Сергей Сергеев - Антимир

Правильная, по его понятиям, теория имела место быть и находила подтверждение в жизни, но когда он задумывался об этом, у него возникало ощущение дежа вю. Повтор лишь в том, что он однажды думал обнулиться, не достигнув никаких высот, и его услышали и обнулили. Но тогда он лишь хотел стать первооткрывателем, лидером, чтобы говорили о нём, вообще тогда он хотел славы. А теперь он поумнел, слава не может бежать впереди, она приходит уже на готовенькое. Это готовенькое и есть материальное и социальное положение.

Пугало лишь одно, степень обнуления, но успокаивало другое, два раза снаряд в одну воронку не падает, и дважды невозможно войти в одну и ту же воду. Но что-то зловещее в этом всё же присутствовало, оно страшило и будоражило кровь, оно и добывало адреналин. Жизнь не должна быть скучной и тихой, если нет любви, должен быть адреналин.

Что ещё вызывало злобу и раздражение у Виктора — это то, что в родном Возжаевске его подспудно считали шизофреником, а как с этим бороться, он не знал. Ему было очень неприятно, когда о нём так мыслила Наташка, конечно, есть одно но, не было бы браслета, и тогда он не знал, что думают о нём люди. Но ведь многие и не догадываются, как оценивают их другие, а отношение других к себе проверяют или делами или тем ощущением, которое вызывает визуализированный образ при воспоминании о них.

Варев очень хорошо прочувствовал, что не нравится Виктору, что является его болевой точкой. Черников действительно боялся, что метастазы Возжаевской болезни дадут рецидив уже на новом месте, и уже новый круг знакомых, узнав о его прошлом, начнёт вырабатывать эмоции отторжения.

"Возможно, это просто остаточный сидром, который долечит время, а возможно, буду мучиться всю жизнь", — размышлял Виктор над своим злосчастьем.

Порадовавшись неудачам Гаврилова Н.Ю., Виктор в предвкушении расправы с Варевым расплывался в мечтах, не глядя в зеркало, он чувствовал, как расслабляются лицевые мышцы, как выражение лица приобретает благостное выражение. Такое состояние приносило ему упокоение: исчезал страх, утихала злость, не стучало в висках, прекращался шум в голове, и сердце становилось незаметным, билось ровно и спокойно.

Он не помнит, когда и при каких обстоятельствах произошли перемены с ним, почему несчастье других людей доставляло ему радость, почему ему так полюбился афоризм: "Нам ничего не надо, лишь бы у других ничего не было".

Теперь его будет грызть ещё один червь — эксперимент Хрусталёва, но здесь было двойственное ощущение, хотелось, чтобы он закончился неудачей и удачей одновременно. Неудачей понятно, а удачей — тогда можно узнать больше об этих браслетах, которые он так любит и боится одновременно.

Потому контроль процессов в офисе гадалки должен быть постоянным, чтобы не пропустить эксперимент, если, конечно, Маша ни поделится с ним информацией о его начале сама.

"Нужно чаще бывать там, подружиться с Инной, если уж с Хрусталёвым не могу. Флиртануть с ней? Нет, родственница, не пойдёт, против Машки и, вообще, это очень скользко, но иметь хорошие отношения, хотя бы внешне, не помешает".

Глава 15

Хрусталёв о согласии Марии узнал уже на следующее утро после её разговора с Виктором. Она сама с ним связалась телепатически. Это обрадовало его, так как перемещение под её присмотром надёжнее, чем с будильником, да и присутствие Рогалёва становилось необязательным, что собственно и тяготило последнего.

Он позвонил Алексею Борисовичу, поставил его в известность.

"Что ж, я признаюсь честно, рад, — ответил тот, — что ещё необходимо от меня?"

"Формируйте новый вопрос", — полушутя, полусерьёзно порекомендовал ему Андрей Викторович.

Теперь оставалось настроиться психологически и делать следующий шаг. Ритм подготовки несколько сбивал быт, а именно неприятный случай для любого автомобилиста, Хрусталёв снова попал в аварию, и опять виноват был он.

На сложном перекрёстке, имеющем светофорное регулирование с тремя циклами работы, явно не хватало пары циклов. Каждый раз, выполняя поворот на свой свет, он, лишённый терпения и с ограниченным обзором от стоящих на встречной полосе машин, рисковал. Дело было не в логике, а в вероятности столкновения. Столкновение неизбежно, но его степень вероятности очень мала, но однажды подумав: "Так меня когда-нибудь догонят", он притянул большую степень. После такого размышления столкновение произошло буквально через пару дней, хотя таким образом он пересекал перекрёсток вот уже более пяти лет.

Он не обратил на такой курьёз внимания, если бы не мастер-жестянщик на СТО, где чинили его авто, расспрашивая о том, как произошла авария, ни сказал ему:

— Да разве так можно мыслить? Вы сами себе и притащили несчастный случай, думая о нём.

Они пошутили, вспомнили анекдот про мужика, пилящего сук под собой, но что-то в Андрее ёкнуло, и ему показалось, что до него начал доходить смысл наставлений Марии о правильности мышления.

"О подготовке и настрое на перемещение необходимо мыслить правильно и позитивно, думать только о положительном результате и даже не отрабатывать никаких поведенческих вариантов на непредвиденные нехорошие случаи, иначе эти случаи придут".

Хорошо рассуждать о правильности мышления, но как перестроить сам процесс мышления, чтобы практически не думать о плохом, ему казалось почти невозможным.

"Нужно Марию Анатольевну попросить поделиться опытом", — не придя ни к какому решению, постановил Хрусталёв.

Сказано — сделано. Он в этот же день сам вышел на телепатический обмен и получил очень простые рекомендации: чтобы правильные и позитивные мысли не уходили, их нужно зафиксировать, по-простому, записать на бумаге, и результат правильного мышления придёт со временем, если ежедневно будешь читать свои записи.

Попутно зацепилось понятие, почему следует бояться предсказаний, ты сам их программируешь на исполнение, потому не нужно общаться с магами и колдунами, если даже ты и несуеверный, но не умеешь управлять позитивным процессом своего мышления.

"Всё хорошо, но так сама подготовка затянется на неопределённые сроки, конечно, воспитание терпения — это также положительный процесс, но так и перегореть можно, — проанализировал Андрей Викторович полученную информацию, — нужно назначить дату и поступательно идти к ней".

"Почему такая хорошая идея, как встречи по обмену опытом, не продвинулась дальше, — посетовал он потом, — подменили телепатией? или быт задавил? Нужно напроситься к Марии Анатольевне на такое общение".

Под конец этого же рабочего дня они уже сидели на офисной кухне и делились не только своими наблюдениями и ощущениями от обладания браслетами, но и своими аспектами на людские глобальные проблемы.