Тролли и легенды - Пьер Певель
Убираться как можно быстрее... Я бросаю Наследницу на произвол судьбы, хоть бы она происходила от магов, сражающихся с силами зла, как это чаще всего бывало со мной. Я хочу жить, но не из желания влачить это мрачное существование, а чтобы отомстить за тебя, моя милая Элигия. Должен ли я умолять Тира забрать меня из этого места до всеобщего взрыва? Он утверждал, что может вернуть меня в Лимб. Я бы вернулся сразу после катастрофы, чтобы узнать, выжил ли демон. И если бы он выжил, я бы медленно убил его.
Нет. Больше никаких колебаний. Я собираюсь испытать судьбу до конца. По соседству с местом, где горюет девушка, я замечаю логово своего врага. Именно за этими дверями кривится в ухмылке скрытое зло.
* * *
Они не увидели меня. Мои глаза быстро привыкают к этому зловещему мраку. Демон здесь, глубоко в своем логове. С тремя окружающими его солдатами. Но их будет недостаточно. Он больше не торжествует, в его глазах не горит ненависть. Его лицо искажает страх перед смертью. Но горло ему перережет не какой-нибудь наемник, посланный королевой. Это я отомщу ему за тебя, Элигия. Он заплатит за твои мучения. Вот и все. Они заметили меня. Солдаты изготовились. Они принимают меня за одного из захватчиков, они знают, что я не защитник замка. Они попытаются окружить меня. У них нет огнестрельного оружия. Отлично. Сначала я обезврежу того, который с пикой. Потом я...
Что это был за жуткий грохот?.. Как я и боялся, взорвались бочки с порохом. Меня смело на землю. Мне... мне больно. Моя спина, ноги... они как испеклись. Пожар. Одна из боковых стен логова обрушилась. Огонь со склада рядом перекидывается на все деревянное. Он разрастается с каждой секундой, преграждая путь к дверям. А другого выхода из этой комнаты нет. Больно... Больно... Я больше не могу сосредоточиться. Выжил только один из солдат. Он встает на ноги. И демон тоже, поднимается по лестнице. Тщетная надежда. Пламя все время взбегает выше, чем он. И все же для успокоения совести я останавливаю его броском кинжала. Нетрудно, даже раненному. Я был лучшим метателем в своем клане. Пригвожденный за запястье к перилам, он ждет, пока мы доберемся до него, огонь и я. Солдат крепок. Капающая со лба кровь наполовину ослепляет его. Только наполовину. Я замечаю, что он напуган моим видом. К счастью для меня, потому что паникующий воин совершает ошибки. Его ошибка заключалась в том, что он небрежно провел финт низкой атаки. Он заспешил и хотел закончить побыстрее. Но завершил наш поединок я, пронзив его горло закрученным выпадом. Смерть за смерть. Эти трое были частью отряда, сопровождавшего демона сегодня утром, я узнал их. Этот черный дым душит меня. Мне больно, Элигия. И все же я испытываю лишь малую часть твоих страданий. Какой ужас! Как можно причинять подобные мучения живому существу? Какому чудовищу доставляет удовольствие смотреть, как страдает невинная? Сейчас я спрошу тебя, демон, глядя тебе в глаза. Вперед... нужно двигаться. Огонь уже почти добрался до лестницы. Я должен подняться туда, пока есть возможность.
Разглядев меня, он прекращает попытки вытащить кинжал, застрявший в перилах. У него бы все равно не вышло. Ему пришлось бы разодрать предплечье. А палачи, которым доставляет удовольствие мучить других, часто слабодушны, как я знаю из опыта. У этого не хватило духу изувечить себя. Я не удивлен. Его судьба решена. И снова я читаю ненависть, смешанную со страхом, в его гримасе. Но он меня не признал.
— Назад, приспешник Сатаны! —кричит он. — Демонесса вызвала тебя перед смертью, да? Да проклянет тебя Король-Христос! Да истребит тебя его светом!
— Это ты проклят за невинную кровь, которую пролил! Та, кого ты оскорбляешь, была моей спутницей. Кто известил тебя о нашем существовании? И почему ты пытал ее именно сегодня? Ты знал, что меня нет дома?
— А, так ты был ее самцом! Ты выступаешь не пряча лица после того, как осквернил образ человека, созданного Богом! И ты смеешь угрожать моей душе, ужасное, уродливое демоническое чудовище? Я — прелат и борец со злом, где бы оно ни скрывалось!
Само собой разумеется. Огонь и боль лишили меня способности сохранять человеческое лицо и тело, подобное его собственному. Я кажусь ему отвратительным, тщедушным и болезненным, таким, какими нас видели люди с поры пришествия распятого демона. До того мы были прекрасны в глазах тех, кто поклонялся нам как сильным, мирным гигантам. Нет. Не всегда мирным, я это признаю. Но наш клан и я сам никогда не вмешивались в дела людей. Мы жили уединенно в огромном лесу и с благожелательностью принимали дары наших почитателей. Пока приспешники демона не стали преследовать нас, пока его учение не отучило людей верить в нас. Теперь это уже не имеет значения. Элигия мертва. И я пристально смотрю на ее убийцу.
— Почему именно сегодня? Отвечай!
— Потому что мы должны были отвлечь внимание от растущих обвинений в коррупции, пока не вмешалась королева! Проведение священной кампании против еретиков по душе и монархам, и нищим! Ба... Какой смысл обсуждать политику с отродьем Сатаны? Иди гореть в аду!
— Ты изжаришься первым, демон. Почему именно нас? Мы старались быть как можно более незаметными.
— А ты как полагал? Крестьяне болтливы. Я уже несколько недель только и слышу, что о ваших безбожных «чудесах» с целительством. Колдунам и язычникам место на костре! Лишь Бог творит чудеса, лишь Бог решает судьбу своей паствы! Сегодня или завтра вас все равно постиг бы Божий гнев! Добро победит зло!
— Как можешь ты притворяться человеком добра, совершая подобные злодеяния? Я уже видел, как людей сжигали на костре, демон. Я видел, как твои братья-убийцы ликуют, глядя на то, как мученики корчатся в пламени. Нет-нет, ты не от добра. Ты наслаждался злом, прикрываясь красивыми словами. Теперь все кончено. Теперь моя очередь наполнить уши твоими воплями.
Я переступаю через него, чувствуя, как пламя опаляет волосы на моих икрах. Огонь настигает нас. Я приютился на вершине того, что люди называют кафедрой. Внизу темнеет от жара большой
