Татьяна Гуськова - Радуга Ллинн-Хейма

– Убежище.

Кей кивнула.

– Хорошо. Но завтра вы должны покинуть лес и не говорить никому о том, что видели здесь.

– Мы не можем.

– Почему?

– Нас преследуют. Да и заплутали мы слегка.

– Хорошо, я дам вам проводника. Но взамен… – Кей подошла ближе и протянула ко мне руку, сжатую в кулак, из него свисало, покачиваясь, ожерелье Хранителя. – Взамен вы увезете это из Кейриона.

– Как оно попало к вам? – удивилась я, принимая на ладонь один из сильнейших артефактов мира.

– Человек. Он жил в замке рядом с Кейрионом. Его присутствие тревожило нас, он нарушал спокойствие мира, напоминал наших старых врагов. Но он никогда не приближался к нашему дому, который мы не могли покинуть, чтобы помешать ему. Но сегодня он сам пришел в наш дом!

Так закончилась история о Красном мастере. Обладать такой силой и так бездарно растратить ее, обладать почти божественным могуществом, чтобы тихо сгинуть в лесу. И все это из-за мести, из-за глупых детских обид.

Ожерелье, словно раскаленное, жгло мне руку, все те мерзости, что творил его временный хозяин, грозили захлестнуть меня с головой. Я завернула его в кусок холстины и убрала в сумку, к своим сокровищам. Не знаю, кто и как скоро сможет надеть эту оскверненную вещь, мне казалось, что сейчас из безобидных на вид камней извергнутся реки крови.

Утро принесло боль во всем теле и новые неприятности – за ночь здорово похолодало, сквозь сетку ветвей в вышине проскальзывал и медленно падал вниз крупный пушистый снег. А я опять босиком. Да и Лорин одет не очень тепло, в куртку Эрэд, не сходящуюся у него на груди. Про Фарна и говорить нечего. Ллинни был бос и обряжен в какие-то лохмотья. Брику пришлось для него пожертвовать одеялом, в которое он укутывал дронл. Из этого же одеяла мы соорудили мне и бывшему пленнику кое-какую обувку. Фарн, с дырявым одеялом на плечах, походил на погорельца, а вся наша компания целиком – на беженцев.

– Вы готовы? – раздался голос сверху. На стволе дерева, на высоте трех человеческих ростов на стволе дерева, как муха, головой вниз висела кейя. Она проворно спустилась, похожая на огромного паука, легко спрыгнула на землю.

– Где вас вывести из леса?

– Все равно, лишь бы подальше от замка.

Наша проводница оказалась на удивление болтлива. Она говорила обо всем, о нашем странном на ее взгляд виде, о смешных животных, на которых мы ездим, обо всем, что видели ее глаза. А как только между деревьями появился просвет – растаяла, будто и не было никого.

Глава 7

ДОМОЙ!

Осень сдала позиции, и мир засыпало снегом, когда к небольшому городку, известному только тем, что в нем находилась Вилийская Академия магических искусств, подъехали пятеро замерзших всадников. Стража на воротах сначала приняла их за бродяг и никак не хотела пропускать.

– Открывай! – Лорин показал перстень с печатью придворного мага.

Ворота недоверчиво медленно распахнулись, и мы въехали в Увер.

– А матушка не будет возражать, если мы вот так завалимся к ней всей оравой? – спросила я.

– А почему она должна возражать? Мы возвращаемся с победой! К тому же не такая уж и орава, всего пять человек.

Велея, в замке которой мы немного погостили, с нами не поехала, проводив только до границы собственного владения, но взяла с нас обещание обязательно ее навещать. Норэг всю оставшуюся дорогу только тяжело вздыхал. А Фарн просто пропал по дороге, проснулись, а его и след простыл. Интересно, куда он отправился? Если в Ллинн-Хейм, то мне в самом скором времени предстоит встреча с ним. Почему-то разноглазый ллинни вызывал у меня самые противоречивые чувства. С одной стороны, он мне понравился, такой загадочный и странный, а эта его ехидная улыбка, смешные уши, торчащие в разные стороны, и неловкие движения… Неприязнь вызывали его взгляды на жизнь и почти открытая неприязнь к моим друзьям. Всю дорогу я пыталась разговорить его, но он или угрюмо отмалчивался, или отвечал настолько иносказательно, что я ничего не могла понять из его речей.

Город моего детства. На главной площади возвышались порядком присыпанные снегом башни Академии. Мы свернули с главной улицы вправо и оказались у ворот дома ректора.

– А если матушка еще не вернулась из Вилома?

– Ну, думаю, слуги нас узнают и пустят переночевать.

Мы с Лорином расхохотались.

Дом почти не изменился, только вот кусты, посаженные мной вдоль ограды вымахали в небольшие деревья, похоже, без меня их никто не подстригал.

На шум вышел старенький управляющий, он, приставив ладонь ко лбу, подслеповато заморгал на нас глазами.

– Лорин, Синнора! – старик проворно сбежал с крыльца, обнял нас обоих.Голубые выцветшие глаза пробежались по моему лицу.

– А ты стала самой настоящей красавицей!

– А ты совсем не изменился, Вилан.

Тут он обратил внимание на наших спутников.

– Сейчас я позову конюха, он позаботится о лошадях, а вы проходите в дом. Госпожа Лидора уже заждалась.

– Что?! – мы с Лорином ошеломленно переглянулись.

Матушка и в самом деле ожидала нас.

– Синнора, Лорин, – легкий кивок в нашу сторону. Мы почтительно поклонились в ответ. – Норэг.

– Здравствуйте, госпожа ректор, – пять лет прошло, а Нор все еще не может без страха смотреть на нашу матушку.

– Эрэд, Брик. Рада видеть вас всех в добром здравии. Для вас приготовлены комнаты, приводите себя в порядок, я жду вас в обеденном зале.

И она величественно удалилась.

Брик недоуменно посмотрел на нас с братом.

– Она что, всегда так?

– Что? – не понял Лорин.

– Она всегда так холодна с вами или это из-за того, что мы мешали?

– Матушка всегда была добра к нам. Всегда заботилась и оберегала.

Менестрель бросил на меня сочувствующий взгляд.

Тут появился Вилан.

– Пойдемте, деточки, я покажу вам ваши комнаты!

Старый управляющий тащил нас по лестнице на второй этаж и болтал без умолку. О том, что кухарка собралась ехать к сыну внуков нянчить, а где теперь найдешь хорошую прислугу, что садовник совсем запил и если бы не доброта госпожи Лидоры…, а Лан, сын конюха – толковый паренек, уже во всем отцу помогает…

Тут я вспомнила о важном!

– Вилан! Мою лошадь нужно накормить!

– Не беспокойся, Синнора, накормят твою лошадь.

– У нее особая диета! – рассмеялся Лорин.

– Ну не сырое же мясо она ест!

Вилан непонимающе моргал, глядя на то, как мы содрогаемся от хохота.

Матушка уже восседала за столом, мы молча заняли свободные места, так же молча приступили к трапезе. Наконец Лорин не выдержал.