Дэн Абнетт - Всадники смерти

В самое жаркое время дня, сразу после полудня, когда солнце было в зените, Герлах увидел, как Кветлай, шатаясь, прошел через двор и взобрался на свою лошадь. Никто даже не попытался его остановить. Кветлай пятками пришпорил свою кобылку и поскакал за ворота в степь.

— Почему вы его не остановили? — спросил Герлах Бородина! — Его рана не смертельна, не такая, как у Сорки!

— В ней полно яда. У него горячка.

— Но, если бы вы позаботились о нем, он мог бы жить!

— Дазх позаботится о нем. Урсан позаботится. И степь. Больной воин скачет, пока болезнь не выйдет из него. Кветлай вернется. Или Дазх укажет ему его путь.

Герлах с отвращением отвернулся. Кислевиты обрекали каждого человека на одиночество, каждый сам должен был заботиться о себе. Как будто скачка верхом на лошади разрешала все вопросы жизни и смерти. Умираешь… скачи прочь! Потерпел поражение… скачи прочь! Заболел… скачи и жди, что тебе преподнесет судьба! Это не важно.

Единственное, что важно, — это круг, единственное, за чем они идут, — рота.

Все остальное они отдавали во власть каких-то богов беспредельных пустынных пространств, которые дьявольски далеки, чтобы их услышать.

Единственное, зачем они шли, — это рота. Знамя.

Герлах проснулся еще до рассвета. Костры в зале угасли. Все в Либлии спали.

Он уже принял решение расстаться с ротой и ехать на юг, хотя и понимал, что в одиночку он ничего не сможет сделать.

Ждевка научила его этому.

Но сон кое-что ему подсказал.

Герлах осторожно, чтобы не разбудить спящих лансеров, вынес из зала свои пожитки и доспехи и оделся во дворе. Было холодно, дыхание паром вырывалось у него изо рта. Звезды еще светили на темно-сером балдахине неба, а на востоке появились первые лучи солнца.

Надев доспехи, Герлах запряг Саксена. Он шептал возбужденному коню успокаивающие слова и похлопывал его по морде.

Герлах вывел Саксена на пустынный двор. Сухую землю пересекали первые слабые утренние тени. Герлах вскочил на коня и в последний раз взглянул на зал, водруженный скифами, на курган, как корона.

Воткнутое им в твердую землю знамя роты было на месте. Герлах подхватил его левой рукой и, пригнувшись, проскакал через открытые городские ворота.

Наступающее утро окрасило степь в фиолетовый цвет. Розовато-лиловое небо начало желтеть на востоке. Воздух постепенно прогревался, и звезды, одна за другой, исчезли с небосклона.

Герлах повернул Саксена на юг, высоко поднял знамя и галопом помчался вперед.

IX. ААХДЕН

Наступила самая лучшая пора за все три месяца, что прошли после кровавой резни при Ждевке в Год, Который Никто Не Забудет, — настоящее раннее лето. Дым, поднимавшийся над выжженными лесами и городами, застилал северное небо до самой середины весны.

Орда курганцев углубилась на юг дальше, чем когда-либо прежде. Они хлынули через границы Империи, превращая на своем пути в факелы такие гордые города, как Эренгард, и обагряя мечи кровью добрых, благочестивых граждан. Одни говорили, что варвары добрались уже до Миденхейма и что цивилизации конец. Другие клялись, что сам Карл-Франц встал во главе армий Империи и молит Сигмара дать ему шанс покончить с Архаоном.

Архаон. Это имя породил мрак. Никто не мог сказать, откуда оно пришло. Может быть, оно выползло из человеческих уст вместе с другими словами. Вырвалось с криками жертв курганцев, когда варвары сдирали с них кожу, и поползло на юг, сея ужас вместо семян весны. Может, его услышали в песнопениях наступающих орд дикарей. Или, возможно, оно просто просочилось в мозг королей и прорицателей Старого Света в их ночных кошмарах.

Архаоном звалось существо, которое руководило силами, враждебными всему сущему. Архаон — Властелин Конца Времен, более могущественный, чем даже Моргар или Асавар Кул. Человек? Возможно. Демон? Очень может быть. Реальное существо? Ну, как сказать…

В те дни многие верили в то, что Архаон не одно существо, а скорее жуткое творение, созданное из различных частей вождей курганцев. Конечно, войско Севера не было единым целым, это было объединение армий племен дикарей с разными культами, и каждой армией командовал Верховный Зар. Архаон был смесью всех Верховных Вождей. Они использовали его силу, чтобы укрепить свою власть, и посвящали многие свои победы его имени.

Но Архаон был больше чем сплав вождей варваров, больше потому, что он был реальным существом. Только несколько сот курганцев знали это наверняка, и только несколько сот воинов Империи могли убедиться в этом, столкнувшись с ним лично. Немногие выжили, чтобы поведать об этом.

Вторжение Архаона зависело от успешных действий Верховных Вождей, которые были под ним, и вождей, которые подчинялись им.

Войско Севера насчитывало более девятнадцати сотен тысяч воинов, ни один военачальник не может контролировать такую силу, даже в жесткой войсковой структуре Империй.

Архаон, — имя его отражало мерзость и гнусность, — полагался на Верховных Вождей и их руками управлял несколькими армиями, которые, объединившись, составляли Великую Орду.

Сурса Ленк был одним из Верховных Вождей.

В одно утро тем летом Карл-Азитзин повстречался с ним лицом к лицу.

За несколько недель до этого на арене зала зрелищ Брунмарла Карл достиг большего, чем мог осознать. Тогда он знал только, что, находясь во власти кровожадной ярости, убил двух выставленных против него рабов. Ничего, кроме этого очевидного факта, он не сознавал. Люди Улдина вынесли его с арены и заперли на ночь в каком-то темном и сыром помещении.

Ему казалось, что он проспал целую вечность. Проснувшись, Карл увидел, что вокруг него, сгорбившись в три погибели и бормоча какие-то заклинания, бродит молодой шаман в шапке с оленьими рожками.

Уже наступил день. Лучи света и капли дождя проникали сквозь щели в крыше.

Засов на двери откинули, и в комнату вошел Улдин. Он был без шлема, по медвежьей шкуре и по короткому копью вождя стекала дождевая вода. Он кивнул шаману, тот поклонился и мгновенно исчез.

— Скаркитах говорит, мне следует убить тебя, — заявил Улдин.

— Так убей, — безразлично сказал Карл. Улдин не двигался с места.

Карл сел и прислонился к сырой каменной стене.

— Я думал, рабовладелец считает меня очень ценным рабом. Меня коснулся… — Карл умолк, он не мог заставить себя произнести мерзкое имя.

Улдин задумался и, скрипнув зубами, сказал:

— Это так. Это и есть причина. Он говорит — мудрый человек на моем месте убил бы тебя, пока ты не стал слишком ценным. Слишком… сильным.