, когда придется ползти из последних сил, сомнения не ослабляли.
Девушка поежилась, спросила с опаской:
— А придется?
Мычка внимательно посмотрел на подземницу, произнес понизив голос:
— Вяленого мяса почти не осталось, мы сможем перекусить от силы пару раз, и то, если совсем по чуть-чуть, а учитывая, что в таких местах пищу вряд ли удастся раздобыть…
Себия помолчала, настороженно оглядываясь, сказала:
— В родных местах я редко ощущала страх, даже, когда приходилось заходить в очень опасные места, но здесь… — он передернула плечами, — я чувствую себя неуверенно.
Мычка позволил себе коротко приобнять девушку, сказал с улыбкой:
— Не бойся. Здесь ничего нет кроме льда.
— А опасные хищники?..
— Нет, — вершинник покачал головой, — тут им попросту нечего есть. Сама понимаешь, жить без пищи, да еще в таком холоде, мягко говоря сложновато.
Подземница искоса взглянула на вершинника, спросила отстраненно:
— И та тварь, что мы встретили в странном зале… ей тоже нужно питаться?
Мычка не ответил, но его шаги стали заметно осторожнее, а глаза забегали, обшаривая каждую подозрительную трещину и выступ.
Вскоре ущелье сузилось настолько, что пришлось растянуться цепочкой, чтобы хоть как-то протискиваться через сдавливающую толщу льда.
— Может уже стоит повернуть? — натужно произнес Дерн, с усилием прорываясь через особо узкое место.
— Еще чуток, — бодро отозвался Мычка. — Впереди виднеется пещера, там и определимся.
Ощутив, наконец, свободное пространство, путешественники с облегчением вздохнули. Дерн опустился прямо на ледяную поверхность, не беспокоясь возможностью переохладиться, сказал, не обращаясь ни к кому в отдельности:
— Похоже, эта дорога не выведет нас к жилью.
Мычка развел руками, сказал с подъемом:
— Зато не будет сомнений.
Зола прошелся по пещерке, оббивая посохом острые грани льда, остановился возле дальней стены, вглядываясь в гладкую поверхность, произнес:
— Себия, деточка, подойди-ка поближе, у тебя из нас всех самое острое зрение…
Удивленная подобным тоном, подземница вскинула брови, но послушно приблизилась, спросила негромко:
— Что-то не так?
Поманив ее пальцем, маг ткнул посохом в прозрачную стену перед собой, прошептал таинственно:
— Что ты там видишь?
Стряхнув рукой мешающие обзору намерзшие кристаллики льда, девушка всмотрелась внимательнее и ахнула. Из мутной голубизны, сквозь холодную толщу льда, на нее смотрел человек.
ГЛАВА 19
На восклицание Себии подскочил Мычка, встал рядом. Со вздохом поднялся Дерн, подошел ближе, вгляделся поверх голов.
— Что думаете? — поинтересовался Зола.
Мычка всмотрелся внимательнее, лицо мертвеца искажено мукой, рот распахнут в беззвучном крике, грудь выгнута вперед, а руки отставлены, словно перед смертью человека что-то с силой ударило в спину, пробормотал чуть слышно:
