Артём Корсаков - Каритас

Медальон — этот спасительный компас, к сожалению, показывал всё те же цифры: пять "девяток".

Внезапно воздух пронзил неприятный треск, раздавшийся неподалёку, и Артём исчез, скорее "на автомате", чем по собственному желанию.

— Где ты? — спросил вечно довольный Коля, выходя на поляну. — Можешь и дальше прятаться, тогда вся еда достанется мне. Ты меня знаешь, я слопаю всё без остатка.

— Я здесь! — ответил, появившийся из пустоты, Артём.

— Да я урчание твоего желудка за версту услышал. Сегодня шикуем: на обед у нас жаренный кабан. Сейчас приготовлю, а ты пока поспи, — предложил Коля.

У братьев сформировалось негласное разделение обязанностей: Артём дежурил большую часть ночи и спал днём во время привалов, а Коля ходил на охоту и готовил еду, отдыхая ночью. Артём, минуту назад разглядывавший небеса, словно услышал долгожданную команду и моментально задремал, проснувшись только минут через сорок, от сочного запаха жареного мяса. Стоит отметить, что чем дольше продолжалось утомительное путешествие, тем быстрее он засыпал, практически позабыв о том, что такое бессонница и кошмары.

— Всё-таки заботливый этот Эрдамас: оставить нам кое-какую посуду и столовые приборы. И как всё это умещается в рюкзак, ума не приложу? Он бы туда ещё повара запихнул, — пошутил Коля и посмотрел на брата так, как всегда смотрел, ожидая бурных аплодисментов за свою шутку. И встретился с тем выражением лица, которое всем своим видом говорило: "Мне абсолютно наплевать на твои глупости". — Слева от тебя, метрах в ста есть прекраснейший ручеек. Можешь умыться, если хочешь. Обед будет готов через пару минут.

Ближе к концу вечера братья, возобновившие путешествие, стали замечать, что лес начал редеть; ветки даже перестали царапать руки, раздвинувшись и пропуская их.

— Как думаешь, почему Серебряные поля получили такое название? — мечтательно спросил Коля, у которого, наверняка, появилась какая-нибудь шутливая версия на этот счёт.

— Только не говори мне, что хочешь позаимствовать чуть-чуть серебра для благотворительных целей, — устало сказал Артём, которому надоело выражение лица брата, словно тот выехал попутешествовать.

— А что тут такого? Если у них драгоценности бесхозные, почему я не могу их взять?

— Потому что это расходится с целью нашего путешествия — во-первых, а во-вторых — если тебе дать свободу действий, то через пару дней ты будешь таскать с собой тонну всякого барахла.

— Серебро — это не барахло, оно денег стоит.

— Покажи мне место в радиусе тысячи километров, где ты собрался что-то покупать?

— Но я же должен окупить своё пребывание на Атулисе. Всё честно: ты получаешь принцессу, я — богатство, — не унимался Коля, готовый найти оправдание любому своему поступку.

Братья доспорились до такой степени, что не заметили яркое свечение впереди. Оно усиливалось по мере продвижение вперёд и в наступившей ночи являлось единственным источником света. Неожиданно деревья закончились, открывая перед собой ровное до самого горизонта поле. Ребята от изумления остановились и начали оглядываться по сторонам. Везде, куда бы они не взглянули ровным, плотным ковром, не оставляя ни сантиметра свободного пространства, росли идеально белые и жёлтые цветы, каждый из которых ярко светился и, казалось, создан из чистого серебра или золота талантливым ювелиром.

— Какая красота! — поразился Артём, пытаясь охватить взглядом всё поле.

— Я остаюсь здесь жить, — с довольной улыбкой заявил Коля и быстро побежал вперёд, вырывая первые попавшиеся золотые и серебряные цветы. Он радостно ощупывал их, но растение внезапно чернело и рассыпалось в человеческих руках, превращаясь в пепел.

— Не-е-ет! — пронзительно прокричал Коля, как будто сам растил эти цветы, и вырывал ещё и ещё, но они точно также сгорали и рассыпались, сгорали и рассыпались. Он стал бегать по полю и рвать все попавшиеся цветы в надежде найти хотя бы один, который не погибнет в его руках.

— Стой! — крикнул Артём. — Посмотри, что ты наделал!

Коля внезапно остановился и оглянулся: среди серебряно-золотого поля виднелись чёрные дыры — вытоптанные неуклюжим человеком места, где погибли цветы.

Коля с непониманием посмотрел на пепел на своих руках и ушёл с поля, подойдя к брату.

— Я же не знал, — произнёс он с таким видом, будто кто-то заставил его наступать на цветы.

— Вот к чему приводит жадность, — сказал Артём, опускаясь на колени и пытаясь разглядеть серебряные и золотые лепестки.

Коля посмотрел на свои руки и ужаснулся: они почернели, точно кто-то вылил на них чернила, глубоко в душе понимая, что отмоется от этой "грязи" ещё не скоро.

— Да-а, райское местечко, но мы должны идти, — сказал Артём, поднимаясь с колен, и, словно перед ним стояло непреодолимое препятствие, добавил: — Сейчас посмотрю, можно ли обойти это поле.

Внимательно изучив карту, он, сильно расстроившись, обречённо сказал:

— Через него нам идти меньше суток, а в обход больше месяца.

— И что будем делать? Научимся летать? — спросил Коля, вернувшись в своё обычное насмешливое настроение.

— У нас нет выбора, надо максимально быстро пересечь поле, — ответил Артём и смело вышел на поле.

Коля состроил недовольную гримасу, но покорно пошёл следом. Как ни старались братья ступать осторожно, всё равно за ними потянулись две прерывистые, чёрные полосы. Вскоре они перестали обращать внимание на то, что под ногами, желая как можно скорее дойти до леса, густой, чёрной полосой в ночи поднимающегося на горизонте. Через несколько часов, ближе к рассвету, когда место, с которого они начали путь по бело-жёлтому полю, приняло такой же вид чёрной полосы, как и то, куда они шли, Артём заметил, что цветы светятся тем сильней, чем темнее вокруг. Возможно, днём они вообще не светятся и превращаются в нечто обыкновенно-равнодушное.

Вдруг, среди жёлто-белого моря появился маленький тёмный островок. Подбежав ближе, Артём ахнул от изумления: посередине прекрасного поля росли идеально чёрные, чёрные(!) розы.

— Это же… это же Её любимые цветы, — с восхищением произнёс он. — Мне просто необходимо взять с собой хотя бы одну… пожалуйста.

Артём с мольбой посмотрел на розы, будто только они могли дать разрешение на то, чтобы их сорвали.

— Я возьму только одну… специально для Каритас… Эти розы её любимые.

Артём осторожно вырвал цветок и с вожделением посмотрел на чёрную розу, которая чудом не рассыпалась в его руках, а затем очень бережно положил её в рюкзак.

— Можешь желание загадать, счастливчик, — обидевшись, сказал Коля. Его очень задело то, что цветы погибают в его руках, а брату достаются в целостности.