Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)
И вот теперь Алан совершенно озорным образом заблестел глазами, наблюдая удивленного Мэллина.
— По долгу службы? — брат затряс головой, будто вглядываясь в Алана заново. — Прости, добрый волк, ты определенно мне знаком, но кто ты? Я видел тебя! Я знаю тебя! И не могу вспомнить ни службы, ни имени! — Мэллин развел руками.
— Неужели вам незнакомо мое лицо?
— Лицо мне знакомо, но и только. Кто ты, волк? Я знаю тебя? Нет, я не знаю тебя. Мой брат не соизволил нас познакомить — так с чего мне знать твое имя?..
Мидир впервые за долгое время испытал чувство неловкости, тем более удивительное, что неловко было за брата перед Аланом!
— Я так и думал. Да, нас не представляли друг другу — у короля слишком много забот. Простите, что вызвал это затруднение, — положил руку на грудь Алан. — Я тоже вижу вас достаточно часто, а слышу и того чаще, принц Мэллин, — прибавил Алан прежде, чем брат начал бы раздражаться на долгое увиливание.
— Надо сказать, знакомый незнакомый волк, ты умеешь быть загадочным, — Мэллин хмыкнул, вглядываясь в собеседника. — Но я не волчица, хотя нас и связали песни под окнами. Давай исправим досадное недоразумение и познакомимся, прежде чем пойдут слухи, что я не даю тебе спать по ночам!
— Не пойдут, не беспокойтесь, — Алан и тут не повелся на подначку, смягчив резковатые уверенные слова дружелюбным тоном. Кивнул, представляясь: — Алан, имеющий должность начальника замковой стражи и не имеющий рода. Позвольте поинтересоваться еще раз, мой принц, существует ли угроза вашей безопасности?
Мэллин поглядел на Алана с подозрением, а Мидир насторожился — вдруг скажет, хоть намеком?
— Приятно наконец познакомиться. Но не уверен, что в обязанности начальника замковой стражи входит выслеживать ночные страхи и тени будущего! Не рассчитывай, что я подкину тебе работу поинтереснее, чем проверять посты или разнимать сцепившихся волков, — улыбка Мэллина была обыкновенно насмешливой, но Мидир чуял — шерсть на загривке брата стоит дыбом не первый день.
— И все же подумайте, мой принц. Черный замок — место загадочное. Куда загадочней, чем любой волк, даже знакомый незнакомец. Иногда он может помочь удивительным образом. Ко мне вы можете обратиться в любое время дня и ночи, — и выглядел Алан при этом встревоженным не на шутку.
— Я учту, — Мэллин залпом выпил вино, с шумом поставил кубок на каминную полку, — если не забуду, — добавил нарочито нетрезвым голосом.
И ушел! Просто ушел — и всё!
Теперь Мидир знал точно: брат не напуган, брат в ужасе.
Глава 27. Вересковый кошмар
Мидир еще вчера хотел лично сходить в разведку до лагеря галатов и немного далее, к темному плотному облаку, однако Этайн снилось что-то нехорошее. Она металась, всхлипывала, бормотала невнятно и просыпалась, прося не уходить, стоило только ему приподняться. Применять магию не хотелось, он решил, что покой его королевы важнее.
Сегодня волчьего короля настойчиво беспокоил Мэллин. Разведка снова оказалась отложена, а странное, серое и очень плотное облако за палатками галатов, временами полыхавшее багровым, так и осталось неизученным.
Когда убаюканная Этайн задремала, Мидир двинулся в иную разведку.
Волки со стен поворачивали призрачные морды, кивали, одобряя, подгоняя, словно желая предупредить и не в силах этого сделать. Он провел рукой по стене, хоть немного успокаивая стражей своим присутствием. Тревогой дышал весь замок, но хуже всего было подле покоев брата. Беспокойство разливалось по коридору, вытекая из-под двери, ползло по стенам, не подпуская никого, отпугивая и побуждая проходить мимо. «Быстрее, быстрее мимо!» — шептали тени, но Мидир на такое волшебство не поддавался давно.
Король тихонько взрыкнул, сдвинул брови и двинулся к третьей двери по коридору, на полпути осознав, что идет с усилием, будто против течения мелкой холодной реки. В душе заскребла злоба, но не нашла выхода. Мидир постарался идти быстрее, не представляя, что творится внутри комнаты.
Всегда распахнутая дверь покоев Мэллина оказалась запертой, и даже приложенная ладонь — ключ властителя замка, что всегда открывал любой замок! — не смогла отпереть её.
