Приёмный (СИ) - Кочеровский Артем
Большие надежды возлагали на Тереха — того самого доку, что охранял Шмеля. Не знаю, уж насколько то было правдой, но говорят, он убил самое малое четверых, а потом сам нахватался огнестрельных и вынужден был отступить. Выжил дока или нет — неизвестно. Да и вообще кто и какие потери понёс — не понять. На улице валялось всего несколько трупов Калёных, а всё остальное пряталось в бывшем доме Калёных.
Да, бывшем. Номинально банда Калёных ещё существовала, но в реалиях бандитских домов их уже списали со счетов. У Шмеля был сын, который в теории мог принять управление бандой, но он был слишком мягкотелым и далёким от дел папаши. Был и другой сценарий. Не стоит забывать, что Шмеля окружали сильные подданные. Нет, не Фога с отбитой головой. Хватало и адекватных. Кто-нибудь может и сумел бы сохранить банду, но Калёные лишились целостности. Всплыли внутренние тёрки, обиды и долги. Лидер, который взял бы всё в свои руки, вовремя не очухался, а потому остатки банды раздербанили на куски.
С нас больше не требовали долг, и мы скинули с себя бремя смертников. Однако, на этом хорошие новости заканчивались. Одной из главных проблем становились Иксы. Теперь можно было не сомневаться, что они ищут меня. Непонятно лишь, почему до сих пор не нашли. Если даже Калёные не боялись оставить Трубы наедине с собой, потому что были уверены, что достанут нас хоть из-под земли, то неужто у Ордена Иксов меньше ресурсов? Непонятно. Выглядело так, будто они не только искали меня, но и скрывали это от кого-то. Как-будто хотели достать меня втихаря, потому что… Потому что, что? За Иксами кто-то следит? Всё может быть. Взять хотя бы шныряющих по Бетонке пацанов, заглянувших на вечеринку в честь нового пятна. Они разыскивали меня? Спорно. Но если Иксам нужно было отыскать меня незаметно, то пацаны подходили для этой роли лучше мужиков. Независимо от того, носили они костюмы или нет.
Решённая проблема с Калёными и непонятки с Иксами — это внешние факторы. Но было кое-что ещё. Изменился я сам. Оно и не удивительно. Сомневаюсь, что кто-то способен остаться прежним после двух убийств. Хотя дело не только в них. Энергия меняла меня. Она становилась неотъемлемой частью. Частью настоящего Данила Огинского. Данила, который способен постоять за себя, а если понадобится, то и совершить правосудие.
Вернуться к жизни по закону уже не получится. По крайней мере до тех пор, пока я не раздобуду достаточно денег. Сколько денег, и что я буду с ними делать? Без понятия. Но про деньги я узнал достаточно. Если проблему нельзя решить с помощью денег, значит ты предложил мало денег.
Меня никогда не привлекали бумажки, если не считать дни в интернате, когда денег не хватало на мороженное. Но улицы диктовали другие правила. Хотел я того или нет, деньги придётся раздобыть.
С Желудем мы связались только через три недели. Причём звонили не мы, а друг Карате. Пухлого потаскали по участкам, поводили по допросам и в конце концов положили в больничку. Прикинувшись дурачком, он твердил одно и тоже о своём залёте и проблемах с Калёными. Если бы полицейские хотели, то нашли бы, что ему впаять, но их интересовали дела более серьёзные.
Спустя месяц, когда буря более или менее улеглась, встал резонный вопрос: «Что делать дальше?». Я был убеждён, что мы должны найти Тараса и воздать тому по заслугам. Карате же придерживался привычного пацифизма. Он был рад, что мы выкрутились, и хотел вернуться к прежней жизни.
На этой почве мы и разошлись. Трубы и после предательства Тараса едва существовали, но спустя месяц — развалились окончательно. Тарас отсиживался в подполье у Стерильного, Желудь валялся в больничке (во время перестрелки ему-таки подстрелили в ногу), а мы с Карате разбежались.
— Если понадоблюсь, звони, — сказал он и тут же добавил, — пока телефон включен. А потом, если что, ищи районе нашего старого дома. Вернусь туда и подумаю, что делать дальше.
— Удачи! — я пожал ему руку. — Я на телефоне.
