Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ)

Всё это недолго казалось Алаку сказкой. Ему хотелось верить, что он - величественный воин из легенд, но на деле всё вышло совсем не так. Уже на третье сражение молодой Ворон понял, что враг не настолько глуп, как ему хотелось бы. Мечи и копья не помогали против огромного врана, парившегося над головами вражеских воинов, но стрелы легко доставали его. А у Грозохвоста не было драконьей чешуи, пробить которую можно было только особым способом. Лучники представляли серьёзную угрозу для могучей птицы, и Алаку приходилось постоянно следить, чтобы Грозохвоста не подбили. Если он лишится способности летать, то погибнут они оба - и сам Грозохвост, и Алак на его спине. Но это были не единственные проблемы, вернувшие Таодана с небес на землю.

Прошло уже больше месяца с того момента, как Алак приказал своим янгулам отыскать виновного в убийствах нескольких командиров. Но как бы ни старался Таодан доказать, что это был Ши'хе, хитрый кочевник каждый раз уходил от наказания, придумывая тысячи оправданий. Сперва он говорил, что не мог совершить преступление, поскольку находился с заданием в ближайшем городе. И был прав - Алак сам его посылал туда, чтобы пополнить запасы необходимых целебных трав и настоев. Потом Ши'хе начинал предлагать юноше возможных преступников. Он без капли сомнения выдвигал самые невероятные предположения, рассказывал о каждом человеке всё, что знал. И Таодан действительно начинал верить, что янгул не совершал убийств. Но факт оставался фактом - ни один из шиттариев не рискнул бы идти против воли своего господина, убивать верных ему людей. На это были способны только такие жалкие низшие существа, как Ши'хе. Этот человек никогда не отличался храбростью. Он боялся встретиться с врагом лицом к лицу, скрестить оружие и поединком выяснить, на чьей стороне правда. Янгул использовал яды, дурманящие настои, всевозможные уловки, лишь бы никогда не смотреть в глаза своему противнику. И за это его ненавидели товарищи и соплеменники. Даже собственные талавары - Алак не раз замечал это в глазах шиттариев. Ши'хе оставался янгулом лишь потому, что был слишком опасен, и никто не решался вступать с ним в схватку. Даже Таодан не мог с уверенностью сказать, что вино, что предлагал ему кочевник при каждой встрече, не было отравлено. Га'кеон проверял всякое блюдо, всякий напиток, прежде чем позволить Ворону приступить к трапезе. К счастью, ещё ни разу никто не пытался отравить молодого шаттара и императора, так что и он, и Гао оставались живы и невредимы. Но Алак всё равно чувствовал, что когда-нибудь удача отвернётся от них. И тогда кто-то непременно пострадает.

Когда янгулы соскочили со своих коней, Таодан обернулся к ним и приветственно улыбнулся. Все четверо (Ши'хе старался как можно меньше попадаться на глаза молодому Ворону) были целы и невредимы, хотя участвовали в сражении вместе со своими людьми и бились в первых рядах, не жалея ни себя, ни лошадей.

- Гао, найти шорника и скажи, что седло нужно немного переработать, - обратился к янгулу Алак. - Задняя спинка натирает мне поясницу, а передние ремни мешают Грозохвосту взмахивать крыльями, когда он набирает высоту.

- Мой господин... - пробормотал Га'кеон, не решаясь смотреть ему в глаза, но Таодан этого не замечал. Продолжая ходить мимо стройных и мощных лошадей янгулов, он говорил:

- И пусть сделает какую-нибудь подкладку - я не хочу, чтобы Грозохвост стёр себе кожу на груди. Я вчера заметил, что перья там все потёртые. Это выглядит очень некрасиво. К тому же, не хочу, чтобы Грозохвосту было больно. Ты меня понял, Гао?

- Господин Алак, - громче произнёс кочевник, и юноша с удивлением на него посмотрел. Лишь сейчас молодой император заметил тревогу на лице янгулов и нахмурился. Это не предвещало ничего хорошего. Поправив съехавшие ножны с мечом, Таодан пристально осмотрел шиттариев и громко спросил:

- Что случилось?

В ответ янгулы переглянулись, словно не зная, с чего начать. Один лишь Га'джин, прочистив пересохшее горло, распрямил свою старую спину и пробормотал:

- Дурные вести, мой господин.

- Новая жертва? - Алак почувствовал, как напряглись мышцы на шее Грозохвоста под рукой молодого Ворона.

- Вашу жену пытались отравить.

Земля резко ушла у юноши из-под ног. Он наверняка упал бы, не подхвати его Гао под руку. Пытаясь прийти в себя, Таодан замотал головой. Ему не верилось, что нечто подобное вообще могло произойти. О боги, сначала командиры, теперь Аньюн! Она не должна была подвергаться опасности из-за него! На смену изумлению пришла неконтролируемая ярость, и Алак, резко выхватив из ножен меч, нанёс сокрушительный удар в стоявшее рядом тоненькое деревце. Га'кеон едва увернулся из-под посыпавшихся на него веток и недовольно забормотал. Юноша с большим трудом подавил вспышку ярости - чёртов убийца решил ударить в самое сердце молодого императора! Почему змеиная княжна, почему?! Нет, у этого кочевника не было никакой чести, раз он подвергал опасности собственную шаттари'хэсс, госпожу и богиню. Этот ублюдок пытался её убить. От подобных мыслей Алака едва не выворачивало наизнанку. Грозохвост разъярённо закричал, захлопав крыльями, и лошади янгулов испуганно попятились назад.

