Михаил Белов - Царица воинов

то сказать, знаю лишь, что глупо представлять войну по поэмам, поэтому решай сама...

Зена коротко выступила перед своими людьми, когда всё было уже готово, сказала, что роща эта не посвящена богам, и сжечь её не будет святотатством, что укрывшиеся в ней не просят о милости, но готовы сражаться, что она сама, с радостью, приняла бы их сдачу, но в противном случае нужно действовать решительно. После этого, пешие воины растянулись цепью вдоль линии деревьев, конные же одним отрядом ждали в стороне, когда можно будет пуститься на бегущих, а все стрелки взялись за подготовленные снаряды. Большой костёр пылал на равнине близ рощи, поначалу лучники обмотали стрелы паклей и другими подходящими материалами, чтобы стрелять как можно глубже в кроны, потом воительница велела всем остальным брать горящие поленья и швырять в чащу.

В надвигавшихся вечерних сумерках огненные поленья понеслись как метеоры, почти сразу же разбойники закричали и заметались, что было видно в тени рощи, деревья были достаточно сухими, чтобы неспешно начать поддаваться огню. Особенно весело пламя занималось на окраине рощи, поначалу казалось, что у людей фессалийки нет иного выбора, кроме как бежать, но через короткое время стало заметно другое. Разбойники отступили глубже и стали рубить деревья, чтобы создать заслон огню, другие черпали щитами и шлемами воду из реки, дабы тушить кроны, подожжённые стрелами, где-то в центре всего этого, воспринявшая огонь как знак, была и Каллисто. Зена не сдавалась, соревнуясь со своей противницей в упорстве, она велела Гекатею через вестника метательными снарядами затруднять врагу набирать воду, своим же приказывала активней поджигать рощу с разных сторон.

- Горят, горят... теперь у них нет шансов! - Александр потрясал мечом, словно ища прохода в огненной стене, дабы сразиться в рукопашную.

- Тяжело всё это, тяжело на это смотреть, - Габриэль опустила лук, своих ценных стрел она не истратила, воспользовавшись более простыми, взятыми у ахейских стрелков.

- Помни о мести своей и крепись, - ответил юноша. - Скоро они побегут, и мы утолим свою жажду, и она сделает то, что суждено.

Александр имел ввиду Зену, которая стояла с обнажённым мечом на краю рощи и указывала, кому и как действовать, сумерки сгущались, огонь казался ещё ярче в тени крон, и плотные тени метались среди стволов. Треск и гул, жар и блеск завораживали, в одних местах огонь наступал, но лихорадочной работой разбойникам удавалось его останавливать по периметру выбранной ими зоны, значительная часть рощи оставалась мрачно спокойной. Через короткое время Зена в досаде вонзила меч в землю, те, кто были рядом, поняли, что она увидела в картине этого состязания что-то нехорошее.

- Что тебе не нравится? - Александр был уже рядом с ней, плашмя похлопывая себя мечом по бедру от нетерпения.

- Тебе бы тоже должно это не нравиться, если ты умеешь видеть не только кончик своего меча, но и картину в целом, - ответила та. - Смотри, огонь расползается вяло, враг его тушит, а у нас закончились все горючие материалы, да и простые поленья. Ночь усугубляет дело, ибо в темноте и суматохе многие могут ускользнуть.

- Что делать будем?

- Эх, свалился ты на мою голову. Начальствовать бы тебе отрядом инвалидов у себя в Мантинее, что охраняют окрестности города от волков, коли бы не я. Ладно, ладно, я просто дразню тебя... Сейчас всё прекратим, пусть потушат огонь, мы же будем сторожить их до утра, когда я пошлю в город за большим количеством горючих материалов, хорошо подготовимся и закончим начатое. Как тебе моё решение?

- Стараюсь учиться у тебя. Война на деле сильно отличается от того, что пишут в книгах.

- Учись. Человек с таким нравом, как у тебя, не найдёт удовлетворения в мирной жизни...

Ночь была тёмной, лишь изредка стареющая луна показывалась в разрывах облаков, поэтому мстители старались держать как можно больше костров по обоим берегам реки, в центре же непроницаемой тенью лежала роща, разбойники потушили последние очаги огня, сами же не разводили ни одного костра. Габриэль устала, и осознание того, что завтра предстоит новое сражение, лишало её последних сил, поэтому она оставила Зену, тревожно наблюдавшую за рощей, и легла близ одного из костров, быстро провалившись в сон.

Когда Персей растолкал её, она какое-то время не могла понять, что происходит. Вокруг стояла почти осязаемая тьма, костёр рядом с ней едва тлел, остальные костры практически ничего не освещали, мигая линией ярких точек, слышались шелест лёгких шагов и позвякивание металла, потом кто-то закричал, чтобы взяли факелы. Девушка села, нащупывая лук, и спросила тянувшего её Персея:

- Что такое? Кто на кого напал?

- Кажется, что они хотят прорваться на окраине рощи близ реки, - юноше не терпелось кинуться в ночь, он был без доспехов, но с копьём. - Часовой видел отблески металла и поднял тревогу, сейчас Зена с людьми бегут туда.

Они вместе побежали, окончательно проснувшись, Габриэль оставила бесполезный сейчас лук и взялась за короткий меч, где-то храпели кони, и тени воинов двигались вокруг них, но мало кто понимал, куда надо бежать. Ориентируясь по силуэтам деревьев, они достигли края рощи, там же увидели мерцание метавшихся факелов, услышали и шум схватки, страха не было, и, ничего толком не разобрав, они кинулись с кем-то бороться. Габриэль с занесённым мечом приблизилась к каким-то теням, но поняла, что не знает, друзья они или враги, один из воинов повернулся к ней, поднимая копьё.

- На чьей ты стороне? - спросила девушка, прижимаясь к дереву.

- Поэтесса, ты ли? - воин миролюбиво поднял наконечник оружия вверх.

- Я давно уже не писала стихов, - облегчённо выдохнула та, опёршись спиной о ствол. В этот момент из тьмы появилась Зена, окинувшая взглядом любимую и одним жестом велевшая ей держаться за спиной и не отставать. Глаза девушки медленно привыкали к темноте, она увидела, что воительница идёт к реке, где темнела и большая группа воинов, на пути им попался один убитый, по ахейцу, загнавшему в тело копьё и продолжавшего удерживать древко, она поняла, что это враг, в стороне топтался одинокий конь без седока. В слабом свете звёзд и причудливой игре факелов было видно, что в реке, погружённые по пояс, стоят плотным кругом восемь разбойников, наглухо закрытых щитами. Ахейцы набрали камней и готовились осыпать врагов ими, но Зена пока запретила, заговорив с осаждёнными:

- Вы, как киликийцы, хорошо знаете легенды о Персее, что поднял голову Медузы в пиршественной зале перед нечестивцами. Так вот, вы в эту ночь можете стать ими, я же, подобно герою, держу вашу гибель в своей руке. Я могу поднять лик горгоны, и вы не увидите грядущего утра, но могу и удержать при себе, если вы смиритесь передо мной.