Александр Сухов - Мир Деревьев

За два года работы в составе отряда пластунов Убанги Фелладу частенько доводилось отправляться в Дикий Лес, и всякий раз он не переставал удивляться, встречая что-то новенькое, непохожее ни на что, ранее виденной им. Хотя с классическим примером симбиоза стрекозоидов и зубанов он знакомился теоретически еще на первом курсе, но изучать умозрительно и едва ли не каждодневно сталкиваться с этими тварями нос к носу – вещи абсолютно разные. По большому счету, юноша не боялся ни стрекозоидов, ни их крайне опасных симбионтов и при необходимости он был вполне способен уничтожить всю стаю. Однако его действия наверняка вызвали бы значительный переполох на весьма обширном участке Дикого Леса, что для него в данный момент было абсолютно неприемлемо. Юноше также категорически запрещалось активно пользоваться своими экстрасенсорными способностями, например, притормозить временной поток и перебить мечом всех стрекозоидов, пока те не привели зубанов. Целью его одиночного рейда были вовсе не хеликоптеры и их симбионты, а нечто совершенно иное, именуемое до поры до времени условным термином – «объект исследования», потому что ученые еще не придумали название этой штуковине.

Что собой представляет объект исследования, Фелладу предстояло выяснить, во время этого рейда, ибо внятного его описания от единственного уцелевшего из всей рейдсемерки пластуна добиться не удалось даже методом глубокого гипнопогружения. Эмоциональный шок бедняги, пережившего гибель шести своих товарищей, а может быть, еще что-то, более страшное, был настолько велик, что даже в гипнотрансе он напрочь отказывался вспоминать какие-либо обстоятельства встречи с неведомым созданием. Ценой неимоверных усилий опытнейших психологов и гипнологов удалось установить примерные координаты места встречи отряда пластунов с хищной тварью.

Вообще-то сначала умные головы из главного штаба КОТО высказали недвусмысленное пожелание выполнить руками пластунов Убанги тотальную зачистку самого места встречи рейдерсемерки с неведомой тварью, а заодно обширного участка местности, непосредственно к нему примыкающего. Однако, наспех прикинув возможные потери личного состава во время предполагаемой операции, очень скоро одумались и решили обойтись одиночным разведывательным рейдом. Естественно, самой подходящей для этой цели кандидатурой оказался пластун Феллад. Парнишка хоть и молод годами, но вполне успел зарекомендовать себя с самой наилучшей стороны. После окончания школы Феллад всего лишь полгода работал в составе группы, затем начальство его оценило и решило, что более всего тот будет полезен в одиночных рейдерских вылазках, поскольку специалистов подобного профиля в отряде Убанги было раз-два и обчелся…

Итак, Феллад стоя, прикидывался пышным цветущим кустом, беззвучно материл последними словами треклятых хеликоптер. Ну почему из всего огромного разнообразия стрекоз-мутантов или, выражаясь научным языком, – стрекозоидов судьба подкинула ему сомнительный подарок в виде этих кровожадных бестий? Однако делать нечего, придется ждать, пока летучим тварям не надоест беспечно порхать над зеленой лужайкой и не приспичит перебраться в какое-нибудь другое местечко.

К счастью для Феллада на поляну вышло с полдюжины здоровенных чешуйчатых волчар. Завидев хищников, стайка хеликоптер весьма оперативно сорвалась с места и скрылась из глаз в дебрях экваториальной сельвы. Юношу ничуть не удивило такое поведение крылатых насекомых. Ему было хорошо известно, что никакая даже самая многочисленная стая зубанов не в силах справиться с шестеркой матерых хищников. Между тем, как волчары вполне способны походя перекусить парой-тройкой этих тварей, и тот факт, что симбионты стрекозоидов сплошь покрыты острейшими костяными наростами, никакого значения не имеет. Трансформированный в роговую чешую волосяной покров волчары обладает каменной прочностью и вполне способен противостоять самому отчаянному натиску зубана. Зато крепкие клыки чешуйчатого волчары в мгновение ока порвут в клочья любую даже покрытую острыми шипами шкуру. По этой причине хеликоптеры и дали стрекача, ибо потеря симбионта для них означает голодную мучительную смерть, так как ни одна стая стрекозоидов не возьмет на иждивение лишний рот, пусть в этот рот влезает не так уж и много пищи, а подыскать нового симбионта-зубана задача практически невыполнимая.

Как и ожидалось, стая волчар на поляне надолго не задержалась. Освободив пластуну путь, они тихо пересекли открытый участок местности и также бесшумно скрылись в чаще леса. Фелладу оставалось лишь освободиться от ментальных маскировочных покровов и начать движение. Так он и поступил.

Несмотря на невыносимую духоту, царящую под кронами экваториальной сельвы, юноша продвигался довольно быстро. День был как обычно в это время года солнечным и, естественно, жарким. Хотя под плотным пологом древесных крон было довольно сумрачно.

Повсюду отмечалось активное шевеление – каждый промышлял, как мог. Растения производили органическую биомассу. Вегетарианцы вовсю лакомились продуктами растительной жизнедеятельности. Хищники, соответственно, охотились на вегетарианцев или хищников помельче. Отходы животной и растительной деятельности падали на землю, где становились законной добычей мелких насекомых и бактерий. В конечном итоге круговорот вещества и энергии вновь возвращался к своему началу, и все закручивалось в очередной бесконечный по счету, виток. Выражаясь высоким научным слогом, происходило устойчивое и слаженное взаимодействие всех звеньев местной экосистемы.

Однако нашему герою было вовсе не до академических тонкостей неумолимого процесса круговорота материи и энергии. Если бы у него было неограниченное количество свободного времени, он наверняка не упустил бы возможности полюбоваться полетом бабочки или неторопливыми движениями зеленой гусеницы, ползущей по стеблю лианы. Мозг юноши был предельно занят анализом окружающей обстановки. Ему приходилось выбирать из всего замысловатого переплетения лесных дорог, троп и едва заметных тропинок, протоптанных животными в переплетении лиан, ту единственную, что быстрее всего приведет его в нужную точку. Одновременно следить за поведением местной живности и сканировать окружающее пространство в ментальном диапазоне, чтобы не пропустить появление какой-нибудь неожиданной опасности. Если бы Феллад был хорошо знаком с некоторыми техническими изобретениями древних, он мог бы сравнить свой мозг с мощным суперкомпьютером, оперирующим одновременно сотнями программ и терабайтами разнородной информации. Но юноше не было посвящен в тайны величайших достижений своих далеких предков, поэтому не забивал голову всякой ерундой лирического свойства, не относящейся к целям и задачам, поставленным перед ним высоким начальством. Он должен всего-то как можно быстрее достичь заданного квадрата, предельно внимательно осмотреться с целью обнаружения загадочного объекта исследования, постараться собрать о нем как можно больше информации, затем живым и невредимым вернуться обратно в лагерь Убанги с подробным отчетом о проделанной работе. И все. Никакой инициативы, никаких попыток поближе познакомиться с чудовищем. В планы Феллада вовсе не входило знакомство с монстром, который, походя, уничтожил шестерых опытных профессионалов-пластунов, а седьмому «снесло крышу» так, что тот при одном лишь упоминании о злополучном походе впадает в состояние непреодолимого ступора. Конечно же, он сбегает, посмотрит, что там и как, затем доложит начальству о том, чего увидел. И не более того, поскольку очень ценит свою молодую жизнь, и суицидальных наклонностей за собой никогда не замечал.