Андрей Мартьянов - Наследник

— Странно, откуда столько ментов? — гадал Славик по дороге. — Тихий поселок, зима наступила, на дачах постоянно живут или всякие бездельники вроде писателей-сценаристов, или пожилые люди, сдающие городские квартиры... По трое ходят, я патрули в три человека только в Минске видел — у белорусов это нормально, а у нас?

И действительно: милиции в Репино было многовато. Говоря прямо — с избытком. Четыре бело-синие машины с мигалками стояли возле станции, по Железнодорожной улице медленно проехал обшарпанный «козлик» с областными номерами, встретились аж пять патрулей, последний заинтересовался мирными путниками — проверили документы, на вопрос «в чем дело», сержант кратко ответил: «Ни в чем, идите...».

— Всякое может быть, — излагал предположения Славик. — Международная конференция в одном из тутошних отелей? Охраняют от террористов и недовольных кризисом сограждан? Вдруг бабулька-дачница в сотрудника администрации президента снежком запустит?

— Тапочком, — усмехнулась Алёна. — Далеко еще?

— Рядом.

Справа тянулся новострой — похожие как братья-близнецы кирпичные коттеджи, ни тебе фантазии, ни вкуса, лишь бы повместительнее да покрупнее. Налево уходили ограниченные деревянными заборами улочки старой застройки. Где-то там, в глубине участков, и располагалась дача некогда принадлежавшая Людмиле Владимировне.

Славик повернул на протоптанную в жестком снегу тропинку, показалось, что направление выбрано правильно. Точно, 7-й северный проезд, ходят здесь мало, только немногие обитатели окрестных дач. Впереди сосновая рощица, потом еще два старинных дома, а дальше...

— Кажется, здесь, — решил Славик, сверившись с распечаткой. — Мама родная, да что ж это такое?..

Участок земли солидный и с учетом цен в Курортном районе, настоящий Клондайк — соток тридцать, если не больше. Миллионы рублей, и это не преувеличение. Старый дом недавно снесен, вокруг металлическая решетка, поверх — колючая проволока НАТО-вского образца. Рядом с небольшим котлованом и завалом бревен и древесной плашки темно-красный экскаватор. Непривычная русскому взгляду табличка: «Частная собственность! Входить категорически запрещено!». Ни души — рабочих или охраны не наблюдается.

— Где же Дверь? — пробормотала Алёна. — В подвале?

— Скорее всего. Заметь, по углам забора установлены видеокамеры и они работают — поворачиваются и красный индикатор горит... Почему разрушили дом?

— Вернемся обратно, — попросила Алёна. Поежилась. — За ограду не попасть, да и чревато. У Фальц-Фейна наверняка свои планы на этот участок. Видишь, с дальней стороны бетонные плиты привезли?

Славик видел — подготовка к новому строительству ведется, но как-то очень вяло. В котловане вбита часть столбов, но одновременно не разобрано правое крыло старого кирпичного фундамента, больше того, он окружен дополнительной красно-желтой загородкой. Дверь там, да — внизу, за кладкой из бурых кирпичей и тонким слоем снега. Почему ее никто не охраняет? У Фальц-Фейна более чем достаточно средств, для того, чтобы нанять профессионалов самого высочайшего класса — отставников из «Альфы», штатовских «Морских котиков», да хоть ниндзя, якобы оберегающих персону японского Императора!

Или так задумано изначально? Чем проще и скромнее, тем меньше постороннего внимания?..

— Пошли, — Славик взял Алёну под руку. — Ничего интересного. Прогуляемся к заливу?

— Давай.

На углу 7-го Северного встретили бабульку. Точнее, не обычную русскую бабульку в платке и ветхом пальто, а коренную жительницу Репино — древнюю, как Акрополь, с желтоватой пергаментной кожей усыпанной темно-коричневыми родинками, в теплом мохеровом берете, каракулевой шубке и с резной тростью в руке. Очки в титановой оправе, дорогие.

Творческая интеллигенция, с первого взгляда заметно. Бабке лет восемьдесят или около того.

— Извините, — Славик решился. — Можно спросить? Вы знали Людмилу Кейлин? Она жила вон там, где стройка...

— Люда? Да, конечно. Правда, не виделись уже много лет... Она продала дачу?

— Очень жаль, Людмила Владимировна умерла в позапрошлом месяце. Рак. Я ее внук.

— Очень молодо выглядите для внука. Кроме того, у Люды не было детей, мы были знакомы... Сейчас припомню... Да, с тысяча девятьсот сорок девятого года.

— Я сводный внук. Наследник ее последнего мужа, контр-адмирала Антонова. Знаете?

— Верно, припоминаю... Это вы продали дачу?

— Сама Людмила Владимировна, еще до смерти. Мне ничего не сообщила. Вы не знаете, кто купил участок и дом?

— Говорят, какие-то иностранцы, в подробности не вдавалась. Сами знаете, теперь от старого Репино ничего не остается, люди уходят, вместо них одни провинциальные богатые хамы на дорогих машинах и крупные фирмы скупающие землю... Простите, я тороплюсь домой.

Старушка указала на очень запущенный темно-малиновый дачный дом. По окнам веранды протянулись голые нити плюща, у крыльца беспорядочно свалены дрова, телевизионная антенна, однако, новая — спутниковая тарелка.

— Примите мою визитку, — нежданно вступила в разговор Алёна. Лучезарно, по-европейски, улыбнулась. Вынула из сумочки золотистую карточку. — Есть некоторые вопросы с завещанием госпожи Кейлин, предположительно сделка оформлена незаконно и настоящим наследником является Вячеслав Антонов — внук контр-адмирала... Я его адвокат.

— Слишком симпатичная для адвоката, — строго сказала бабуля, но карточку взяла. — Я-то чем смогу помочь?

— У вас есть сотовый телефон? Замечательно. Если вспомните что-нибудь необычное, касающееся дачи Людмилы Кейлин, любые непонятные и необъяснимые события, обязательно перезвоните. Петербургский номер напечатан снизу, не перепутайте и не позвоните по международному.

— Хорошо, — старушка вздернула плечи. — Но я не уверена. Дача как дача. Мы были соседями, дружили...

С тем и расстались, разойдясь своими дорогами.

— Ты зачем ей наврала? — осведомился Славик.

— Дезинформировала, — уточнила Алёна. — Люди в возрасте многое замечают и делают неожиданные выводы из тривиальных наблюдений. Пригодится, запас карман не тянет.

Прошлись до побережья, но Алёна вскоре начала подмерзать — ветер оказался чересчур силен. Электричку в город ждали недолго, минут десять. За это время к Славику подошел поддатый капитан милиции, попросил прикурить. Осведомился, что молодая пара делает в Репино. Ответ стандартный: навещали бабушку на даче. 7-й Северный проезд, дом 46. Попробуй проверь. Если, конечно, ты не местный, который знает всех старых дачников в лицо.

Ничего подобного: капитан оказался городским, из ГУВД. В вагоне уселся рядом и, испытывая потребность к общению, вынул из сумки две бутылки пива, одну вручил Славику. А вот затем началось самое интересное: Славик понял, что казавшаяся бестолковой поездка в Репино себя полностью оправдала.