Андрей Мартьянов - Наследник

— Держись и не унывай, — приказал Славику Гончаров. — Хочешь совет? Удели больше внимания Алёне. Да-да, в том самом смысле. Человек внезапно лишившийся любимого дела и чувствующий себя здесь чужим очень нуждается в поддержке. Понимаешь?

«Вот старый хрен...», — подумал Славик, и как всегда мысль отразилась на его лице. Владимир Платонович фыркнул:

— Верно, Люда сделала прекрасный выбор. Ты очаровательно непосредственен даже когда молчишь. Итак, мой юный друг, жму руку и прощаюсь ненадолго.

Гончаров прошествовал в вагон. Славик подошел к окну двухместного купе и дождался отправления, привычным символическим жестом легонько стукнув в стекло кулаком. Русский немец (или немецкий русский?) ответил в голливудской стилистике — изобразив колечко из указательного и большого пальцев. Все будет ок.

На Невском можно было сесть на троллейбус или маршрутку, чтобы проехать хоть половину пути до дома, но Славик пошел пешком. Лиговка была оживлена, учуяв близкого по духу человека и приметив косуху с заклепками к Славику подошли двое — парень и девушка, представились панками из Перми и попросили десятку: с деньгами туго. Славик дал сотню, вызвав восторженный добродушный матерок. Потом на Кузнечный переулок, к Загородному, на Пять Углов, Фонтанку и мимо золотисто-оранжевого в ночном освещении здания «Лениздата» на Гороховую. Домой.

Алена встретила в дверях.

— Господи, ты задержался, я не знала, что и думать...

— Чего тут думать? Поезд ушел полчаса назад, а пешком долго. Транспорт ходит плохо. Ты ужинала?

— Тебя ждала. Я не могу одна.

Алена отвернулась и ушла в гостиную. Судя по знакомым звукам, пыталась смотреть на видео мультик «Мадагаскар».

Славик разделся, поставил тяжелые ботинки на подставку для обуви, стянул носки, бросил их в корзинку для белья возле стиральной машины. Почесал в затылке — стоит ли поступить так, как он придумал? Если Алёна не поймет, будет очень стыдно. Но раньше этот трюк работал безотказно.

Остановился у распахнутой двери в большую комнату, уперся плечом в косяк, руки скрещены на груди. Алёна сидит в кресле, теребит в руках зачем-то прихваченное с кухни полотенце, предназначенное для вытирания посуды. Нервничает жутко, она уже второй день такая. Смотрит мимо телевизора, хотя на экране самое интересное — резвятся отмороженные мультяшные пингвины.

— Пошли трахаться, — не вопросительно, а очень даже уверенно и громко сказал Славик. Алёна взглянуло на него ошарашенно.

— Чт... Что ты сказал?

— Трахаться пошли, говорю. Заниматься сексом. Любовью. Прямо сейчас. В спальне здоровенный диван.

Подошел, взял за руку, поднял на ноги. В Алёниных глазах промелькнула легкая сумасшедшинка. И вроде бы надежда. Ага, действует!

Получилось очень даже неплохо, пускай и несколько дикарски: ну чисто «В мире животных». Алёна хотела этого, однако старалась скрывать; для человека прожившего много лет в Европах естественные желания как бы даже и неприличны, это должно подавляться, а то мало ли, заподозрят в предосудительном — сексизм, или как там это у них называется?..

Славик же действовал по наитию, зная, что женщинам очень нравится когда рядом сильный человек, способный защитить, успокоить, подарить как физическую, так и моральную радость. Поэтому свою роль Славик выполнил жестко — клин клином выбивают. В процессе разорвали последнюю хорошую футболку.

— Ужинать? — отдышавшаяся и взмокшая Алёна устроила голову на крепком плече Славика. — Только я сейчас в душ на минутку... А ты не мойся пока, я люблю, когда от мужчин так пахнет. В этом есть что-то... Что-то вечное и подлинное. Как огонь в камине или хлеб на столе.

— Ну, ты поэт...

— Поэтесса. Хотя стихи терпеть не могу. Даже на английском. Йейтс или Джон Китс звучат как музыка, но это чужая музыка...

— Это кто такие?

— Балбес и двоечник, — Алёна невесомо прикоснулась губами к брови Славика. — Расскажу потом. Прости, я улетела в ванную...

Ф-фу. Получилось! Она вновь стала нормальным человеком! Отличная терапия — теория подтверждается практикой.

Чудеса в решете, Алёна сбросила все маски, нанесенное улетучилось бесследно, разве что деловитость осталась. Наверное, обычная черта характера. Отыскала в ванной славиков тельник, натянула, оказался почти до колен — ни дать, ни взять, модельное платье, фигуру облегает не хуже лучших прикидов от Армани. А что тельник потрепанный и с дыркой под мышкой, так это только шарма добавляет.

Взялась приготовить яичницу «как в Лондоне» — с сыром, помидорами и (о ужас!) тертым огурцом. Сама сварила кофе. Славик расслабленно сидел на кухонном уголке, почесывал живот, зевал будто сытый помоечный котяра и наслаждался жизнью: если в доме появилась женщина (пускай и внезапно!), значит теперь квартира окончательно обжита...

Вот не думал, что так получится. С первого раза, ничего себе...

Занявшаяся хозяйством Алёна щебетала, бойко рассказывая обо всем на свете — о ценах в Англии и России, поругивалась на бестолковых стюардесс «Аэрофлота» (надо же, в Питер она летела бизнес-классом, хотя осталась фактически без копейки), сравнила лондонские и питерское такси, заметила, что ей не понравились краснорожие менты (так и выразилась!) из Скотланд-Ярда, и насколько рада была увидеть Наталью и Серегу в аэропорту — настоящие друзья!..

Поели. Славик молчал и улыбался. Улыбаться он умел на редкость обаятельно — улыбка говорила обо всем, недаром Гончаров употребил по отношению к Славику слово «искренний». Так на самом деле и было.

— Я объелась, — заявила Алёна, причем не лукавила: она и впрямь съела много по своим меркам. — Покушал? Сытый?

Славик удовлетворенно кивнул. Следуя обычаям даниров следовало бы громко рыгнуть, но в ХХ веке такое одобрение стряпне не принято.

— Пошли? — Алёна хихикнула, будто хитрый ребенок, выпрашивающий конфету.

— Куда?

— Как ты это называешь? На букву «т»?

— Не вопрос...

Утихомирились они только к пяти утра. И заснули с взаимным ощущением полнейшей умиротворенности. Алёна, уже полусонно, спросила:

— Слав, ты ведь не боишься?

— Чего?

— Всего... Этого. Про что Владимир Платонович говорил. Дверь, Грау?..

— Нет. Мне пофиг.

— Тогда и мне тоже... А ты крут, верно говорят, что русские мужики лучше всех.

— Это кто говорит?

— На английский сайтах знакомств так пишут секс-туристки...

— Еще раз на такой сайт залезешь, дам подзатыльник.

— Убьешь ведь, вон ручищи какие... Давай спать?

— Давай.

Заснули мгновенно. Оба.

Навалились привычные заботы: отпуск закончился, Славик отправился в родной цех на Сызранскую и тут же выяснил, что работы мало — проклятущий кризис, некоторые стройки заморожены, соответственно и теплопункты почти не востребованы. Директор разводил руками, говорил, что зарплаты по понятным причинам урезаны, а рабочим следовало бы поискать совмещение. Три рабочих дня из пяти цех простаивает, а в оставшиеся время станки используются считанные часы.