Анна Михалевская - Золотые нити сердца

Сама жрица давно уже заприметила держащуюся особняком Фенну, но та у нее не вызывала ни страха, ни злости. Враска понимала, что и она сама могла выглядеть так в своем мире, если бы не появление Альтара, поэтому скорее жалела Фенну и сострадала ей. Невольно она стала ждать развязки — мир был жесток, и если наказал ее саму такой беспросветной тюрьмой, то должен был наказать и Фенну. И в один из жарких летних дней, когда солнце пуще прежнего распаляло страсти людей, жрица увидела высокий костер, толпу вокруг и одинокую фигурку, оттесненную уже почти к самой кромке огня. Враска поняла, что время пришло, и поспешила вмешаться. Стоило ей появиться среди взбудораженных жителей и объявить о том, что Фенна теперь под ее опекой, как костер тут же залили водой, а сохранявшую все это время спокойствие Фенну отпустили на все четыре стороны. Так велик был страх перед Враской, что страх перед неизвестным тут же поспешил уступить ему. Разошлись все, и только Фенна осталась стоять рядом с залитым кострищем.

На следующий день она появилась у Пирамиды с корзинкой подношений и стояла на коленях до тех пор, пока Враска сама не спустилась к ней. И тут Фенна сделала нечто странное — она произнесла вслух целую фразу.

— Я сделаю для тебя все, чего ни попросишь! — голос Фенны был ровный и какой-то неподобающе моменту скучный, но вот глаза полностью выдали ее. Большие, доверчивые, полные слез и страха, что и сейчас ее прогонят прочь.

От многих Враска хотела бы добиться такого взгляда, чтобы отвергнуть их и выгнать из своей жизни, но Фенну ей стало по-настоящему жалко, и она попыталась как можно быстрее успокоить женщину.

— Ступай Фенна, ты ничего не должна мне…

Что-то сродни разочарованию промелькнуло в лице Фенны, но она покорно поднялась с колен и уже приготовилась было уходить, когда Враска жестом остановила ее.

— И вот еще что: я обязательно наведаюсь к тебе, скоро мне пригодится твоя помощь!

И тут Фенна улыбнулась. Из-за непривычки к таким проявлениям чувств улыбка вышла странной и даже пугающей, но для Враски это была самая симпатичная улыбка на свете. После долгих лет борьбы со всем миром Фенна стала первым человеком, который снова искренне улыбнулся ей!

Так они подружились. Странная на первый взгляд дружба ничем не схожих Фенны и Враски на проверку оказалась прочнее самых закадычных отношений. Враска могла прийти в дом Фенны в любое время и поведать все свои горести, не страшась предательства или обмана. Обычно Фенна выслушивала ее молча и лишь кивала головой в особо трагичные моменты историй Враски, и той этого было вполне достаточно.

За все года откровений жрицы Фенна узнала довольно много секретов, в том числе и того, что понять ей было не под силу. Например, рассказы про какой-то город и странную жизнь в нем звучали для женщины не иначе как легенды из ее далекого детства. Немного более понятны были переживания влюбленности в Тэнга, которые Враска не преминула обрушить на нее со всей своей силой. Фенна не судила и это. Она просто слушала. А Враска говорила. И обе были довольны таким положением вещей…

Но сейчас все было немного иначе. Одно дело доверять свои секреты нелюдимой женщине, которая ей чем-то приглянулась, но совсем другое — доверить ей жизнь ребенка, а вместе с ней и судьбы мира. Но что делать — у Враски было не так уж и много друзей, чтобы долго раздумывать над тем, кого же именно осчастливить своей невинной просьбой приютить малыша. Ей придется довериться Фенне, она должна оказаться хорошим человеком — ну хоть одним, встретившимся на ее пути!

С такими мыслями жрица почти дошла до отдельно стоящего жилища Фенны, осмотрелась — было тихо и безлюдно, но все же Враска свернула на соседнюю тропинку. Пройдя по ней несколько шагов, она скрылась в кустах, чтобы обойти хижину Фенны с другой стороны и проникнуть через потайной лаз, которым часто пользовалась, когда не хотела быть замеченной.

Фенна, если и была удивлена внеочередным появлением жрицы, то ничем этого не выдала — она склонила голову в почтительном приветствии, и отошла в сторону, ожидая, что скажет Враска. Хижина Фенны существенно отличалась от жилищ ее соседей — она была более просторной, там были лавки для сидения на замену простым циновкам и даже один настоящий стол на высоких ножках. Одежда висела в грубо сколоченных шкафах, а кухонная утварь аккуратно сложена на отдельные, предназначенные сугубо для этого полки. В дальнем углу комнаты стояла узкая кровать, рядом — настоящий ночной столик с разными пузырьками, склянками и полуобгоревшей свечой в металлическом подсвечнике. Откуда все это у нее взялось, и почему оно было не таким как у других, Фенна никогда не задумывалась — ее родители жили так, и она переняла их жизнь, будто некое упражнение, которое просто надо было повторить в точности так, как делали другие. Гораздо труднее давались Фенне импровизации, но и к их существованию она начала понемногу привыкать с появлением в ее жизни Враски.

Вот и сейчас стоило Враске переступить порог — Фенна сразу поняла, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Враска была в широком плаще, рук и лица не видно. Жрица заметно нервничала — от ее привычного надменного вида не осталось и следа. Несколько раз она прошлась взад-вперед по комнате, будто размышляя, что же ей делать дальше, потом, словно окончательно решившись, распахнула полы плаща, и Фенна увидела у нее на руках ребенка.

Женщина ахнула, а Враска заговорила:

— Фенна, ты должна мне помочь и на этот раз! Спрячь малыша у себя! Пусть никто о нем не узнает!

Глаза Фенны расширились от страха, но она бы никогда не смогла отказать Враске, и сейчас лишь покорно протянула руки, чтобы взять ребенка.

Враска покинула дом Фенны с теми же предосторожностями — меньше всего ей хотелось сейчас столкнуться на тропинке с кем-то из праздно шатающихся дикарей. Она не ожидала, что Фенна будет в восторге от ее просьбы, но страх в глазах женщины чуть было не заставил Враску отказаться от своей затеи. Она вспомнила, что так выглядело ее лицо, когда она теряла Тома, и ничего хорошего оно не предвещало. Но Враска тут же отбросила свои сентиментальные переживания — они не сделали ее счастливой, так зачем же идти второй раз неудачным путем?

Лучше думать, что она все же сумела решить проблему. Теперь, когда ей не надо было каждую секунду беспокоиться о Юме, Враска могла поразмыслить и о своей жизни. Но сделать это жрица так и не успела. В тот момент, когда она уже подходила к лесу, торопясь к Пирамиде — не ровен час еще какие незванные гости пожалуют — ей открылась прелюбопытная картина. На Враскиной любимой "наблюдательной" полянке, где она частенько просиживала часы, подсматривая за своими подопечными и строя дерзкие планы, сладко спала Ягла.