Алекс Градов - Черный клан

Адская старуха, кажется, тоже это поняла. И исчезла, будто стала невидимкой. Невозможно сказать, как меня это взбесило. Я метнулся вслед за ней. Пусть прячется! Свет — моя кровь, и он же — мое оружие! Еще немного ярче, и я ее увижу!

— Леша! Ворота!

Но я, увлеченный преследованием, пропустил возглас Ники мимо ушей. А в следующий миг и вовсе стало не до нее. В полной темноте мне навстречу вышли две бледные тени. Одной из них была кошмарная бабка Ники, а второй — какой-то ветхий дед. Они плелись медленно, под ручку, словно пенсионеры в собес. Шли прямо мне навстречу, словно меня вообще тут не было. От удивления я притормозил. Напряжение сразу упало — в буквальном смысле. Даже свечение стало бледнее.

— Нет! — долетел издалека крик Ники. — Только не дедушка!

Дедок шагнул мне навстречу, протянул руку и дребезжащим фальцетом произнес нараспев:

— Именем Мертвого и его волей я забираю силу которая ему и принадлежит!

Растопыренные узловатые пальцы вытянутой руки деда хищно сомкнулись. В следующий миг оба пенсионера исчезли. Мерзкий бабкин смешок растаял в воздухе. И снова стало тихо и темно.

Я стоял пошатываясь. Не шевелился, опасаясь, что любое движение повалит меня на землю, а встать я уже не смогу. Что случилось? Где распиравшая меня энергия, где свет?! Я чувствовал себя как выжатая половая тряпка. Как полное соков растение, которое мгновенно высушили.

За спиной раздалась ругань Ники. Я осторожно покосился в ее сторону. Чертовы ворота полностью восстановились, проросли, словно ветками, железными прутьями и новыми неподъемными засовами. Надпись «Выхода нет» теперь стала гораздо эффектнее: с подсветкой и бегающими разноцветными огоньками, словно дешевая вывеска.

— Извини, — Ники заметила, что я смотрю в ее сторону. — Опять старики влезли не в свое дело. Я не могу на них влиять…

— Но что нам делать сейчас? Как отсюда выйти?

— Что ж ты не вышел, пока мог? — с горечью спросила Ники. — Зачем погнался за ней? Теперь уже никак.

— А тебе?

— Я-то могу выйти… но я не хочу оставлять тебя. Они только того и хотят. Они сразу тебя убьют.

— Что ты предлагаешь?

— Подождать тут, — шепотом сказала Ники. — Я, в отличие от тебя, мыслю стратегически.

— В каком смысле?

— Пока ворота были открыты, я успела послать СМСку.

Я не успел спросить, кому. По щеке словно холодной рукой провели. Я не сразу понял, что это был попросту ветер.

— Смотри! — Ники указала куда-то наверх.

Я поднял голову и увидел, что небо очищается от туч. В разрывах облаков заблестели точки звезд. Тяжелые тучи расходились плавно и неспешно, как многослойный занавес. Я вдохнул живительный, пахнущий бензином и дождем внешний воздух, чувствуя, как проясняется в голове и на душе становится спокойно и радостно. На воротах тем временем погасла глумливая надпись. Потом раздался скрежет и лязг. Кто-то, не включая механизм, вручную отодвинул створку с той стороны. Почему-то я совершенно не удивился, когда увидел Грега.

— Выходите, — сказал он.

— Ты выступил против моих родичей! — воскликнула Ники с ужасом и восхищением, когда ворота остались далеко за тополями, а впереди показались обитаемые места.

— Давно пора было это сделать, — проворчал Грег.

— Но ты вторгся на чужую территорию…

— А они напали на моих учеников.

Ники покачала головой.

— Бабушка это так не оставит.

— Кстати, о бабушке. Чтобы я ее больше возле тебя не видел. Она мешает обучению.

Ники откровенно растерялась.

— Но она же меня охраняет! Если со мной что-то случится, то папа… Даже предположить не могу, что он с тобой сделает!

Грег нахмурился.

— Я поступаю так, как считаю правильным. А с твоим отцом мы еще все обсудим. Как ты считаешь, Вероника, чего он хотел, навязав мне тебя в ученики?

Ники опустила глаза.

— Не знаю. Я никогда не понимала, чего он хочет и что делает.

— А я теперь, кажется, знаю…

Грег коснулся указательным пальцем лба Ники в том месте, где еще недавно у нее горела серебряная вязь рисунка.

— В некоторых случаях происхождение определяет все, в других ничего не значит. Но не в твоем. У тебя скверная наследственность, Вероника, ты слишком зависима от семьи и предков. Превращение разом освободит тебя от всех прежних связей. Ты перестанешь быть частью системы. Она сама отторгнет тебя. Кстати, Алекс, это и к тебе относится.

Грег наконец вспомнил про меня и обернулся.

— Я оценил твою находчивость, но, вообще, ваш дурацкий поход в Нижний мир — совсем не то, что я имел в виду. Я сказал — поищи способ, а не проверь его на себе! Ты осознаешь разницу между теорией и практикой?

Я кивнул. На спор сил не хватало. Все они уходили на то, чтобы переставлять ноги.

— Хоть понимаешь, что едва не остался там навсегда?

— Я почти ушел оттуда сам, если бы не «бабушка» с «дедушкой», — мрачно ответил я. — Кстати, а кто они такие, если не секрет?

— Демоны, — спокойно ответил Грег. — Пара местных демонов.

«Ники служит демон, — мысленно повторил я. — Ее отец приставил к ней для охраны демона. А второй демон едва меня не убил. Чудесное семейство!»

— Ну ладно, — сказал Грег. — Хоть продержались до моего прихода. Ты как вообще?

— Нормально, — надменно ответил я, стараясь не шататься. — Как огурчик!

Они ушли вперед, а я кое-как плелся позади, спотыкаясь на ходу. Зубы стучали, как от холода. Грег с Ники, увлеченные разговором, даже не догадывались, как мне плохо.

Глава 22

Голод

От завода до дома я добрался на автопилоте. Даже не помнил, то ли ехал на транспорте, то ли шел через лимб, то ли нет… Да, честно говоря, мне было все равно. Под конец интересовало только одно — сохранять вертикальное положение. Как же я устал от этих путешествий по мирам! Хотелось только одного — лечь спать и проспать дня три.

К ощущению полного упадка сил исподволь добавилась боль. Она зародилась где-то во внутренностях и набегала волнами, скручивая внутренности. Кажется, болели даже кости. Наверно, наркоманы испытывают нечто похожее во время ломки. Я и выглядел как наркоман, когда, шатаясь, подходил к своей парадной.

Напротив двери стояла «скорая помощь» с работающим мотором.

В помрачении сознания я подумал было, что это за мной. Такие мелкие бытовые чудеса со мной периодически случались уж давно, и я привык к ним, к тому, что для меня это нормально. Я даже слегка обрадовался, что мне сейчас что-нибудь вколют, и я выпаду из мучительной реальности. Но тут дверь парадной открылась, и я столкнулся с санитарами, которые тащили на носилках старуху. Клоунские рыжие волосы и белое, как обсыпанное мукой, лицо замечательно гармонировали между собой. Изо рта у бабки текла слюна, глаза закатились.