Светлана Велесова - Потерянный Ангел

— Я сказал все, что хотел. — Ройк стащил у него куропатку. — Думаю, меня поняли.

— Значит, наблюдает? — Лаконично заметил Пер.

— Наблюдает.

В гостиницу они вернулись уже под утро. После той чарки вино полилось рекой. Чтобы не особо выделяться, Ройк выпил еще две и тем успокоился. Пер пил как конь, при этом не пьянея. Рива вообще боле не пила. Эйдес же больше налегал на мясное. И куда только влезает в такого тощака. Потому неудивительно, что проспали они до обеда. Какие тут могут быть состязания, когда так славно погуляли. Ройк оставил друзей маяться головной болью в таверне, а сам решил пройтись. Слежку он обнаружил почти сразу. И ничуть не удивился, когда в одном из переулков его прижали к стене.

— Твое имя Ройк? Участник турнира?

— Может быть. А вы кто такие будете, господа хорошие?

— Следуйте за нами.

— Зачем это?

— Так приказано. — Малый стянул перчатку и показал знак королевского дома.

Ройк сразу узнал герб Нардагаса.

— Я к вашим услугам. — Ройк слегка поклонился, и накинув предложенный плащ, закрыл голову и лицо капюшоном.

Во дворец они попали через черный ход, начинавшийся в одной из таверн, в окрестностях дворца. Его провели на верхний этаж в светлые, просторные покои, до боли напоминающие покои принцессы в Нардагасе. Ройк невольно улыбнулся. Все это наводило на мысли, что им таки удастся разрешить проблемы Элли. Да и ему лично говорило о многом.

— Ждите здесь. — Приказал ему сопровождающий и забрав плащ, удалился.

Ройк остался стоять, и не повернулся даже тогда, когда Элеонора вошла в комнату. Девушке пришлось обойти его кругом, чтобы заглянуть в лицо.

Ройк затаил дыхание.

…

Она его не узнала.

Минуту они молча разглядывали друг друга. Девушка выглядела изумительно. Изумрудное платье в тон глазам, изысканные драгоценности. Волосы уложены в затейливую прическу и тонкая корона, как знак правящей династии. Впервые Ройк осознал, что Элеонора настоящая принцесса из древнего королевского рода. До сих пор он воспринимал ее как простую девушку, волею судьбы, ставшую его женой.

— Почему вы так ничего и не сказали?

Ее голос музыкой отозвался в его ушах. А любопытные глаза, без тени страха взирающие на него снизу вверх, будоражили кровь похлеще вина.

— Я сказал. — Ройк улыбнулся девушке.

Элеонора склонила голову на бок.

— Тогда я не поняла. Повторите еще раз?

— Вы все поняли, пресветлая принцесса Элеонора. — Ну не смог он сдержать улыбки при подобном обращении. — Иначе, не было бы этой встречи.

К его удивлению девушка улыбнулась в ответ.

— Оставьте эти глупости придворным. Здесь мы одни, и никто кроме самых доверенных мне людей не знает, что я не одна. Так что можете говорить свободно.

— Свободно, значит ругаться матом, грозиться побить и сморкаться в ваши занавески?

Хорошенький ротик принцессы открылся от изумления, а потом она прыснула со смеху, быстро зажав рот ладошкой.

— Вы всегда так грубы? Ройк? Вас так кажется зовут?

— Вы не ошиблись в имени, принцесса. Но почему вы решили, что все мужчины хамы?

— Потому, что вы такие и есть. Вы живете в военных походах, спите где ни попадя, едите что попало, женщин за людей не признаете. Лошадь вам дороже чем мать родная. Из детей вы признаете только сына. А если в стране не приведи господь мир, то вы чаще бываете на кордонах чем в постели жены.

Ройк слушал, слушал и удивленно вскинул брови при последнем утверждении.

— Я во многом согласен. Так мы и поступаем, но последнее? По-вашему откуда берутся дети?

— Ах, оставьте. — Элли шлепнула его по руке веером. — Я не так наивна, как вам кажется.

— А по-моему наивны свыше всякой меры, ваше высочество. Вам ли не знать, что война есть благо, что бы там не думали простолюдины.

— Благо? — Принцесса удивилась. — Вы шутите?

— Отнюдь. Если вы позволите, я поясню свою мысль.

— Будьте любезны, поясните.

Элли грациозно опустилась в кресло и жестом указала ему на соседнее. Ройк сел.

— Война, на какой бы стороне вы не оказались, приносит только пользу. В самом начале погибают дураки и те, кто ищет легкой славы и наживы. Выживают только самые умные, сильные и те, кто действительно предан своей земле и королю.

— Вы как всегда о солдатах. А как же простой народ? Вы о нем подумали?

— В первую очередь, принцесса. Выжженные поля улучшают структуру почвы, погибают, как я уже сказал слабые и больные. Выживают сильные духом и телом. Тем самым улучшая породу, а значит усиливая страну….

— П…породу? — Глаза принцессы округлились от изумления. — Вы пугаете меня Ройк. Вы говорите о людях как о животных.

— Возможно и тем не менее это так. К тому, же без войны, в стране скапливается слишком много смутьянов. Так что лучше положить их головы на благо отечества, чем ждать пока вас поглотит гражданская война и соседи растерзают королевство на наделы для своих младших принцев.

— Вы… — Элеонора запнулась. Опустила глаза, но тут же подняла их. — Вы прямолинейны.

— Я просто привык смотреть правде в глаза. Но если вы хотите красивых речей и лозунгов «За правду, свободу и во славу королевы» то пожалуйста…

— Избавьте меня от лицемерия. — Элли жестом прервала его.

Ройк послушно замолчал. Больше всего на свете сейчас ему хотелось заключить девушку в объятия и целовать, пока она не забудет и собственное имя, а не вести с ней разговоры о войне.

— Вы много воевали. — Она задумчиво посмотрела на него.

— Достаточно, чтобы ценить мир.

— И тем не менее вы признаете, что долгий мир невозможен.

— Да, я так считаю.

— И сами затеете вону, если в этом встанет необходимость?

— Да. К чему этот разговор Ваше высочество?

— Я пытаюсь понять вас.

— Меня? Или всех ненормальных мужчин в моем лице?

Элли улыбнулась и поднесла к губам стакан с напитком.

— Наверное всех мужчин, не обижайтесь.

— Обижаться? На что?

Чувствуя, что эти разговоры будут длиться до бесконечности, Ройк стал и подойдя к принцессе, забрал у нее бокал с напитком. Отставив его в сторону, он потянул ее к себе, заключив в крепкие объятия, и поцеловал. Элли вздрогнула, и Ройк напрягся, в ожидании сопротивления. Но сопротивления так и не последовало. Элли прижалась к нему всем телом, страстно отвечая на поцелуй. Ройк целовал ее долго и со вкусом, но не спешил распускать руки. Для этого было еще не время. Оторвавшись от губ девушки, он усадил ее назад в кресло и сам подал ей бокал.

Элеонора смотрела на него ошеломленными глазами, в которых полыхала страсть, а потом залпом выпила прохладный напиток до дна.