Глен Кук - Суровые времена. Тьма

Я согласился. Во мне тоже радости оставалось мало. Равно как и в таглиосцах. Бедные мы, несчастные…

Скрыться нам не удалось. Вороны от души развлеклись, наблюдая наши тщетные старания.

59

Время не имело значения. Лагерь Хозяина Теней располагался где-то к северу от Деджагора. Мы были из первых, взятых в плен, но вскоре к нам Присоединились еще. Множеству людей Могабы не терпелось покинуть город.

Зато ему полегчало с прокормом оставшихся.

Никто из наших в плен не попал — видимо, Гоблин с Одноглазым крепко держали их в узде.

Мотыльков я больше не посылал, стало быть, им известно, что вместо Госпожи я отыскал кучу неприятностей на свою голову.

Даже охрана наша ведать не ведала, зачем мы понадобились Тенекруту. Может, и к лучшему, что мы этого не знали.

Так я провел множество дней. С поросятами, откармливаемыми к столу, и то обращаются лучше. Пленные продолжали поступать. Еда была вовсе неподходящая. После нескольких кормежек у всех открылся сильнейший понос. Отхожих мест не было. Даже простых сточных канав. И выкопать самим не позволяли. Наверное, не хотели создавать нам слишком уж комфортабельных условий.

Впрочем, житье наше было немногим хуже, чем у собственных солдат Тенекрута. У них ничего не осталось, и ничего не предвиделось в будущем. Несмотря на репутацию Тенекрута, они разбегались толпами. Оставшиеся ненавидели его за то, что довел их до подобного состояния. И злость вымещали на нас.

Уж не знаю, как долго мы пробыли там. Потерял счет дням. Был занят, стараясь умереть от дизентерии. Только однажды заметил необычайное — отсутствие ворон. Так к ним привык, что заметил, только когда их не стало.

Меня носило туда-сюда. Я перенес множество новых приступов.

И это совершенно истощило мой дух, тогда как тело изошло на кровавый понос.

Если бы только выспаться…

Меня разбудил Зиндху. Я съежился от его прикосновения — пальцы были холодны как лед, словно принадлежали ящерице. Из всех находившихся в загоне он знал только меня и потому хотел поддерживать приятельские отношения. Он подал мне чашку воды. Хорошая жестяная чашка; где он ее отыскал…

— Пей, — сказал он. — Чистая.

Пленные, окружавшие нас, лежали в грязи, непрестанно ворочаясь в беспокойном сне. Кто-то вскрикнул.

— Что-то назревает, — продолжал Зиндху.

— Что?

— Я чувствую дыхание богини.

Тут и я на миг почуял нечто, помимо вопи испражнений, немытых тел и мертвечины.

— О, — шепнул Зиндху. — Вот оно…

Я взглянул, куда он указывал.

«Оно» происходило в большом шатре, принадлежавшем Хозяину Теней. В воздухе вспыхнули огни странного цвета.

— Наверное, приготовил что-то особое…

Может быть, выследил Госпожу…

Зиндху всхрюкнул. Похоже, ему местные условия шли лишь на пользу.

Сполохи сверкали довольно долго, но не привлекли ничьего внимания. У меня возникли подозрения. На мне все так же лежало Гоблиново заклятье от сонных чар. Значит?..

Я подполз к загородке и, не получив удара древком копья, понял: лагерь вправду зачарован.

Вода, принесенная Зиндху, быстро придала мне сил и заставила мозги ворочаться быстрей. Очевидно было, что теперь, когда никто не мешает, самое время прекратить злоупотреблять Тенекрутовым гостеприимством. Я начал протискиваться меж брусьев ограды.

Желудок протестующе заурчал. Я не обратил на это внимания. Зиндху схватил меня за руку. Хватка у парнишки оказалась железной.

— Подожди.

Что за черт? Ладно, жду. Рука-то — одна из моих любимых. Не хотелось бы лишаться ее общества.

Громадный желток луны выполз на небо с востока. Зиндху, не отпуская меня, глядел в сторону большого шатра.

Откуда-то с высоты раздался пронзительный вопль.

— Ети-ит-т-твою. Только не это… — пробормотал я.

Удивленный Зиндху отпустил меня и уставился в небо.

— Это — Ревун, — пояснил я. — Плохо дело. По части жестокости Тенекруту у него еще поучиться стоит.

Тут откинулся полог Тенекрутова шатра, и наружу вырвались люди. Некоторых из них я узнал — как не узнать дикую русую шевелюру Лозана или же Госпожу, под чьими мягкими волосами гнездится столь жестокий разум… На шаг позади нее блестела в лунном свете эбеново-черная кожа Ножа. Прочие были мне незнакомы. В руках они держали нечто, оказавшееся при более внимательном рассмотрении частями человечьего тела.

Сонные чары, наведенные на скорую руку, рассеялись. Южане повскакали с мест, спрашивая друг у друга, что стряслось. Едва они нашарили свое оружие и доспехи, залязгало железо.

Один из спутников Госпожи, здоровенный шадарит, залопотал что-то о преклонении пред истинной Дщерью Тьмы.

Зиндху хмыкнул. Похоже, ничем этого парня не проймешь. Все слопает, не подавившись.

Он более не держал меня, однако для бегства не оставалось ни сил, ни желания.

60

Госпоже с ее треклятой шайкой удалось добиться своего. Наглость — второе счастье. Проникнув в лагерь, они убили Тенекрута, а будучи схвачены, поведали южанам, что вся их затея обречена и далее им не стоит предпринимать ничего. Я не присутствовал при их общей беседе: кишки взяли верх над любознательностью.

Наши бывшие стражи решили выслужиться перед Госпожой и повели к ней.

Нож узнал нас сразу.

С виду он вполне мог показаться одним из паров — высокий., черный, мускулистый, без единой унции жира. Немногословен, однако выглядит внушительно. Происхождение его был неясно. Он пришел в Таглиос с Лозаном и Корди Мотером, спасшим его от крокодилов где-то в семи тысячах миль к северу от таглиосских земель. Одно вер знали наверняка, да и сам Нож не скрывал своей ненависти к жрецам — всем вместе и каждому в отдельности. Было дело, я считал его атеистом, ненавидящим саму идею богов и веры, но потом убедился, что ненависть его распространяется лишь на последователен религии. Наверное, было что-то такое в его прошлом…

Но теперь это неважно. Нож забрал нас с Зиндху у стражей.

— Несет от тебя, знаменосец.

Так позови служанок, пусть приготовят ванну.

Я и вспомнить не мог, когда в последний раз мылся. В Деджагоре воды на подобное баловство не было.

Теперь-то, конечно, можно мыться, сколько хочешь. Хотя вода наверняка не чиста.

Нож снабдил нас чистой одеждой, изъятой у южных офицеров, дал возможность помыться и отвел к недоученным полевым лекарям, коих Ворчун пытался натаскать для таглиосских частей. О том, как лечить понос, они знали еще меньше моего.

Госпожа приняла нас лишь днем. Она уже знала, что пленные — беглецы из города.