Алексей Егоров - Вор Города. Ренегат

У внешней стены Галент остановился, он вышел в другой стороне, так что постарался припомнить, что там находилось. Вроде бы… полуразвалившееся строения. Но они тут везде были, если на то пошло. Вопрос был в том, какие это строения?

Ничего не вспомнив, Галент уцепился за край стены, подтянулся, но сразу не стал перелазить. Он осмотрелся, вдруг рядом бродят патрульные, но нет, никого не было. Грешно вору не воспользоваться милостью судьбы. Галент перелез через стену и торопливо зашагал в сторону развалин. Он не стал бежать, так как бегущий человек виден издалека — в этом опять скрывалась психологическая хитрость. Внимание всегда привлечет субъект, действующий необычно, а бегущий человек всегда выглядит странно, если это не трус, бегущий с поля боя.

Добравшись до развалин, Галент перевел дух и только тут понял, как он устал. Эта ночь выжала из него все силы, пожалуй, даже схватка с собакой была не столь напряженной.

— Уф, — выдохнул Галент и осел.

Было холодно, и только по этой причине вор не смог расслабиться и уснуть. Ему хотелось как можно скорее забраться в теплую кровать, даже не позавтракав, просто — сразу лечь спать.

Тяжело поднявшись и поправив снаряжение, Галент поспешил прочь от развалин. Возвращался в свой дом он иным путем, двигаясь больше по дорогам районов, так как это было хоть и опаснее, но проще. Вставшие рано горожане не замечали одинокую тень, Галент был не приметнее духа, а из-за усталости и сам мало, что замечал в окружающем мире. Только благодаря редкостной удаче, он смог благополучно добраться до дома.

Там вор свалил награбленное и снаряжение в кучу, быстро разделся и лег спать. Сон его был тяжел, но не прерывался кошмарами, это было скорее забвение, необходимый спасительный клапан, который защищал разум от сумасшествия. Вор вымотался и во сне набирался сил, чтобы достойно продолжить свою личную войну.

Глава 10. Последствия

Галент проспал и облаву в Гончарне, и экстренное заседание Совета, и выступления горожан против произвола священников. Он мог бы гордиться своим успехом, если бы знал о нем. Но мирские проблемы были далеки от Галента, он жил как отшельник в своем доме на крышах и не особо интересовался происходящим внизу. Ирония судьбы — отшельник, ставший вором. При ином раскладе, Галента обязательно объявили бы святым или хотя бы великим мудрецом-аскетом.

Отдохнув, Галент занялся домашними делами. Для начала он разжег огонь в камине, без огня не было и тепла, а значит — жизни. Не зря же у лесных дикарей огонь считается могущественным, но опасным божеством.

Такое времяпровождение можно назвать обыденным, если бы не замаранные кровью одежды вора. Галент осмотрел свою одежду, которая теперь походила на тряпье какого-нибудь мертвеца. Кровь, сажа, пыль, просто грязь — все это было на ней.

"Стоило бы выбросить, но зачем…" — подумал Галент, неудовлетворительно глядя на тряпье.

Будь он простым вором, то избавиться от улик следовало бы, но в его положении это не имело смысла. Если полиция и найдет Галента, того в любом случае будет ждать смертный приговор. Не имело смысла выбрасывать пусть и грязные, кое-где в прорехах, но все же надежные вещи.

Галент обследовал дом на предмет подходящей бадьи, в которой можно было замочить белье. Такая вскоре сыскалась, благо вор тащил все, что могло пригодиться. Он не захламлял жилище специально, просто не знал, что может потребоваться в свободной жизни. Перетащив вещи к себе на крышу, Галент дал зарок, потом все это расставить как следует по углам, чтобы не мешалось. Но зарок так до сих пор и не был выполнен, Галент жил так, словно готовился в любой момент сделать ноги. В принципе, так оно и было на самом деле, так что привыкать к жилью вор не желал.

Воды для стирки было предостаточно, следовало только растопить снега, которого на крышах вдоволь. Работать приходилось руками, так как в доме не было никакой подходящей лопаты.

— Разбогатею и заведу себе служанку, — мечтал Галент. — Вот заживу-то!

Бездумный цикл действий — наполнить ведро снегом и льдом, поставить у камина, перелить воду, повторить — помогал вору немного расслабиться. Напряжение прошлой ночи до сих пор сказывалось, конечности Галента двигались вяло, а мысли так и не приходили в голову. Вор даже не смотрел в сторону награбленного, чтобы не нервировать себя больше надобного.

Оставив белье отмокать, Галент прибрался в спальной комнате, бывшей так же кабинетом. В этой комнате вор мог бы жить всю свою жизнь, лишь изредка выбираясь на волю, чтобы поживиться. Прямо как логовище чудовища, в которое опасно соваться, но для Галента оно было милее всех дворцов-особняков Города. Тут он мог уединиться, почувствовать себя в относительной безопасности, остаться наедине с собой.

Город для Галента был необходим, как кормовая база. Люди и контакты с ними соответственно — поскольку постольку. Естественно, что вора не волновали драматические события, творящиеся на грешной земле. Он о них даже не знал, но если бы узнал, то не удивился. Ну, разогнали демонстрантов и что с того? Как это может лично отразиться на нем самом?

Кто-то мог бы назвать такое существование паразитирующем, но Галент плевать хотел на высокоморальную чушь. Все моралисты носы зажимают, когда вынуждены отстаивать права разумных граждан в Гончарне, что-то не особо рьяно они там работают, но как пылко вещают в Совете.

Город строился из золота, купленного человеческими жизнями, если не душами — эту истину Галент понял давно. Теперь он стал оплачивать свою жизнь чужой, разве плохо он поступал? Он хотя бы не обряжал свои кровавые художества в платье изо лжи. Так что Галенту не требовались костыли из идеологии, чтобы творить свое нехорошие дела. Но вор был бы доволен, узнав, какой переполох он устроил.

Когда в монастыре нашли мертвецов, монахи сразу же поспешили к аббату, рассчитывая получить наставления. Но глава монастыря был мертв, о чем позаботился Галент. Лишившись руководства, как и предполагалось, монастырская братия устроила настоящую кровавую оргию в Гончарне. Ловили всех, кто попадался под руку, досталось даже редким мастеровым района.

Всех, на кого инквизиторы положили глаз, доставили в монастырь. Пленных было столь много, что большинство замучили прямо там — на морозе при свете дня. Никакой организации или четкого управления этим сбродом в рясах не было. Монахи творили свой праведный суд, скармливая костлявой десятки и сотни человек. Убитых было много, некоторые монахи даже не пытались изображать справедливый (по мнению фанатиков) суд.

Естественно, такие действия не могли не остаться незамеченными. Сначала среагировала полиция, попыталась остановить озверевших монахов, но получила достойный отпор. В дело подключились ремесленники, а затем и маги. Усилием полицейских сил и городского ополчения, монахи были загнаны обратно в норы. На время воцарилось спокойствие. По крайней мере, посланники архиепископа смогли добраться до монастыря и передать волю светлейшего.