Фергус - Мальчик

- Раб? Он виноват только в том, что сбежал? - Рена почувствовала острую жалость. - Но почему его не вернули князю Тавру, когда поймали?

- Это уже третий раб за последний год, который бежит к нам из долины Агер, - буркнул горожанин. - Пора пресекать эту заразу. Следующему уже неповадно будет.

- А кто женщина? И за что её повесили? - спросила Рин.

- Она приютила гоблина. И ещё... - горожанин посмотрел на княжон и неожиданно замялся. - Она... ну... имела с этой тварью нечестивые отношения.

Рена не совсем поняла, что он хочет сказать. Нечестивые отношения? Колдовские ритуалы? Людоедство?

- Она была его любовницей, - мрачно перевела Рин. Горожанин и рыцарь одновременно вздрогнули, услышав такую неприличную фразу из уст благовоспитанной юной барышни.

- Ааа... Так её повесили только за то, что она полюбила гоблина?

Как трогательно! И грустно...

- Она... она... была с ним на ложе! - горожанин покраснел. - Что если бы от этого союза родился ребёнок?! Полукровки - самые отвратительные, противоестественные твари на свете! Они не люди, но и не нелюди. Нельзя смешивать несовместимое!

- Может быть, нам лучше вернуться? - смущённо предложил рыцарь.

На корабль все трое поднимались в молчании. Праздничное настроение Рены было подавлено.

***

И вот наконец-то после стольких ожиданий впереди показался Хариус, самый большой морской порт в Ланде и столица княжества де Марис. Город покорил воображение Рены, хотя девочка выросла в Либре, бывшей жемчужине вольных городов. Он раскинулся в устье Флюмена, весь прорезанный сетью каналов и рукавов великой реки. Беломраморные храмы плыли над водой, подобно облакам: храм Триады, храм Краба, древнего покровителя приморского народа, Дом Моря. От их великолепия захватывало дух.

На холме у самого побережья возвышался Розовый Дворец, резиденция князя Кансера. Это было самое необычное сооружение из всех, что когда-либо видела Рена. Он казался скелетом какого-то огромного животного, костяк стен в центре здания поддерживал вереницу открытых галерей, террас и площадок, которые располагались на всех этажах сверху донизу. На высоком шпиле дворцовой крыши колыхался герб де Марис - перламутровый краб на розовом песке.

Ладья остановилась у причала. Когда Рена спускалась по трапу, из толпы зевак, глазеющих на прибытие высокородных гостей, выдвинулись два юноши. Рена скользнула по ним равнодушным взглядом. Узнавание наступило мгновением позже.

- Фенрис! - завопила девочка, бросаясь на шею брату. Один из юношей весело рассмеялся, подхватывая сестрёнку на руки.

Но как же он изменился! Неудивительно, что она его не сразу узнала. Фенрис стал высок, очень высок. Он и раньше казался большим и сильным, как и любой старший брат маленькой сестрёнке, но теперь Рене приходилось задирать голову, глядя на него, и неловко подпрыгивать, чтобы поцеловать в щёку.

Густая копна каштановых волос покрывала голову брата. Волосы заметно отросли и сильно кудрявились, но если раньше они торчали во все стороны непослушными вихрами, то теперь были тщательно уложены. Тонкая борода, подчёркивающая линию челюсти, содержалась в идеальном порядке. Борода? У Фенриса борода! Почему-то от этой мысли Рене захотелось смеяться. Как же он всё-таки изменился! Даже его зелёные глаза под ровными бровями отливали незнакомым взрослым блеском.

- Рада тебя видеть, Фенрис, - улыбнулась Рин и, встав на цыпочки, прижалась губами к его щеке. Рена была разочарованна таким прохладным приветствием. Разве так встречают любимого братика, который уехал бог весть когда? Разве она не должна была повиснуть у него на шее?

- И я тебя, Рин. Спасибо, что писала мне всё это время, - он тоже поцеловал её. Его улыбка показалась Рене более сердечной и всё же в ней чувствовалась некая скованность. Девочка чуть не заплакала с досады, если бы в этот момент Фенрис не указал на своего спутника.

- А это Ламиан д'Агри. Вы его помните? Он был у нас в Либре на моё четырнадцатилетие.

Рена посмотрела на незнакомого парня. Такой красивый! И даже выше Фенриса. Его зовут Ламиан д'Агри? Парень улыбнулся ей.

- Привет, гномик. Ты стала такой взрослой, настоящая леди.

И только тут, глядя на эту дразнящую улыбку, Рена узнала его.

- Я повязала тебе ленточку! - выпалила она и тут же покраснела от смущения. Парень, наверно, и не помнит уже тех детских глупостей!

Его улыбка стала ещё шире.

- Да-да, красную. Она до сих пор у меня где-то лежит.

От этих слов по венам разлилось тепло. Он до сих пор хранит её ленточку? Как здорово! Рена вгляделась в его лицо, пытаясь отыскать следы того мальчика, который так понравился ей на Дне рождения у Фенриса.

Ламиан, конечно же, его звали Ламиан, как она могла забыть? Он был просто неприлично высок и казался совсем взрослым, хотя в отличие от брата его узкое лицо было гладко выбритым. Лучик солнца плясал в белокурых волосах, а его задорной улыбке позавидовал бы и дядя Фратер, самый главный шутник и повеса в княжестве Грейс. Большие голубые глаза смотрели вокруг с невинной дерзостью.

Рин учтиво поздоровалась с Ламианом, парень ответил ей тем же и даже поцеловал руку, вызвав у Рены приступ ревнивой ярости. В этот момент к молодёжи подошёл отец.

- Ну, здравствуй, Фенрис, - устало улыбнулся он. - Здравствуй, Ламиан, мы много слышали о тебе от моего сына. Или мне нужно называть тебя сир Ламиан? Ведь вы оба теперь рыцари.

Отец с сыном обнялись, потом Фенрис жестом подозвал носилки, и воссоединившееся семейство направилось через город к Розовому Дворцу князя. Сир Хомо остался наблюдать за разгрузкой ладьи.

Девочки заняли одни носилки, а отец, у которого во время плавания разболелась спина, вторые. Фенрис с Ламианом ехали верхом рядом с носилками и делились последними придворными сплетнями.

- Говорят, что старик Кансер затеял этот турнир, чтобы подсунуть принцу Лео в жёны свою дочь, - рассказывал Фенрис. - Ей только недавно исполнилось шестнадцать, девица в самом соку.

Он поймал укоризненный взгляд отца и побагровел.

- А что, она красавица, Люна де Марис, - подхватил Ламиан. - Возможно, Лео и клюнет. Я бы и сам на такой женился.

Рена нахмурилась.

- Король не женит своего наследника на дочери приморского князя, - возразил Фенрис. - Наверно, он подыщет невесту из Фарвеста, а если всё-таки захочет выбирать из своих, то возьмёт Вульпес Вейл. Род Вейл древнее, чем де Марис.

- Княжна Вульпес ещё малявка, ей даже тринадцати нет!

- Насколько я помню, у князя Кансера нет сыновей? - негромко спросил отец, вмешиваясь в их спор. Он выглядел подавленным, но Рена сочла, что тому виной усталость.