Елизавета Левченко - Цвет неба

Небо было окрашено в смесь пронзительно алого и оранжевого. Наконец, этот сумасшедший день подходит к концу. Получилось так, что лучик оранжевого света, пробиваясь сквозь редкие на востоке деревья, падал прямо внутрь палатки. Наверно, стоит раскрыть ее пошире. Демм был холоднее, чем обычно. Хоть согреется.

Демон, выходя из палатки, закрыл рукавом лицо и плотно запахнул ее.

— Даже ему порой нужна тьма.

М-м-м? Но… Ему виднее. Я ведь практически ничего не знаю о демонах: что может причинить вред, что наоборот поможет.

— Хорошая девочка. — Демон излишне поспешно. на мой взгляд, ушел с освещенной стороны под тень деревьев. — И не волнуйся. Когда демон получает большие ранения, его организм впадает в спячку, таким образом, все его ресурсы бросаются на восстановление. Этот процесс с подобными ранами, занимает шестьдесят — семьдесят часов, у обычных демонов. Выходцам из клана Рия довольно и тридцати — сорока часов.

— Клана? — я подумала и села рядом с ним. Демму все равно сейчас нужен покой.

Демон даже бровью не повел

— Рий входит в старейший клан белокрылых. Вернее, входил, но когда жил в нашем мире…. Вон там, — он ткнул указательным пальцев в землю.

— Демоны живут в земле? — удивилась я.

Демон расхохотался.

Я поняла что сморозила какую-то глупость.

— Так вот где, в понимании людей, мы живем? — он аж сложился пополам.

— Это лишь мое личное предположение, не надо его выставлять его как мнение всех людей, — пробормотала я.

— Ух… уф… Рий разве не рассказывал тебе про устройство миров?

Я помотала головой.

Демон глубоко вздохнул и, кажется, успокоился. По крайней мере голос и выражение лица стали серьезными… Более менее. Но даже эта серьезность на его лице выглядела какой-то лукавой и ехидной.

— Под этим, населенным людьми и освещенном ярким светом миром есть еще один, где властвуют вечные сумерки и ночь. У вас солнца — у нас луна. Ваш день — наша ночь. Наш мир. Мы называем его Лессшас.

Я вспомнила отрывок, увиденный мною воспоминаний. Мир, где три платформы, верхняя — с солнцами и луной, две других — сокрыты тьмой. Значит, с тех времен, прошло много времени, раз луна опустилась на среднюю. И платформу населили демоны.

— А тот, что ниже вашего? Кто населяет его?

Демон медленно повернулся и нахмурился.

— Даже многие из нас не знают про существование еще одного мира. Кто дал тебе эти воспоминания?

Его взгляд пронизывал. Я поежилась.

Очень опасный взгляд. Но он не принуждал рассказать, он только пугал.

Я прервала этот пугающий контакт.

— У каждого есть свои секреты.

Демон хмыкнул.

— Превосходный и бесстрашный ответ. Но когда-нибудь твои мысли выдадут тебя.

Я пожала плечами. Это не секрет, я просто сейчас не хочу рассказывать. Наверно, потому что сама не разобралась и рассказывать особо нечего.

Демон закинул руки за голову.

— Не устаю удивляться, насколько ты, твой разум и поступки отличаются от людских.

— В хорошую или плохую сторону?

— Естественно, в хорошую. Иначе, я бы я не разговаривал сейчас с тобой. Ты — другая. Ты очень похожа на выходца из нашего народа. Твой разум силен, а это выше, чем сила тела. Без сильного разума сильное тело имеет слишком много уязвимых мест. Так меня учили всю жизнь… Надо же, я это признал. Запомни мои слова, демоны очень и очень редко признают кого-то, кроме самих демонов.

Мне была приятно похвала. Даже чересчур. Но себя я сильной никогда не считала. Если бы действительно была такой — значит смогла бы изменить свою жизнь. Смогла бы жить так, как хочу, не идя в разрез со своими принципами.

— Ни у кого во всех мирах нет таких сил, способных изменить жизнь. У тебя таких сил тоже никогда не будет. У Рия…

Что — у Рия?

Он хотел что-то сказать?

Демон поднялся.

— Нужно закончить кое-какие дела. Вверяю охрану Рия тебе! — он с заговорщицким видом подмигнул. — Умудришься причинить ему вред — смерть покажется тебе избавлением по сравнению с тем, что я сделаю с тобой.

В этой ласковости голоса было столько угрозы, что сердце кольнула иголочка ужаса.

Демон пугал похлеще всего увиденного в моей жизни. Можно даже сказать был олицетворением ужаса. Порой о котором я благополучно забывала.

Все же, одна из выдумок людей, является правдой — демоны действительно внушают ужас.

Я вздохнула. Ну вот, он ушел… И теперь совершенно нечего делать. Лучше бы он остался, и мы поговорили подольше. Демон знает, наверняка, очень много из того, что мне не известно. О Демме, о его прошлой жизни, о неизведанном мире демонов.

Закат… золотисто-алые лучи подкрашивают слепящим багровым каждый листик в кронах деревьев. Еще бы струйку дыма — и показалось бы, что они объяты пламенем.

Закат вызвал у меня щемящую тоску и страх. Отчаянная боязнь потери чего-то важного…. Да вот только чего — я не знала. Я пыталась вспомнить эту причину, даже казалось, что вот-вот ухвачусь за край мысли, но она ускользала. Это беспокойство не знамо из-за чего, невозможность вспомнить, утомляет.

Одиноко… Почему мне стало так невыносимо одиноко? Странно… все внутри просто сошло с ума от этого страха одиночества. Какое-то безумие!

Я не выдержала и сорвалась с места. Вбежала в палатку и быстро захлопнула ее полы, отгорождаясь от заката. Но его лучи могли просвечивать даже сквозь эту плотную преграду. Я сделала шаг назад, и мне показалось, что они просвечивают еще сильней.

Преследуют меня?

Нога ступила на что-то округлое, и я приложилась спиной о землю. Едва грудную клетку не выбило… больно. Я приподнялась на локтях и злостно пнула пяткой карандаш. А он-то как здесь оказался?? И взгляд непроизвольно вернулся на плотную ткань палатки, сквозь которую просвечивали солнечные лучи. Даже не просвечивали, просто едва окрашивали. Почему это вызвало такой ужас минуту назад?

Может, у меня начались какие-то психические расстройства?

Я перекатилась на колени. Ох, Демм… он же спит, а я тут нашумела. Дура! Совсем все забыла за своими страхами. Я подползла поближе, посмотрела на его лицо и покраснела. Так внезапно и незнамо от чего, вроде, ничего такого нет, но… я жутко смутилась. Словно делаю нечто непотребное и запретное.

Он… красив. Очень. Так что пропадает дыхание от восхищения.

Во сне его лицо кажется словно высеченным из камня. Спокойное, нет, скорее безразличное, беспристрастное. Но, одновременно с этим суровое и жесткое. Властное.

Неужели, таково лицо Дмитрия — наследника трона Императора? С таким лицом он ходит по дворцу императоров?