Чужестранец в землях загадок - Станислав Дементьев
Мгновение спустя через образовавшийся пролом выскочил Оррик, с окровавленной шпагой в правой руке и пистолетом в левой, при этом протанцевав по опрокинутому столу и впечатав придавленных им головорезов понадёжнее в землю. Пистолет он разрядил в дваждырождённого, столь уродливого, что сложно было угадать его расу, который прыгнул было за ним, замахиваясь саблей. Грациозный прыжок превратился в падение, тяжкое и неуклюжее, словно тот разом обратился в куль с мукой, Оррик вовремя отскочил в сторону, а его противник налетел животом прямо на ножку стола, согнулся пополам, получил молниеносный режущий удар по горлу, обмяк окончательно. У остававшейся ещё на ногах части шайки явно пропало желание преследовать безумного чужестранца. Оррик, возможно, успел бы нырнуть в ближайший переулок, если бы на глаза ему не попался всё тот же человечек, потерявший драгоценные секунды на размышления о том, стоит ли лезть обратно в драку, или лучше бежать.
Среди дваждырождённых хватало законченных негодяев, но вот трусы и слабаки попадались крайне редко. В критической ситуации, поняв, что Оррик куда более быстроног, человечек инстинктивно решил сражаться. Он замахнулся правой рукой, неожиданно приобрётшей неестественную, змеиную гибкость и начал произносить заклинание:
— Касание иссушённой…
Договорить или нанести удар он не успел, потому что Оррик бросился на него сверхчеловеческим рывком, пробил ему грудь насквозь с такой силой, что они вместе пролетели ещё несколько шагов, и остриё шпаги на палец ушло в глинобитную стену позади человечка. Тот был ещё жив, так что Оррик отскочил почти столь же быстро, как и налетел, выдернул шпагу, нанёс ещё один удар, пробив сердце. Даже такой хлипкий дваждырождённый, как этот сморчок, был весьма живуч, но повреждения лёгких, горла и сердца, нарушавшие приток Второго Дыхания, были для дваждырождённых, по крайней мере для дваждырождённых на ступенях Детства и Молодости, немногим менее опасны, чем для простых смертных. Потому-то Оррик продолжал считать шпагу лучшим из клинков.
Но как раз в этот момент, прежде чем мысли Оррика вернулись к необходимости уносить ноги, на всю улицу прозвучал чародейски усиленный голос:
— Никому не двигаться! Вы в присутствии Стража Башни!
Оррик бросил лишь один быстрый взгляд в ту сторону откуда донёсся голос. И там действительно был дородный мужчина с заплетённой в косички длинной бородой в простом чёрном шёлковом халате без шитья или узоров, какой имели право носить только дваждырождённые Стражи Башни, чародеи, служившие самому наместнику Ваану. А за ним ещё несколько существ в белых халатах рабов, которые даже на самый мимолётный взгляд казались странными и мало похожими на людей.
Более тщательно Оррик всматриваться не стал и уж естественно он не стал выполнять приказа. Сдаваться властям было глупой идеей, коль уж дело зашло так далеко. Вместо этого он прыгнул. Это был впечатляющий прыжок даже для него, прямо на крышу чайной — туда, в отличие от ближайших переулков и проходов, точно никто не забился в самом начале драки, перегораживая путь, да и заскочить на неё можно было одним прямым рывком. Вот только эта крыша была хлипче, чем казалась. Черепица выскользнула из под ноги Оррика, его сапог провалился и чуть не застрял, едва Оррик перенёс вес на другую ногу, как уже весь участок крыши затрещал, начал проваливаться. Что-то свистнуло в воздухе с той стороны, где находился чародей и выбило из крыши ещё пару черепиц — по крайней мере, крыша отчасти прикрывала Оррика от людей внизу. Пока он проворно перебирал ногами в попытках опередить разрушение и добраться до места, где вроде бы шла потолочная балка, ушло ещё несколько секунд…
А затем сверкнула режущая глаз молния, ударил гром, и крыша злосчастного заведения разом взорвалась, разбрасывая куски черепицы и густо дымящие обломки дерева во все стороны. Оррик уже отрывался от неё в новом длинном прыжке, поэтому избежал прямого попадания. Но ударная волна оглушила его, крутанула в воздухе, швырнула о стену более высокого соседнего здания. На миг оглушённый, он свалился в переулок, мгновенно наполнившийся дымом, жаром и летящими искрами — сухое дерево, раскрошённое чародейской молнией, вспыхнуло как порох. К выходу на улицу пронёсся вопящий человек, волосы и бороду которого охватило пламя — Оррик, перед глазами которого ещё мелькали искры, только и успел отдёрнуть кисть руки, ещё сжимавшей шпагу, чтобы тот на неё не наступил.
Вскочив, он устремился прочь из обратившегося в ловушку переулка, споткнулся об кого-то, ткнул шпагой одного из головорезов, вывалившегося из разгорающейся чайной, перескочил через его оседающее тело и наконец выбрался на улицу, которая проходила сзади злополучного заведения. Улица была узкой и, на беду Оррика, перекрытой повозкой в том направлении, которое вело прочь от Стража Башни и его свиты. Запряжённая в повозку ящерица-барханник шипела и пятилась, напуганная запахом дыма и кричащими, мечущимися людьми. Оррик бросил взгляд назад через плечо — в сгущающемся дыму мелькнул белый халат.
Второе Дыхание прокатывалось по телу Оррика волнами свежести, прочищающей голову, притупляющей боль, так что его движения уже вновь стали быстры и легки. Он перелетел через голову ящерицы, оттолкнулся от её копчика, заставив животное недовольно взреветь, перескочил через сиденье с охнувшим от страха кучером, перекатился по дыням, которыми была наполнена повозка, и вновь оказался на твёрдой земле. Не успел он сделать и пары шагов, как сзади раздался режущий уши то ли визг, то ли боевой клич. Кем бы ни был самый быстрый из спутников Стража, прыгать он умел немногим хуже Оррика. И теперь был его черёд убедиться, что физическая сила и ловкость, позволяющие совершать огромные прыжки, ещё не делают твоё тело легче при приземлении. Существо в медной рогатой маске — или, может, с рогами, растущими над прикрытой маской лицом — перелетело через ящерицу, кучера и большую часть повозки, но чуть не рассчитало сил, и с силой приземлилось прямо в уложенные дыни, так что во все стороны полетели брызги мякоти, а ноги раба чернокнижника на миг застряли. Оррик воспользовался этим, чтобы выстрелить в него из своего второго пистолета — он уже не помнил, в какой именно момент потерял
