Ник Перумов - Дочь некроманта

Ниакрис вихрем ворвалась в черную башню. Как она и ожидала, здесь остался лишь здоровенный крепостной арбалет, из которого прислуга так и не смогла сделать ни одного выстрела. Вниз вела крутая винтовая лестница; однако дверей во двор Ниакрис так и не обнаружила — ход круто уходил в подземелья.

— Ничего не поделаешь, вперед! — на ходу бросил монах. За их спинами уже раздался тяжелый топот — бежала стража из соседних башен. Драться с ними было неразумно — каждая секунда промедления уменьшала их шансы и прибавляла шансы Врагу.

Винтовая лестница вывела их в широкий коридор, очевидно, опоясывавший всю цитадель по периметру.

— Туда! — уверенно бросил монах, устремляясь вправо.

Ниакрис послушалась — оказавшись внутри крепости, она вдруг перестала ощущать своего врага. Оставалось довериться чутью Красного монаха — во всяком случае, казалось, он знает, что делает.

Они вихрем промчались несколько десятков саженей — и за спиной у них с грохотом упала ржавая железная решетка из толстенных, в руку, железных прутьев. Кажется, кто-то слегка опоздал — потому что с другой стороны как раз набегали оказавшиеся очень и очень резвыми скелеты. Кое-кто из них держал в руках арбалеты — не слишком приятное обстоятельство, если учесть, что тоннель шел прямо вперед и ближайший поворот виднелся лишь далеко впереди.

— Беги! — гаркнул монах, останавливаясь и поворачиваясь ко взявшим арбалеты на изготовку бесплотным стрелкам.

Ниакрис не затруднилась бы поймать в полете пяток-другой стрел, наверное, не уступил бы ей в этом и сам монашек — но ему отчего-то потребовалось устранить угрозу раз и навсегда.

Что он сделал, Ниакрис не поняла. Это выглядело как внезапно обрушившийся на скелетов сзади громадный незримый молот. Брызнули обломки костей, куски разлетавшегося в разные стороны железа — и все было кончено. Собственно говоря, Ниакрис даже не пришлось никуда бежать.

— Уфффф… — монашек вытер пот. — Дрянное дело их стрелы, даже для такой, как ты. Ловила-ловила бы, пока другие не подоспели с другого конца и не заперли бы нас здесь.

— Прорвались бы, — презрительно бросила Ниакрис. Что ей какие-то там глупые скелеты, на которых, словно на рыночных шутов, напялили ржавые латы!

— Прорвались бы, — кивнул монах. — Да только дорога к главной башне не такая прямая, как хотелось бы. Кружили б мы тут до второго Спасителева пришествия, пока мертвяки гномов таки не задавят и Врагу ничто уже не помешает нас прикончить на расстоянии. Пока-то требучеты его сдерживают, замок свой полностью выжечь он все-таки давать не хочет. Так что, если умеешь подземные ходы искать, то давай — где-то тут должна быть поперечная галерея.

— Откуда ж тут поперечная? — удивилась Ниакрис. — У нас же по левую руку обрыв? Или она тут начинается?

Красный монах посмотрел на нее, точно на неразумного ребенка.

— Да ведь мы давно в крепости, — пояснил он. — Ты разве не чувствуешь? Тут такие переходы… хитрые… Ну, хорош болтать! По-моему, пол нам ломать тут надо, как думаешь, а?

Ниакрис на миг прижала пальцы к вискам. Да, точно, под полом пустота. И как этот монашек все так чувствует?.. Хороша б она была, ввязавшись с таким в бой при первой встрече. Ох, льстил ей Красный монах, явно льстил, говоря, что схватка их кончилась бы вничью…

— Чего стоишь, помогай, наши костяные приятели вот-вот будут здесь! — поторопил ее монашек.

Вдвоем они разнесли каменный пол в брызги. Открылся темный провал — в отличие от первого коридора в глубине не было даже факелов.

— Пошли, — монах первым спрыгнул в черноту. — Осторожно, тут тьма, хоть глаз коли…

Ниакрис поспешила набросить обычное заклятье, позволявшее ей видеть в темноте, словно днем. Монах же, похоже, ни в каких специальных заклинаниях не нуждался — шел себе, легко ориентируясь в полном мраке.

Второй тоннель оказался куда уже и извилистей первого, судя по всему, на его отделку сил и времени решили не тратить. Здесь начали попадаться всякие сюрпризы, невесть зачем сюда всунутые, типа поворачивающихся под ногами плит и выстреливающих из дыр арбалетных болтов. Один такой болт Ниакрис поймала, мгновенно сориентировавшись по едва уловимому скрипу срывавшейся защелки.

— Браво, — сказал монах, в свою очередь перерывая тонкую нить-растяжку над самым полом. — Только побереги силы. Ты могла бы просто уклониться. Это, Лейт, все еще только цветочки, — ягодки, я так понимаю, ждут нас в главной башне… Спасибо гномам, оттянули на себя да на пожар большинство этих зомбей, будь они неладны!

Коридор вывел на узкий каменный балкон, опоясывавший какой-то громадный зал, уходивший вглубь на сотни и сотни саженей. Там, на дне, чувствовалось какое-то нехорошее шевеление, что-то шебаршилось там, возилось, скрипело не то множеством конечностей, не то еще чем; думать, что за мерзость таится там, Ниакрис не стала. Все равно не уцелеет, когда этот замок начнет проваливаться…

— Мертвяки, — каким-то осипшим голосом вдруг произнес монах. — Сколько ж их тут… сколько ж он погостов разорил, вражина, предков чужих из домовин выдернул…

Ниакрис вздрогнула. Черная яма под ногами, казалось, до краев наполнена нечеловеческим горем и отчаянием, отчаянием, которое никогда не постичь живущему, даже не приблизиться к пониманию…

Да, теперь она чувствовала. С разных кладбищ они стекались сюда, неведомыми путями мертвых, валились, точно мешки, в разверстую пасть бездны; магия залечивала их раны, укрепляя и отращивая вновь сгнившую плоть, магия давала им странное подобие второй жизни, магия вдыхала в них неутолимую ненависть ко всем, за кем еще не захлопнулась крышка гроба; и за всем этим стояла одна злая воля — того, кто скорчился сейчас на черном троне, водруженном в роскошном зале на самом верху коронной башни.

— Быстрее! — рявкнул монах. — Нечего на них глазеть! Прикончим главного — эти сами рассыпятся… но, однако ж, сколько их там… И, похоже, их всех на поверхность сейчас гонят. Ох, жарко там сейчас гномам приходится…

Балкон окончился целой галереей грубо пробитых в скале проходов, и Ниакрис растерянно остановилась — куда идти дальше?

Монах же, однако, замешкался лишь на краткое мгновение.

— Сюда! — бросил он так уверенно, словно показывая дорогу в своем родном монастыре.

И вновь Ниакрис послушалась, хотя в глубине души шевельнулся червячок подозрения — да откуда ж этот монах может так хорошо знать все здешние ходы и выходы, если она не чувствует сейчас никаких его заклинаний?

Так или иначе, они вновь очутились в узком и низком коридоре. Несколько десятков шагов — Ниакрис с разбегу налетела на тяжелую железную решетку. Чуть отступила назад, вздернула подбородок, невольно сощурилась, словно беря прицел; миг спустя решетка глухо загудела, между ржавых прутьев метнулся быстрый сполох голубого пламени — однако преграда отнюдь не разлетелась на тысячу кусков и не сгинула бесследно в колдовском огне — осталась стоять, как стояла.