Атрак (СИ) - Mazurenko
Конвой, состоящий из трёх позаимствованных у селян повозок, под завязку нагруженных арестованными филинами, и пяти конных следопытов, въехал в Каанхор лишь в полдень. Первую повозку вёл Адин, рядом располагался Дракалес. За ними лошадьми правил Вихрь, рядом с которым сидела Золина. Третий обоз вёл Хандали́р, начальник агентов, рядом же с ним находился довольный Асаид. Несмотря на то, что перекус был поспешным, все трое были рады тому, что сумели подсобить вирану в поиске и поимке не только насильника, но и целой банды фанатичных убийц. Салеймир располагался в первой повозке и отличить его от остального сброда было достаточно сложно: руки связаны, голова опущена, глаза устремлены в пол. После того, как он был усажен на место арестантов, Дракалес ни разу не взглянул на него, однако это не означало, что могучий воитель не присматривает за ним. Тарелон устремил на преступника свой внутренний взор, так что, где бы лиходей ни находился, принц Атрака будет знать обо всём, что он будет делать. И Дракалес видел, что этот мерзавец готовится свершить побег. «Как думаешь, — обратилась Золина к Вихрю, — Нас приставят к награде за поимку врага?» Вихрь ей отвечал: «Лично я не ожидаю никаких наград и поощрений. Служение великому Адину уже для меня награда» — «А в твоих словах есть смысл. Дракалес, наверное, сказал бы что-нибудь подобное» Асаид же в гордом молчании смаковал свой триумф, вглядываясь в пустоту с улыбкой на лице.
На главной площади под грозным присмотром каменного Астигала собралось неисчислимое множество людей: со стороны дворца стояли воители вирана, его гвардия, в числе которых были ученики бога войны; со стороны города собрались каанхорцы. Дракалесу этот миг напомнил тот самый вечер, когда они с Золиной вошли в главные врата столицы, и последующее за ним утро, когда состоялось сражение за место в гвардии. Зевак было не так много, потому что в тот день на великое застолье приехали из различных городов и деревень. Стать свидетелями казни собрались только местные жители. Процедура обещала затянуться надолго, потому что арестантов оказалось слишком много. Асон и следопыты занялись составлением приказов. Дракалес там присутствовал и даже стал свидетелем довольно-таки забавного происшествия. Минае́на и Фо́рсиса владыка попросил составить списки тех, кто будет казнён этим утром. Преступников поделили на два отряда. Тот, что был бо́льшим, был направлен в темницу, где должен был дожидаться завтрашнего утра, потому что казнить всех сегодня не удастся. Также Адин подумал, что кто-то из них, быть может, решится быть более сговорчивым. Меньшая часть заключённых, в числе которых был и Салеймир, сейчас располагались на главной площади. Двое воителей занимались составлением списков. Многие не таили своего имени, но были и такие, кто пожелал умереть инкогнито. Однако Минаен не церемонился с таковыми, нарекая их смехотворными именами, на подобии Мерзодрянь иль Соплежуй, а Форсис со всей серьёзностью заносил таковых в перечень и переходил к следующему претенденту. К Салеймиру они даже не подошли, потому как его имя стояло самым первым. Побрезговали заговорить со своим предводителем и его прихвостни, которыми тот был окружён. Дракалес ощущал, как трепещут сердца тех, кто приговорён к смерти, но все тридцать семь бандитов пытались скрывать это, делая выражения своих лиц каменными, а то вовсе насмешливыми. Лиер как-то говорил своему ученику, что в мире людей процветает лицемерие, ведь чаще всего насмехается тот, кто боится, и героем мнит себя тот, кто слаб на самом деле. И теперь это воочию лицезрел могучий ваурд. Только лишь Салеймир был спокоен, как словно план его вскоре свершится, нужно лишь подождать. И тарелон догадывался, что задумал этот мерзавец.
В тот миг, как списки были предоставлены Асону, Адин наказал Минаену и Форсису доставить Салеймира в особое подземелье. Палачу же велел вычеркнуть этого подсудимого из списков, а после удалился следом за своими воителями. Именно в этом и углядел ваурд замысел подлеца — вендетта Адина подразумевала то, что виран останется наедине с убийцей, и тут-то свершится побег, а заслуживший гибель спасётся, отняв жизнь мстителя. Но имелась кое-что, опровергающее возможность победы Салеймира над Адином — преступник связан и безоружен, когда как руки владыки свободны и вооружены. Однако уверенность в собственном преимуществе Салеймира не может взяться из ниоткуда. Стало быть, у него есть приспешник, который и поможет ему в ту роковую для убийцы минуту. Но и Адин не был дураком, чтобы закрыться в одной комнате с тем, кому удавалось бегать от его следопытов много лет. И его уверенность была также необычна. Дракалес уважал выбор вирана совершить мщение, оставшись наедине с убийцей, ощутить наконец-таки наступившее правосудие, вострубить над побеждённым и почувствовать никчёмность его существования. А если Адин готов к уловке подлеца и сумеет нанести контрудар, то мгновения эти будут вдвое слаще. Дракалес и не думал мешать великому правителю, однако посчитал необходимым проследить за тем, как будет производиться мщение, а потому утайкой проследовал за ними в то самое подземелье, куда сейчас уволокли Салеймира…
Как оказалось, то место, куда стремился увести преступника Адин, отворялось с помощью скрытого механизма. Спустившись в подземелье, они предстали перед пустующей камерой. Двое воителей завели туда Салеймира, и владыка отпустил их. Дракалес погасил один из факелов, которые висели на протяжении всего подземелья, и затаился в сгустившейся тьме, чтобы никто не знал о его присутствии. Минаен и Форсис не заметили изменений и прошли затемнённый участок как ни в чём не бывало. Дракалес принялся следить за тем, что станет делать виран. От убийцы его отделяла только тюремная решётка. Осталось лишь открыть её и покончить с проблемой. Однако Адин потянул за секретный рычаг в виде факела, который висел по правую руку