- Неужели никто не проследил, чтобы в еде моей жены не было яда?! - прошипел Алак, хватая Ло'ке за ремень на его груди, к которому крепился колчан со стрелами. Рыжеволосый кочевник изумлённо посмотрел на Ворона и, сглотнув, покачал головой.

- Она всегда отказывалась от дегустаторов, мой шаттар, - Га'джин оставался абсолютно спокойным. На его лице, испещрённом сетью морщин, не было ничего. Даже глаза не выражали ни капли эмоций. - Но мне удалось выяснить, каким ядом пытались отравить вашу жену, господин. Я нашёл мешочек с порошком...

Алак поднял на янгула взгляд и нахмурился. Мешочек с ядом? Это значило, что убийца подошёл к Аньюн достаточно близко, чтобы подсыпать отраву ей в еду или питьё. Лишь немногих допускали к Небесокрылой. Сделать это могли только янгулы и их талавары. Простые шиттарии даже не решались близко подходить к императорскому шатру. Для них Таодан был кем-то вроде божества, хранителя, на которого можно было смотреть лишь со стороны. Они даже не решались заговорить с ним. Именно поэтому после каждого сражения Ворон пировал в кругу своих фабарских воинов. Они радостно встречали его, делили с ним место у костра и восторженно слушали рассказы о том, как Грозохвост, распахнув огромные крылья, свинцовой стрелой обрушивался на врагов и разрывал их на части острыми когтями.

- Кому принадлежал этот мешочек, Га'джин? - Алак обернулся к старому кочевнику. Взгляд его был полон злости и ненависти, из-за чего янгул поёжился. Конь его нервно захрапел и попятился назад, словно чувствуя исходящую от Таодана волну агрессии. - Говори сейчас же, Га'джин! Этот человек поплатится за то, что посмел причинить страдания моей драгоценной жене!

Га'кеон положил руку на плечо старому кочевнику и покачал головой. Тот сделал шаг назад, уступая место первому янгулу. Алаку было плевать, что они делают. Ему важно было лишь одно: Аньюн пытались убить, пока он сражался. Пока спасал шкуры всех этих чёртовых воинов, раз за разом обрушивая свой меч на головы их врагов. Так его благодарили за помощь? Так доказывали свою верность? Алак не мог побороть ярость, что захлестнула его с головой. Ему нужен был виновник здесь и сейчас. Немедленно.

- Этот мешочек принадлежит Ши'хе, - сухо ответил Га'кеон. - И мы схватили его для вас, мой господин.

Алак почувствовал, как из груди его вырвался смешок. Вот за что он любил шиттариев. Они всегда действовали так, как считали нужным. Им не надо было отдавать приказы в подобных ситуациях. Янгулы знали, что Таодан потребует виновника. И они схватили его, не дожидаясь приказаний. Теперь Ворону достаточно было только вынести приговор и свершить правосудие собственным мечом, чтобы все видели, что он действительно настоящий император, готовый принять на себя ответственность за чужую смерть.

- Он отрекается от убийства? - спросил Алак, вскакивая в седло Победоносного, которого янгулы привели с собой. Га'шин отрывисто помотал головой.

- Ши'хе подтвердил, что именно он подсыпал яд в еду шаттари'хэсс, мой господин.

Таодан раздражённо сплюнул на землю. Этот ублюдок даже не отрицал того, что во всех убийствах был замешан именно он. Алак терпеть не мог таких людей. Самонадеянные, слишком уверенные в собственной правоте. Ши'хе был настоящим безумцем. Молодой император понял это ещё на свадьбе, когда янгул преподнёс ему подарок в виде ядовитой змеи. Тогда Алаку хватило быстроты и ловкости, и рептилия была убита ударом меча. И с тех пор Таодан пристально следил за кочевником, ожидая от него нового нападения. Но Ворон отвлёкся, и расплата не заставила себя долго ждать.

Когда они въехали в лагерь, там уже собралась толпа. Алак заметил не только шиттариев, но и простых фабарских воинов. Их, видимо, привлёк шум и крики, доносившиеся с шиттарийской стоянки. При виде Ворона они поспешили расступиться. Таодан приветствовал их кивком головы, но мало кто ответил ему - юноша был мрачен, а в глазах его закипала ярость, отчего воздух вокруг, казалось, пылал. Лишь один человек храбро взглянул на него и рассмеялся, не боясь, что наказание последует незамедлительно. Грозохвост громко закричал, распахнув свой чудовищный клюв, но даже это не подействовало на храбреца, что продолжал хохотать.