Тогда Мидир, окончательно озлобившись, рванул темное полированное дерево мгновенно выросшими когтями, нарушая целостность предмета — и наложенного на него колдовства. Злость сменилась яростью настолько, что желтые блики высветили руны: кто-то посмел заколдовывать двери в его замке! В покоях его брата! Чтобы наверняка покуситься на него самого!
Дверь поддалась, сопротивление магии перестало давить грудь, но внутри оказалось не лучше. В воздухе висел какой-то туман, нет, скорее, магический дым, застилающий взор. Дым оказался жадным, он дернулся к вошедшему, стремясь оплести руки и присосаться к открытым участкам кожи. Мидир отбросил особо наглые завитки, помянул недобрым словом воздушного грифона, закручивая чужое колдовство выученной у того спиралью — король воздуха определенно знал, что делать в подобных случаях. Дым запетлял, как обезумевший мартовский заяц, не желая сразу затягиваться в ловушку посреди комнаты, которая, поймав чужую магию, потом просто испарится. Быстрее всего он отскочил от самого короля волков, а вот от постели брата…
Мэллин!
Посветлело, стала видна привычная спина в белой спальной рубашке, но вокруг головы — серый дымчатый ореол, отдельная присоска в основании черепа, на шее, от которой опять ползет по волосам иней.
— Мэллин! Мэллин! А ну стой! — подскочить к постели дело секунды, склониться над братом, прислушаться… и понять: оторви он щупальце сейчас, от брата мало что останется.
Придется действовать изнутри сна.
Мидир перекатил спящего на спину, приблизил свою голову к бледному лицу, обхватил прохладные щеки, склонился, почти прислонившись лбом ко лбу Мэллина, закрыл глаза…
Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулся еловый лес, но словно неродной. Луны в небесах не наблюдалось, свет звезд был слишком слабым и слишком сильным одновременно — не позволяя перейти на волчье зрение, но и не давая достаточно света для ши. Среди елей было подозрительно тихо: колючие иголки не шевелил ветер. А стоило Мидиру задержать на них взгляд, как они внезапно удлинились, затвердели, вытянулись опасно, не дозволяя пройти без царапин.
На границе зрения что-то мелькнуло. Мидир мгновенно крутанулся на пятке, чуть не поскользнулся, опустил глаза и увидел под ногами черное зеркало льда, неожиданное, ненужное в лесу. Принюхался: дыма не было, но отовсюду тянуло гарью. Не учуять брата! Стоило бы позвать, но что-то Мидира останавливало.
Тогда он напряг слух.
Первым, что он расслышал за давящей тишиной, был треск. Змеящийся в его сторону треск, похоже, который друиды желали упрятать под лед, чтобы растерзать каждого волка, пришедшего в это зачарованное место, поодиночке. Ошибка, самонадеянность, но ладно. Пусть их. Пока время было. Второй звук пришел тоже издалека: скрежет длинных когтей по льду. Волки, стая, голодные, рыщут поблизости. Было удивительно, но волки показались Мидиру странными. Пугающими.
Волки!
Над чащей разнесся голодный вой. В нем звучала только животная кровожадность и ничего больше! Мидир осознал, что тут происходит, шерсть поднялась на загривке, он с трудом удержал вытягивающиеся когти. Не время для драки, время найти брата!
И найти тем быстрее, что травят принца Дома Волка целой стаей тех, для кого ноша магии оказалась непосильной. Тех волков, среди которых, возможно, бежал их отец. Сердце забилось яростнее: если бы Джаретт знал! Его разум проснулся бы от одного только изумления!
Поблизости раздался вздох, ощутимо похолодало. Из брата выматывают магию, как прядут тонкую нить из пучка шерсти. Пока в нем будут силы, он сможет прятаться от волков. Однако предел любых сил не бесконечен, и Мэллин подошел к своему. Холодало все ощутимее. Мидир не видел его, не мог позвать, но — чуял.
Колкие ветки неожиданно колыхнулись навстречу, и сквозь них бесшумно вывалился сам Мэллин, с трудом переводящий дух, босой, расцарапанный и оставляющий кровавые следы на льду. Он не заметил Мидира вовсе. Волчий король охнул, перехватил брата за рукав. Тот обернулся стремительно, прытко, а также смертельно остро — не отшатнись Мидир, получил бы кинжалом в бок.
Вместо слов, чтобы не нарушать тишину, встряхнул брата за плечи, с удивлением полюбовался на яростно полыхнувшие желтым глаза, блокировал ещё парочку хлестких ударов, увернулся от пинка, потом перехватил за шиворот и сверкнул желтыми глазами уже сам.
Мэллин пораженно замер, явно не рассчитывая на компанию. Потом выкрутился из рук, мягко спрыгнул на лед, приложил палец к губам, сообщая о необходимости, настоящей необходимости молчать, и махнул рукой, прося следовать за ним.
