Лорел Гамильтон - Глоток Мрака

Он был все еще жив и лежал подергиваясь, когда к нему подошел Дойл. Он встал на колени и вынул черный рожок из руки потенциального короля. Рука обмякла и не пыталась удержать рожок.

Дойл взял рожок и подсунул его под ремень на голой груди. Он обернулся к собранию слуа и заговорил, его глубокий голос разнесся по залу.

— Это рожок темной луны. Рожок охотника. Рожок безумия. Когда-то он был моим. Только охотник дикой охоты может коснуться его и только когда владеет магией охоты.

Кто-то закричал:

— Тогда как ты его держишь?

— Я охотник. Всегда был охотником. — Я не очень поняла, что имеет ввиду Дойл, но мне показалось, что слуа его поняли. Конечно можно было бы попросить объяснить и мне, но я не стала. Возможно, Дойл дал единственный ответ, который он мог дать.

На лестнице появилась еще одна женщина-скелет. Она несла плащ из перьев, перекинув его через руку. Она шла, но не к нам, а в сторону Тарлака, который лежал в стороне на песке. Я сделала шаг к нему, но Шолто схватил меня за руку. Казалось, он сказал «Жди» и был прав. Хотя трудно было остаться на месте, и наблюдать неспешную величественную поступь скелета в изящном платье, зная, что могу вызвать чашу и, возможно, спасти Тарлака.

Она встала на колени возле упавшего ночного летуна и накрыла его плащом. Она встала и не спеша присоединилась к другим скелетам, выстроившимся в замерший ряд.

Мгновение я думала, что Тарлак слишком пострадал, чтобы ему мог помочь любой из магических предметов, но вот он задвигался под перьями. Он пошатнулся, вставая на ноги, и укутался в плащ. Мгновение он стоял на месте, кровь раны сияла на его белом животе. Затем он взвился ввысь и превратился в гуся. Другие ночные летуны последовали за ним и внезапно огромный купол зала заполнился гусями и их криками. Они опустились на песок и, коснувшись его, опять стали ночными летунами.

— Теперь мы не будем нуждаться в гламоре короля во время охоты. Теперь мы сами можем себя скрыть. — Он поклонился текучим движением и другие ночные летуны последовали его примеру. Они изящно встали на колени, как сотни гигантских морских дьяволов.

На скамьях вокруг нас началось движение, и я поняла, что все кланялись. Они падали на колени или их эквиваленты, признаваясь в преданности.

— Король Шолто, Королева Мередит! — Начал Тарлак, его подхватили другие голоса. И мы стояли посреди этих криков. — Король Шолто, Королева Мередит!

Я стояла в единственном королевстве во всей волшебной стране, где выбирают королеву, и слуа признали меня. Наконец я стала королевой в волшебной стране, только это было не то королевство, которым планировала управлять.

Глава 21

Офис Шолто был отделан дорогим полированным деревом, покрашенным в темно-коричневый цвет, не скрывавший древесную структуру. Стены были обшиты деревянными панелями. У стены стоял стол, покрытый тканью. Она была истерта, но рисунок на ней все еще можно было рассмотреть. Там было небо с клубящимися облаками, среди которых можно было разглядеть щупальца, все это создавало ощущение фильма-ужаса. Там были крошечные фигурки людей, бегущих по земле в ужасе. Одна из фигур — женщина с длинными белокурыми волосами пристально смотрела в небо, а в это время все остальные люди убегали, закрывая глаза. Когда я была ребенком, то тщательно разглядывала эту вышивку, когда мой отец и Шолто занимались делами. Я знала по рассказам, что эта вышивка была такая же древняя, как гобелен Байё, и что белокурой женщиной была Гленна Безумная. Она сделала ряд гобеленов о том, что она видела, когда дикая охота прошлась над ее селением. Гобелены постепенно становились тем причудливее, чем больше ее оставлял ум. Я смотрела на сотворенное Гленной Безумной и задрожала. Это шок? Это благословение Богини и Консорта? Или все потери наконец меня достали?

Дойл поддержал меня, его руки обвились вокруг моей талии, крепко прижимая к себе. В последнее время в гашей жизни было много тяжелых испытаний. И мое решение бежать из волшебной страны, было главным образом сделано именно из-за этого человека, уж себе то я могла в этом признаться, может быть еще смерть бабушки. Но все же я готова отказаться от трона ради Дойла и детей, которых ношу.

Голос человека на другом конце телефона заставил меня вздрогнуть. Меня оставили ждать и довольно долго, думаю, что не поверили, что я действительно была тем, кем представилась.

Дойл крепче обнял меня и мой пульс немного успокоился.

— Майор Уолтерс. Это действительно Вы, принцесса?

— Это я.

— Мне передали, что Вам нужно полицейское сопровождение по дороге из волшебной страны. — Усик розы потянулся от моей короны и коснулся телефонной трубки.

— Да.

— Вы знаете, что стены Вашей палаты в больнице растаяли? Свидетели говорят, что Вы и Король Шолто улетели из палаты на летающих лошадях, при этом Мобильный Резерв, который был около больницы, не увидел ни одного из вас до тех пор, пока не стало слишком поздно что-то предпринимать. — Он не казался счастливым.

— Майор Уолтерс, я сожалею, что я расстроила Ваш Мобильный Резерв или еще кого-нибудь, но у меня была адская ночь, ладно? — В мой голос просочилась усталость. Я несколько раз глубоко вздохнула. Я не сломаюсь. Королева так не делает.

Дойл поцеловал меня в макушку, в серединке короны из роз и омелы.

Выбившийся усик, обвил трубку и сильно тянул.

— Вам могут причинить вред?

— Не физически.

— Что случилось, принцесса? — Его голос стал мягче.

— Мне нужно время, чтобы выйти из волшебной страны, майор Уолтерс. И время, чтобы выйти из-под Вашей юрисдикции. Я слишком близко к родственникам в Сент-Луисе. — Усик, тянул все сильнее, как будто старался вытащить трубку из моей руки. Волшебная страна сделала меня королевой этого холма и не хотела отдавать человеческому миру.

Я прошептала:

— Уже все закончилось.

— Что это было, принцесса?

— Простите, ничего.

— Что Вам нужно от нас?

Дойл коснулся усика и начал его снимать с телефона. Он попытался убрать обе свои руки, чтобы освободить телефон, но одну из его рук я удержала на своей талии, и он был вынужден заниматься освобождением одной рукой.

Я объяснила, что люди моего дяди были около моего убежища и угрожали войной слуа, если те меня не отдадут.

— Мой дядя — абсолютный монарх Двора Благих. Он убедил их, что близнецы, которых я ношу, так или иначе его, а он — их король. Он утверждает, что слуа украли меня, и благие хотят меня вернуть. — Я не пыталась бороться с усталостью в своем голосе. — Они хотят вернуть меня дяде. Вы понимаете?