… … …
Тарас никогда не считал себя придирчивым или брезгливым. Во имя цели он готов был жить хоть в однокомнатной конуре, хоть в коммуналке, хоть в собачьей будке. Вспомнить хотя бы жизнь Труб в подвале. Тараса устраивали низкие потолки, сырость и жизнь под тусклыми лампочками. Он часто заикался про неудобства, но делал это, чтобы сорвать чеку с принципов Карате.
С подпольем всё получилось иначе. За двадцать тысяч Стерильный предлагал однокомнатную квартиру в затхлом районе. Устраивала ли она Тараса? Более чем, но… За тридцатку он получал уже двухкомнатную квартиру с ремонтом и развлекательными плюшками, вроде игровой приставки, домашнего кинотеатра и прочего. Но не это вынудило Тараса заплатить тридцатку. Десять тысяч сверху открывали ряд дополнительных возможностей и давали больше свободы. К примеру, Стерильный гарантировал безопасный выход в город раз в неделю. Тарас посчитал десятку обоснованной ценой за такую услугу и включил эту опцию в своё проживание.
Прошло четыре недели, как он ушёл из Труб. Порой ему казалось, что слово «ушёл» не самое подходящее. Пацаны сказали бы: «кинул», но Тарас себя успокаивал. Вчетвером они бы не выжили. Три месяца в подполье просто оттянули бы их смерти. Он намекал Карате, что уходить нужно вдвоём, но Карате насколько повернулся на честности и своих принципах, что не понял намёк. Вдвоём их шансы становились сносными. Но Карате остался верен тараканам в своей голове. Ничего страшного. Тарас сделал то, что должен был сделать. Пацаны могли называть это «кидаловом», но он предпочитал «естественный отбор».
Новость о перестрелке в доме Калёных потрясла Тараса. Никто толком не знал правды. Все говорили о клановых и банде Шмеля. Тарас не был глупцом и понимал, что в доме Калёных не обошлось без его бывших напарников. Но что они провернули? И как им это удалось?
Недавно Тарас узнал, что Карате и Данил разбежались. Информацию принёс один из бегунков Стерильного. Сказать по правде, Тарас вообще офигевал от сервиса Стерильного. Если пару лет назад он только прятал людей, то сейчас предоставлял кучу дополнительных сервисов. Только плати!
Десять дней бегунок Стерильного следил за Карате. Тарас с удовольствием забыл бы про Карате, но тот был слишком ценным. Его способность Поддержка… Какое бы будущее для себя не рисовал Тарас, он прекрасно понимал, что в связке с Карате у него намного больше шансов взлететь. Именно поэтому он позвонил Карате, выслушал получасовую тираду нотаций и был послан нахер.
Бросил ли он свою затею? Нет. Тарас хорошо знал Карате, а потому позвонил во второй, третий и десятый разы. Насколько Карате был справедливым, насколько и быстроотходчивым. Через пять дней Тарас уговорил друга на встречу.
И вот теперь он сидел в маленьком тёмном баре, где в середине дня не было ни души, и ждал Карате. Тот должен был появиться с минуты на минуту. Так и вышло.
Шёл дождь, крупные капли били по подоконникам. Карате переступил порог бара, вытер ноги и побрёл к барной стойке. Едва ли Тарас ожидал, что встреча будет приятной. Он отодвинул кружку с чаем, встал с барного стула и повернулся к Карате. В движениях друга он заметил что-то странное и отступил, когда Карате снял капюшон…
… … …
Карате до последнего не верил, что Тарас позвонит, я же наоборот — поражался его наивности. Он думал, что человек, который бросил своих друзей умирать, не посмеет объявиться. Эх-э-эх, Карате… Я был уверен: как только Тарас узнает, что Карате жив, и что угроза от Калёных миновала, он захочет воссоединиться с ним. Способность Поддержка для Тараса была будто неисчерпаемые залежи бриллиантов. Так оно и вышло.
Подойдя к барной стойке, я снял капюшон:
— Привет.
— А ты оказался умнее, чем я думал, Данил, — пару секунд Тарас выглядел растерянным, но быстро взял себя в руки. — Теперь я начинаю сомневаться, что история с твоим похищением — правда. Кто ты?
— Больше у тебя нет права задавать вопросы.
— На кого ты работаешь? — Тарас улыбнулся, глядя на появившегося за стойкой бармена. — Хотя, кого я обманываю. Ни на кого ты не работаешь. Стали бы серьёзные люди охотиться за мелкой сошкой, когда угроза жизни миновала? Ты оказался редкостным ослом, Данил, раз решил тратить своё время на…
