Джон Толкин - Хроники Средиземья

Торин перестал бормотать себе под нос, пристально поглядел на хоббита, молча поднялся и откинул камень, мешавший двери закрыться. Потом навалился на нее всем телом. Дверь захлопнулась, заперев компанию в потайном ходе.

И вовремя! Едва гномы с хоббитом отошли чуть глубже, как Гора содрогнулась от удара, будто в нее бил тараном какой-то великан. По стенам потайного хода зазмеились трещины, с потолка на головы посыпались камни. Если бы дверь оставалась открытой — брр! не хочу даже думать об этом. Гномы кинулись бежать, а снаружи доносился яростный рев Смога. Размахивая огромным хвостом, дракон крушил скалы, и вскоре выжженная трава, валун, на котором сидел дрозд, каменная стена с улитками, узкий карниз — все превратилось в груду обломков, лавиной рухнувшую в распадок.

Смог и вправду решил застать этих проклятых грабителей врасплох. Он тихонько выбрался из своего логова и полетел к западному склону Горы, надеясь отыскать верхний выход из потайного хода и заодно полакомиться гномами. Промедли гномы хоть немного — и дракон добился бы своего. А так ему осталось бушевать в бессильной ярости, ибо он никого не нашел.

Смог покружил над распадком, в который сошла каменная лавина. Что ж, отсюда его больше не потревожат. Можно заняться другими делами.

— Всадник Бочонка, — фыркнул дракон. — Ты пришел от воды, это вода принесла тебя сюда. Твой запах мне незнаком, ну и ладно. Если ты и не из озерников, они наверняка тебе помогали. Пора им напомнить, кто у нас настоящий Король-под-Горой!

Дракон взмыл в воздух, выпустил струю пламени и полетел на юг, к Долгому озеру.

ГЛАВА 13

КТО ДОМА, А КОГО И НЕТ

В потайном ходе было темно и так тихо, что даже шепот казался громким криком. Перекусили и легли спать. Засыпали, просыпались, а вокруг было все то же — непроглядный мрак и тишина. Никто не знал, сколько прошло времени; казалось, минули не одни сутки. Так недолго и задохнуться или сойти с ума; хотя бы глоток свежего воздуха! Пусть даже возвратился бы в свое логово дракон — и то стало бы легче: вот он, тут, под боком; а тишина наводила на неприятные мысли о том, что Смог затаился где-нибудь неподалеку и замышляет что-то ужасное. В конце концов терпение истощилось.

— К двери! — велел Торин. — Хоть надышимся вволю перед смертью. Уж лучше погибнуть в бою с драконом, чем задохнуться в темноте.

Несколько гномов поплелись вверх по проходу. Их ожидало разочарование. В потайном ходе случился обвал, и до двери теперь было не добраться.

— Мы в ловушке! — закричали гномы. — Все, мы погибли! Нам отсюда не выбраться!

Они причитали и рвали на себе волосы, а Бильбо вдруг ощутил несказанное облегчение — словно с груди его наконец-то сняли камень.

— Успокойтесь, — сказал он. — Как говаривал мой папаша, пока живу — надеюсь. Пора мне прогуляться вниз. Я уже дважды ходил в гости к дракону, схожу и в третий раз, тем паче что хозяин, по-моему, благополучно отсутствует. По третьему разу всяко сладится. В любом случае, другой дороги нет. И на сей раз, по-моему, вам всем, судари мои, лучше пойти со мной.

Отчаяние заставило гномов согласиться.

— Теперь тихо, — прошептал Бильбо вставшему рядом Торину. — Сдается мне, дракона в пещере нет, но кто его знает, этого Смога! Лучше не рисковать.

На ощупь двинулись вниз. Хоббит то и дело замирал и настороженно прислушивался. А гномы пыхтели и шаркали ногами — они просто не умели ходить по-хоббитовски; эхо разносило звуки по коридору, но снизу, как ни странно, не слышалось ни шороха. Наконец Бильбо решил, что они почти пришли, и надел кольцо. Впрочем, предосторожность была излишней: тьма стояла хоть выколи глаз, и различить что-нибудь было невозможно. Хоббит пошарил руками вокруг, нащупал пустоту, от неожиданности не устоял на ногах и кубарем скатился на пол пещеры.

Он упал и остался лежать лицом вниз, едва осмеливаясь дышать. Но никто его не трогал, никто с ним не заговорил. Хоббит медленно поднял голову. В пещере было темно, лишь мерцал в отдалении тусклый огонек, ничуть не похожий на пламенный зрачок дракона. Но в том, что это — пещера Смога, сомневаться не приходилось: в ней стоял густой драконий дух, на языке ощущался горьковатый привкус дыма. Господин Торбинс не выдержал.

— Смог! — взвизгнул он. — Ты, проклятый червяк! Хватит прятаться! Посвети-ка, слышишь? А потом можешь меня есть — коли поймаешь, конечно.

Ответом ему было только эхо, обежавшее пещеру.

Бильбо поднялся и вдруг понял, что не знает, в какой стороне потайной ход.

— Знать бы, что затеял Смог, — сказал сам себе хоббит. — Похоже, нынешним вечером (или днем — что там у нас на дворе?) он отправился на прогулку. Вот и славно. Еще бы свету подбавить. Может, Оин с Глоином запаслись в Эсгароте новыми огнивами? Эй! — крикнул хоббит. — Эй, кто-нибудь! Огоньку не найдется!

Услышав, с каким шумом упал Бильбо, гномы, разумеется, испугались, сбились в кучку и затаились у отверстия.

— Шш! — зашипели они, услыхав голос хоббита. Это помогло Бильбо худо-бедно определить направление, в котором располагалось отверстие, но прошло немало времени, прежде чем гномы пришли на выручку господину Торбинсу. Лишь когда он пронзительно завопил: «Огня!» и принялся топать ногами, Торин наконец разрешил помочь хоббиту. Оина с Глоином отправили наверх, к завалу, где оставались мешки с припасами и инструментами.

Вскоре они вернулись. Сперва показался алый огонек, а затем стали видны и гномы: Оин с маленьким зажженным факелом в руке и Глоин со связкой факелов под мышкой. Бильбо подскочил к дверному проему и схватил факел. Правда, гномы не до конца избавились от страха и наотрез отказывались зажечь другие факелы или присоединиться к хоббиту. Как доходчиво объяснил Торин, господин Торбинс может лезть на рожон сколько ему вздумается; если уж на то пошло, добытчик — он, а добытчику виднее. Мол, ступайте, господин Торбинс, а мы посидим подождем и посмотрим, что у вас получится.

Хоббит не стал настаивать. Подняв факел над головой, он двинулся в обход пещеры. Время от времени гномы слышали звяканье — это Бильбо спотыкался об очередную золотую поделку. Хоббит уходил все дальше. Внезапно алый огонек факела, уже почти неразличимый во мраке, начал подниматься. Бильбо взобрался на груду сокровищ, на мгновение застыл и над чем-то наклонился.

То был Завет-камень, Сердце Одинокой горы, в точности такой, каким его описывал Торин.

Впрочем, Бильбо узнал бы этот камень из тысячи других, ибо двух таких камней попросту не могло быть. Это Завет-камень тускло светился во мраке пещеры. Подобравшись ближе, Бильбо увидел светящийся изнутри шар. Блики пламени дробились на его бесчисленных гранях, приобретая самые невероятные оттенки. У хоббита захватило дух. Алмаз мерцал и искрился, и в его сиянии мерцали и искрились несметные сокровища вокруг.