Синди Пон - Ярость феникса (ЛП)

Лишь разговоры и смех,

Тепло твоих глаз и ладони твоей

В моей руке

Нежный запах жасмина на коже твоей

Дар, что оставил след за тобою,

Когда по двору мы шли в свете луны.

А я жду тот день, когда смогу украсить

Этим гребнем твои волосы, любовь моя.

Аи Линг вернула гребень и стихотворение в шкатулку и продолжила искать в земле то, за чем и пришла. Она копала пальцами, пока не нашла стеклянный сосуд с последней частью Чжуна Йе. Аи Линг сожжет содержимое, и он сможет переродиться, боги позволят ему. Она уже собиралась убрать шкатулку обратно в землю, но захотела взять ее с собой. Ей хотелось оставить себе что-то, что принадлежало Серебряной Феникс. И, хотя вслух она бы этого не сказала, но и что-то, принадлежавшее Чжуну Йе.

Карета резко остановилась перед огромным поместьем Дина в Гао Тунге, кучер принялся вытаскивать их багаж. Ее отец постучал в деревянную дверь, что была покрыта новыми бумажными талисманами, и она почти сразу открылась. Чэнь Юн встретил их, улыбаясь так широко, словно ребенок, и это развеселило ее. И хотя у нее исчезла сила, она инстинктивно попыталась закрыться от него.

- Господин Вэнь, Аи Линг! Хорошо доехали? – Чэнь Юн пожал руку ее отцу, потом ее ладонь, держа ее дольше, чем полагалось. Он остриг волосы по моде Цзяна. Она покраснела, взглянув на его губы, сердце, казалось, выпрыгнет из груди. Она отвела взгляд на его плечи. Это не помогло. Она даже без силы чувствовала притяжение между ними.

Ее отец кашлянул, и Чэнь Юн отпустил ее руку, его щеки тоже порозовели, он развернулся и повел их в поместье.

- Дорога была ровной. Мы были рады получить приглашение твоего отца, - сказал отец Аи Линг, пока они шли по просторному двору за Чэнь Юном. Она заметила пруд за гранатовыми деревьями, сверкавшими алыми плодами, воздух был наполнен ароматами. Чэнь Юн вел их в роскошные комнаты. Стены были бледно-зелеными, украшенными рисунками, изображавшими времена года.

- Как же повезло, что отец смог купить поместье так близко к моей семье. Я все еще помогаю ему освоиться, но он ведет себя так, словно и не покидал Ксию, - Чэнь Юн не скрывал радость. Он написал Аи Линг, как только добрался до дома. Он разорвал помолвку. «Так будет правильнее, - написал он, - ведь я люблю другую». И, прочитав письмо, она поцеловала его подпись.

- Где Вай Сен? – спросил ее отец.

- Отец ждет вас в главном зале, господин Вэнь. Он очень хотел вас видеть.

Отец Аи Линг покачал удивленно головой.

- Как быстро пролетели двадцать лет. И я хочу увидеть старого друга, - он улыбнулся, постучав сложенным веером по ладони. – Я видел вход в главный зал. Я путь найду.

Осеннее солнце проникало через ставни. Она слышала журчание водопада.

Они были одни.

Чэнь Юн прижимал ее к себе, целовал ее волосы, касался губами шеи.

- Ты прекрасно пахнешь, - он отстранился, глаза сияли золотом, что всегда ей нравилось. – Я скучал.

Месяц, проведенный порознь, был ужасным.

- Знаю, - сказала она.

Он отпустил ее и рассмеялся.

- Ясно.

- Я… ты и сам понимаешь, о чем я! – она чувствовала себя глупо. – Я скучала по тебе так сильно! – слов не хватало, чтобы выразить чувства. Без него ее мир был тусклым, словно кто-то украл свет и цвета из него.

- Скучала сильнее, чем по пропущенному ужину?

Она схватила его за тунику и притянула к себе, чтобы видеть его глаза.

- Я спешила к тебе, Ли Чэнь Юн.

Она хотела развеселить его, но, хотя слабая улыбка появилась на его губах, он остался серьезным.

- Много слов, Вэнь Аи Линг, - они соприкоснулись лбами и носами.

Ее сердце замерло.

- Идем, - Чэнь Юн взял ее за руку и повел во дворе. – Хочу кое-то тебе показать.

Они шли по саду, полному золотых и алых красок. Она вдыхала ароматы туберозы, птицы пели им со сливовых деревьев.

- Куда мы идем? – спросила она.

Он схватил ее ладонь и, усмехнувшись, подмигнул.

- Увидишь.

Они остановились у дверей в просторную комнату. Он отодвинул дверь и впустил ее первой. Потолок в этой комнате был украшен длинными темными балками. Восемь рабочих столов занимали половину комнаты. Пахло мокрым песком и металлом. С потолка свисали большие стеклянные лампы.

Чэнь Юн провел рукой по воздуху.

- Наша личная мастерская витража. Наверное, первая в Ксие, - глаза его восторженно блестели. – Мы еще не закончили, но отцу уже нравится.

Аи Линг прошла между столов, вспоминая инструменты и материалы, что были в мастерской в Цзян Дао.

- Это прекрасно. Здесь уже что-нибудь делали?

- Я делал. Свой первый витраж, - он оказался за ее спиной и закрыл ее глаза. – Но это твой подарок.

Она рассмеялась, они медленно шли, его грудь прижималась к ее спине, пока Чэнь Юн не остановился.

- Готова? – он опустил руки. Они стояли перед витражом, обрамленным серебристыми березовыми прутьями. Картина была размером с ее руку и свисала с потолка, чтобы свет из окон сверкал на стеклышках. Два серебряных бамбуковых стебля с листьями стояли на темно-синем фоне с бледно-сиреневыми вкраплениями. Над бамбуком сияли круглая жемчужная луна и золотые звезды.

Она подняла руку и провела кончиками пальцев над стеклом, боясь коснуться.

- Чэнь Юн, это сделал ты?

- Да. Тебе нравится? – он пристально смотрел на нее.

- Это прекрасно, - она поцеловала его. – Спасибо, - сказала она, едва дыша, когда они расступились.

Чэнь Юн прислонился к одному из столов, не отпуская ее руку.

- Отец помогал. Подбирать цвета сложнее всего, - он кивнул на витраж. – Это моя третья попытка.

Она обошла витраж, разглядывая его под разными углами, он следовал за ней, они держались за руки.

- Запоздалый подарок на день рождения, Аи Линг. Бамбук напоминает о твоей силе.

Она улыбнулась ему.

- Разве сила – не дуб?

- Я опирался на символы Ксии, - сказал он. – Я запомнил, что тебе понравились богини Луны и Плодородия. И подобрал похожие цвета. И я всегда думаю о тебе, когда вижу ночное небо.

Как и она всегда думала о нем.

- Мне нравится, Чэнь Юн.

Он покраснел, а ей стоило больших усилий не броситься в его объятия.

- Я рад. Мастерская почти готова, но нам нужны еще инструменты и материалы из Цзян Дао, - он притянул ее ближе, руки соскользнули к ее бедрам. – Отец хочет вернуться весной. Я хочу, чтобы ты поплыла с нами.

- Что?

В окно залетало пение птиц, звучавшее сладко и страстно.