Андрэ Нортон - Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

— Сокол! — Танстон выдохнул это слово, как будто оно обозначало опасность не меньшую, чем засада колдеров.

Глава 2. Соколиное Гнездо

Птица, с искусством, присущим этим хищником, зависла над нами, распластав крылья. Увидев свисающие с ее лап яркие ленты, Симон понял, что птица не дикая.

— Капитан! — Танстон тряс Кориса. Тот сел, жестом ребенка протирая глаза кулаками.

— Капитан, фальконеры близко!

Корис резко задрал голову, потом встал, заслонив глаза от солнца, и стал смотреть на медленно кружившую птицу. Он свистнул, и в его свисте звучала чистая мелодия. Ленивое кружение прекратилось, и Симон увидел чудо скорости и точности — удар сокола. Сокол, упал с неба и сел на рукоять топора Вольта, лежащего в траве. Он раскрыл клюв и издал хриплый крик.

Капитан склонился к птице, осторожно поднял одну из лент. На солнце сверкнуло металлическое кольцо. Корис внимательно его рассматривал.

— Валин. Это один из его часовых. Лети, крылатый воин, — Корис обращался к птице, — мы одного племени с твоим хозяином, и между нами мир.

— Жаль, капитан, что ваши слова не дойдут до ушей самого Валина, — заметил Танстон. — фальконеры сначала убеждаются в безопасности своих групп, а уж потом задают вопросы. Если нарушитель после этого способен отвечать на вопросы.

— Именно так, бродяга!

Слова прозвучали совсем рядом. Гвардейцы обернулись, но вокруг была только трава и скалы. Неужели говорила птица? Йивин с сомнением посмотрел на сокола, но Симон отказался воспринимать это колдовство или иллюзию. Он нащупал свое единственное оружие — нож, который был у него за поясом, когда он выбрался на берег.

Корис и Танстон не выказали удивления. Очевидно, они ожидали чего-то подобного. Капитан заговорил отчетливо и медленно, как будто убеждая невидимого слушателя.

— Я, Корис, капитан Эсткарпа, прибит бурей к этому берегу. А это гвардейцы Эсткарпа: Танстон, офицер большой башни; Йивин и Симон Трегарт, пришедший из чужого мира, и вступивший в гвардию. Клятвой меча и щита, крови и хлеба я прошу убежища. Между нами нет войны, но над нами равно занесено разящее лезвие!

Слабое эхо его слов прокатилось вокруг и затихло. Птица еще раз испустила хриплый крик и взлетела. Танстон сухо улыбнулся.

— Теперь остается ждать, либо проводника, либо стрелу в спину.

— От невидимого врага? — спросил Симон.

Корис пожал плечами.

— У каждого командира свои тайны. У фальконеров их в избытке. Если они пришлют проводника, нам действительно повезет. — Он принюхался. — А тем временем нет надобности ждать голодными.

Симон ел рыбу и в то же время осматривал небольшой луг у ручья. Товарищи его, по-видимому, философствовали о будущем. А он ломал голову, откуда доносился этот голос. Но Симон уже научился использовать Кориса как барометр в сложных ситуациях. И если Корис спокойно ждет, значит сражение им, по-видимому, не грозит. С другой стороны, он хотел бы побольше узнать о предполагаемых хозяевах.

— Кто такие фальконеры?

— Подобно Вольту, — Корис провел рукой по рукояти топора, как бы лаская его, — они тоже легендарны, хотя и не так древни. Вначале они были наемниками и прибыли на кораблях Салкаров из земли, которую они оставили из-за нашествия иноземцев… Некоторое время они служили вместе с Салкарами как проводники и моряки. До сих пор в юности они нанимаются на корабли. Но большинство сейчас не думают о море: они любят горы, потому что родились в горах. И вот они пришли к Властительнице Эсткарпа и предложили заключить договор: они защищают наши южные границы, в обмен на право поселиться в горах!

— Это было мудрое предложение, — вмешался Танстон.

— Жаль, что Властительница не могла согласиться.

— Почему?

Корис угрюмо улыбнулся.

— Разве вы недостаточно прожили в Эсткарпе, Симон, чтобы понять, что такое матриархат? Из-за Силы, которая охраняет безопасность Эсткарпа и сосредоточена не в руках мужчин, а в руках женщин. И все Властительницы Эсткарпа — женщины. А у фальконеров свои обычаи и они также им дороги, как права Эсткарпа — волшебницам. Фальконеры — это мужские боевые отряды. Дважды в год молодые воины отправляются в особые женские поселения, чтобы зачать новые поколения, как жеребцов пускают пастись с кобылами. Но среди фальконеров нет понятия о страсти, о любви между мужчиной и женщиной. Таким образом, их нравы цивилизованному Эсткарпу показались варварскими, и Властительница заявила, что если они поселятся в пределах страны, Сила, таившаяся в женщинах, исчезнет. И им было сказано, что Властительница не разрешает им селиться в пределах страны. Но им разрешили пройти по территории Эсткарпа и получить все необходимое. Если они поселятся за пределами Эсткарпа, волшебницы пожелают им добра и не поднимут против них меча. Так обстояли дела свыше ста лет.

— И они сумели основать свое жилище?

— И такое прочное, — ответил на вопрос Симона Танстон, — что сумели трижды отбить нападение герцогов Карстена. Сама земля, которую они выбрали, сражается на их стороне.

— Вы сказали, что Эсткарп не предложил им дружбы, — заметил Симон, — но что это за клятва меча и щита, крови и хлеба? Похоже на то, что у вас имеется какое-то взаимопонимание.

Корис с сосредоточенным видом занялся рыбьими костями. Потом улыбнулся, а Танстон открыто рассмеялся. Только Йивин выглядел слегка смущенным, как будто речь шла о вещах, о которых он не имел представления.

— Фальконеры — мужчины…

— Но гвардейцы Эсткарпа — тоже мужчины, — продолжал Симон.

Корис широко улыбнулся.

— Не поймите нас превратно, Симон. Мы преклоняемся перед женщинами Власти. Но они по самой своей природе отдалены от нас и от того, что нам близко. Вы ведь знаете, что сила уходит от волшебницы, которая становится истинной женщиной. Поэтому они вдвойне ревностно относятся к своей Силе, отдавая часть жизни на то, чтобы удержать ее. И они гордятся тем, что они — женщины. Для них обычаи фальконеров, которые отрицают их гордость и Силу и которые признают лишь женское тело без разума и личности, неприемлемы. Мы можем не согласиться с обычаями сокольничьих, но, как бойцы, уважаем их, и между нами нет вражды. Гвардия Эсткарпа и фальконеры не ссорятся. И, — он отбросил в сторону кость, сняв с нее последний кусок мяса, — скоро может наступить день, когда нам понадобится их помощь.

— Это верно! — горячо заговорил Танстон, — Карстен враждебен им. И хотят они этою или нет, фальконеры стоят между Карстеном и Эсткарпом. Но мы хорошо знаем, что Властительница смотрела сквозь пальцы, когда выпал большой снег и зерно и скот посылались в поселки фальконеров.