Александр Петровский - Оружие Кроноса

— Вот же, милейший Георгий Борисович, привыкли вы к чудесам, стремитесь их использовать, где надо и где не надо. Как вы себе это представляете?

— Идём в посольство, просим визу.

— А их сотрудники разве что не обнюхают ваши паспорта, проверяя их подлинность. Это вам не пограничники в аэропорту, где идёт сплошной поток пассажиров, и всерьёз изучать паспорт у каждого просто нет возможности. Консульским работникам спешить некуда. И они будут приятно удивлены, увидев, что ваш паспорт выдан в недалёком, но всё-таки будущем.

— Так а мы потом попросим. Когда будущее станет прошлым. Через годик примерно.

— Не стану говорить о сложностях при таком глубоком погружении в будущее. Допустим, я этот вопрос решил. Но пограничник первым делом сверяет фото, а вторым — смотрит, не просрочена ли виза. Интересно, как он отреагирует на визу, которая просрочена в другую сторону.

— Эль Дьябло, зачем ты есть объясняющий смертному? Просто имей сказать «нет», — порекомендовал Хесус.

— Видишь ли, Иосифович, на самом деле я объясняющий не ему, а тебе. Этих трёхмерных надобно переправить в одно замечательное островное королевство, и ты можешь сделать им необходимые документы.

— Я имею сделать, если ты есть просящий.

— Братишка, я есть очень просящий. Мне на колени пред тобою пасть?

— Но.

Хесус пошевелил пальцами правой руки, и в ней оказались две тёмно-синих книжечки с жёлтым тиснением на обложке. Обе он сразу же передал Сатане. Тот раскрыл сперва один, потом другой, и скептически поинтересовался:

— Кроме Абрама и Сары, других имён не нашлось?

— Абрам и Сара есть кошерное имя.

— А фамилия? Ты что, издеваешься?

— Это есть кошерная фамилия для еврея.

— Ладно, что ж делать. Выбирать не приходится. Держите. Абрам Эйнштейн, — Сатана протянул паспорт Жоре. — Его драгоценная супруга Сара, тоже, соответственно, Эйнштейн. Кстати, Иосифович, разве Сара пишется с одним «эр»?

— Сары, Эль Дьябло, имеют бывать разные.

— Вот же хулиган этот Иосифович! Чует моё сердце, наплачемся мы с этими документами на паспортном контроле в Лондоне.

— А почему у меня такая некрасивая фотография? — обиженно поинтересовалась Ромуальдовна.

— Вас имели фотографировать в аэропорту, — пояснил Хесус.

— Короче, нечего на фотографию пенять, как говорится. Она — то же зеркало, — добавил Сатана.

— А я не понял, это что же такое получается? — возопил Жора. — Выходит, я теперь жид?

— Совершенно верно, Абрам Альбертович. Могу представить, насколько вам неприятно, но так нужно для дела. Смиритесь.

— Ну, подумайте сами, какой из меня Эйнштейн?

— Эйнштейн из вас, действительно, никакой. Но если хотите быть на него похожим, могу немедленно сделать вам обрезание. Это совсем не больно. Иосифович, подтверди, пожалуйста.

— Я есть уходящий, — сообщил Хесус. — Я имею необходимость попросить сделать эти паспорта.

— Да уж пусть сделают, — согласился Сатана. — Дабы не создавать темпоральных парадоксов. Абрам Альбертович, вас ещё что-то интересует?

— Раз мы летим в Англию, неужели трудно сделать английские паспорта?

— Легко. Моссад запросто изготовит любые документы. А вы сможете на контроле доказать, что вы англичанин? Вы что-нибудь знаете по-английски, кроме ай эм он дьюти тудэй?

— Знаю! Май нэйм из Джордж. Ай эм э пьюпил оф класс илевенс…

— Абрам Альбертович, вы хоть поняли, что сейчас сказали?

— Это по-английски! — уверенно заявил Жора.

— Ну, в некотором смысле, да. В какой-нибудь занюханной школе вполне сойдёт за английский. Но что это означает по-русски?

— Не знаю. Я просто заучил, и всё. А когда рассказал, мне училка «отлично» поставила.

— Понятно. Вы сказали, если перевести с вашего ломаного английского, что вы ученик одиннадцатого класса. Я представляю реакцию британского пограничника на такое заявление. Так что, уважаемый Абрам Альбертович, прощайтесь с Иосифовичем, а затем берите под ручку драгоценнейшую Сару Ромуальдовну, и мы все втроём чинно проследуем на выход.

Но с Хесусом попрощаться не удалось. Он незаметно куда-то исчез.

— Странно, — прокомментировал Сатана. — Не прощаясь, уходят англичане, к коим мы сейчас направляемся. А такие, как Иосифович, обычно прощаются, но не уходят. Шутка, конечно, несколько заезженная, но актуальности, как видим, отнюдь не утратившая.

По дороге в аэропорт пожилой водитель такси с увлечением что-то рассказывал пассажирам на венгерском языке, которого никто из них не понимал, даже Сатана. Но таксист, похоже, в слушателях не нуждался, он сам и говорил, и жестикулировал, и заливисто смеялся над собственными остротами. Время в дороге пролетело незаметно.

Израильтянин на паспортном контроле в аэропорту, разглядев на паспортах убывающих пассажиров какие-то невидимые простым смертным пометки, почтительно протянул «О, Моссад!», посмотрел на супругов с восхищением, отдал честь и на иврите пожелал им счастливого пути. Не владеющий ивритом Жора зачем-то ответил ему «Гитлер капут!». Пограничник на всякий случай засмеялся, хотя шутки не понял. Впрочем, Жора и не собирался с ним шутить.

Опасаясь разозлить Сатану, супруги вели себя вполне прилично, так что полёт прошёл без особых инцидентов. Правда, один раз Жора, желая развеять скуку, ущипнул за ягодицу проходящую мимо него стюардессу, но та, давно привычная к дурацким выходкам пассажиров первого класса, сделала вид, что не заметила, а Ромуальдовна взглянула на него так, что он больше не пытался творить ничего подобного.

Но на паспортном контроле в лондонском аэропорту поездка вдруг перестала быть увеселительной. Поначалу внимание пограничника привлекли новенькие паспорта двоих прибывших рейсом из Израиля пассажиров. Казалось (а может, и не казалось), что в них ещё не просохли чернила. Он глянул на дату выдачи документов, и увидел, что выданы они три года назад. Фамилия Эйнштейн его подозрение усилила. Попытки расспросить пассажиров успеха не имели — на все вопросы по-английски и на иврите они только застенчиво улыбались.

На помощь своим попавшим в несколько затруднительное положение клевретам ринулся Сатана. Он сообщил пограничнику, что эти двое — недавние репатрианты в Израиль из Таджикистана, говорят пока только по-русски, но если надо, он может побыть переводчиком. Пограничник от посторонней помощи отказался, а вместо этого вызвал своего коллегу, владеющего русским. Они отошли немного в сторону и тихо поговорили. Сатана ничего услышать не мог, но в перечень его многочисленных достоинств входило умение читать по губам.