Марина и Сергей Дяченко - Алена и Аспирин

— На, — Ира протянула ему таблетку на ладони.

— Что это?

— Валидол.

— Спасибо.

Он взял таблетку, на секунду коснувшись ее руки. Вспомнил снегопад, окно, светящееся зеленым, вспомнил — и сразу забыл.

Шел седьмой час утра — и пятый час тягостных поисков. Ирина не оставляла его ни на минуту — ни в душном милицейском отделении, ни в холодном морге, ни на улицах под мокрым снегом, ни в приемных многочисленных больниц.

— Что все-таки она сказала? Как вы поругались?

— Мы не ругались. Она давно собиралась уйти. Но я не верил, что у нее получится.

— Во что не верил? Уйти? Погоди, почему?

Слова повторялись и повторялись, разговор шел по кругу, и Аспирин, странное дело, находил в этом облегчение. Ему нужно было, чтобы Ира сидела рядом и задавала заведомо дурацкие вопросы.

Эта ночь была населена врачами и санитарами, их пьяными окровавленными пациентами, ментами, охранниками, проститутками, бомжами — но никто из них не видел Алену и не встречал ее. И это, наверное, к лучшему: Аспирин содрогался, представив, чем могла бы обернуться подобная встреча.

— У нее есть друзья? Подруги? Неужели ни одного?

— Она даже в школу не ходила… не ходит.

— Это безобразие, Алеша, это просто кошмар. Почему?

В девять утра Аспирин позвонил по межгороду. В первомайском интернате для детей с дефектами развития никто не брал трубку.

— Ты хотел рассказать, как она у тебя появилась, — тихо напомнила Ирина.

Аспирин помотал головой:

— Не сейчас. Потом.

Он перезвонил домой, но и там, разумеется, никто не подходил к телефону.

— Может, она потеряла ключи? — предположил он неуверенно. — Стоит под дверью…

Ирина покачала головой:

— Не думаю.

Медленно светало. Снова пошел дождь пополам со снегом. Аспирин включил «дворники»:

— Отвезти тебя домой?

— А ты?

— А я буду искать. Знаешь что? Ты… не могла бы посидеть пока у меня дома, вдруг она перезвонит? Или вообще кто-то перезвонит на домашний?

Ирина задумалась.

— У тебя, наверное, работа? — спохватился Аспирин.

— Ничего, — сказала Ирина. — Я решу этот вопрос… Хорошо. Поехали.

В квартире ничего не изменилось. Футляр от скрипки, школьный ранец под елкой, из-под клапана торчит голова плюшевого медведя. Аспирин и слова не успел сказать — Ирина наклонилась и подняла Мишутку. Расправила слежавшуюся шерсть на морде:

— Бедняга… Потерпи. Она вернется.

Аспирин проглотил слюну:

— Ну… я поехал. Если будет кто-то звонить, ты мне сразу на мобилку… хорошо?

Она кивнула и вдруг прижала Мишутку к груди — почти Алениным жестом.

Аспирин вышел во двор. Выкурил сигарету, сидя в машине и поглядывая на окна. Что-то мешало, как песчинка в глазу, будто камушек в ботинке. Ирина, Мишутка… Ирина…

Он раздавил окурок в пепельнице и снова поднялся на пятый этаж.

— Извини… давай я этого медведя с собой возьму.

Ирина не удивилась.

— Возьми, — отозвалась серьезно. — На удачу.

Он неловко взял Мишутку за переднюю лапу.

— Без глупостей, — шепотом сказал в лифте. — Только без глупостей, ты…

И поморщился, вообразив себе, каким идиотом выглядит со стороны.

Был четверг — рабочий день, но телефон интерната не отвечал, хоть тресни. Аспирин совсем уверился, что телефон неправильный — когда в половине двенадцатого дня трубку на том конце наконец-то подняли. Крикливая женщина никак не могла понять, чего от нее хочет Аспирин. Кого-то звала, кого-то не могла найти, требовала перезванивать еще и еще раз; перевирала фамилию («Глиманьская? Иманьская?») и наконец сообщила, что ответить на вопрос Аспирина может только директор, а он будет в понедельник.

Отключая трубку, он не испытывал даже разочарования — только усталость.

Он ходил по Макдональдсам. Всматривался в лица. У него осталось смутное воспоминание, что в Макдональдсе Алене понравилось.

Правда, у нее нет денег…

Но ведь у нее есть скрипка! Она может заработать себе хотя бы на булку… С другой стороны, Аспирин никак не мог представить себе Алену, бродящую по городу, играющую в переходах, жующую в Макдональдсах, не желающую возвращаться домой хотя бы ради Мишутки…

Или она в самом деле все забыла?

Он спустился в переход и почти сразу услышал «Мелодию» Глюка.

Он ломанулся сквозь толпу. Он не знал, обнимать ее? Или бить? Или делать вид, что ничего не случилось?

Он завернул за угол и остановился. Девушка лет двадцати играла равнодушно и размеренно, перед ней в скрипичном футляре лежали деньги — и диски с фотографией на обложке. Аспирин несколько минут стоял рядом, переводя дыхание. К нему подкатился кудрявый парень с приятной, немного слащавой улыбкой:

— Не желаете купить диск?

Аспирин отказался.

Начались вторые сутки с тех пор, как Алена позвонила ему в эфир. Казалось, прошли уже годы. Аспирин выпил кофе в подземной кофейне, съел бутерброд и немного покурил.

Выкинул опустевшую пачку из-под сигарет.

После полуночи перезвонил Вискас:

— Хорошие новости: среди мертвых ее точно нет. Во всяком случае, среди тех мертвецов, которых нашли и оприходовали в последние сутки. Крупных аварий тоже не было, в криминальных эпизодах она не фигурирует… Сучка, забилась где-то и прячется. Или на полпути в интернат. Может быть, уже завтра объявится.

— Что мне делать? — спросил Аспирин.

— Езжай домой и поспи, — посоветовал Вискас. — Все равно от твоих конвульсий никакого толку.

Аспирин бросил машину во дворе. Окна не светились — ни в его квартире, ни в Ирининой.

Он отпер дверь своим ключом. Ирина спала на диване, свернувшись калачиком. Приподнялась на локте, заморгала, щурясь от света в прихожей:

— Ну что?

— Ничего.

— Ну и хорошо, — Ирина судорожно зевнула. — Отсутствие новостей — хорошая новость, так?

У Аспирина не было сил говорить. Он кивнул.

— Ты что-то ел?

— Да… Никто не звонил?

— Звонила дама по имени Евгения, была шокирована, что я отвечаю по твоему номеру. Звонил редактор журнала «Мачо». Больше никто.

— Спасибо, — Аспирин привалился плечом к стене. — Что делать, если мы ее не найдем?

— Мы найдем ее, Алеша, — сказала Ирина не очень уверенно. И повторила уже тверже: — Мы будем искать ее, пока не найдем.

Он проснулся и не сразу понял, где находится и что произошло. Потом, вспомнив, рывком сел на кровати.

Была ночь. Дом и двор спали, за окном висела полускрытая облаком луна. Дверь в комнате не закрывалась, в кухне горел свет. Аспирин посмотрел на часы — половина четвертого.