Галина Романова - Двое из Холмогорья

Поскольку лорд Бальдвин продолжал топтаться рядом, юноша рискнул и протянул руки к книге. Внутренне он сжался, ожидая боли, и запаниковал, представив, что подумает о нем «дядюшка», но ничего не произошло. В его руках лежала теплая от недавнего пожара, тяжелая, твердая книга. На первый взгляд совершенно обычная книга. Перехватив ее поудобнее, Лейр направился прочь.

Лорд Бальдвин стоял на коленях перед троном и смотрел в пол. Поднять глаза и взглянуть на Повелителя без его приказа считалось дурным тоном. Нет, Повелитель совсем не дурак, он не станет наказывать за нарушение субординации, но и на его особую благосклонность можно больше не рассчитывать. Такое унижение — стоишь, словно последний слуга, и смотришь в пол! Конечно, это злило Бальдвина, но в клане у него и так не было реальной власти, поэтому в принципе подчиняться ему было не в новинку. Раздражало его и то, что ему до сих пор практически никем не удавалось покомандовать.

— Ну и что он? — холодно поинтересовался Повелитель.

— Именно таков, как и описывал мой брат. Вынужден констатировать, что Терибальд Бальтазар Годфруа Арманзор не годится для наших целей. Он слаб. Слаб как человек, и я не знаю, насколько силен как маг. Мой кузен утверждал, что и в постижении наук его сын не выказывал должных талантов.

— С чего ты это взял?

— Он чрезмерно печется о низших существах. Терибальд пробыл тут всего несколько часов, а уже успел обзавестись привязанностями. Это плохо!

— Наоборот. — Тот, кто сидел на высоком троне, поерзал на сиденье и несколько раз сжал и расправил тонкие пальцы. — Это может оказаться очень полезным. Мальчишка нигде не пропадет!

— Но из-за своей слабости он может дрогнуть в решительный момент! Он неспособен приносить жертвы!

— Откуда ты знаешь? Ты знаком с ним всего час или около того, а делаешь такие выводы! Иногда родители ошибаются в детях, которых знали с рождения, что уж говорить о тех, с кем мы только-только познакомились!

— Повелитель, мне было достаточно одного взгляда! Звуков его голоса! Его жестов! Если бы вы могли увидеть его и поговорить с ним, вы бы поняли мои опасения!

— Ты прав. — Тот, кто сидел на высоком троне, снова шевельнул пальцами. — Думаю, пора мне познакомиться с этим мальчишкой поближе. Как знать, как знать…

Он не произнес больше ни слова, не сделал ни одного движения, но Бальдвин почувствовал, что может быть свободен. Встав, он отвесил короткий, по-боевому четкий поклон и направился прочь. Его подкованные сапоги практически не издавали ни одного звука.

Оставшись один, Повелитель откинулся на спинку трона и позволил себе улыбнуться. То, что он услышал только что, как нельзя лучше подтверждало его догадки и вселяло уверенность в завтрашнем дне и своих силах.

Давно, очень давно этот мир жил в покое. Люди забыли, что такое Темные Века. Перестали вздрагивать, если случайно на горизонте видели черную тучу странной формы или слышали подозрительные слухи. Восемьсот лет назад последний раз над миром нависала угроза — пока молодые государства, только-только вырвавшиеся из варварского возраста, с яростью молодых и самонадеянных юнцов кинулись помогать государствам эльфов «восстанавливать справедливость», окрепла и утвердила свою власть над «человеческой» половиной материка империя колдунов Ма-Гри. Тогда молодые королевства впервые объединились и уничтожили ее — и вот уже много веков мир жил в относительном покое.

Но так больше не могло продолжаться. Люди забыли страх. Они привыкли жить в сытости. Они не верят, что что-то может нарушить их планы. Государства заняты своими мелкими дрязгами — империя, которая образовалась после разгрома Ма-Гри, в свой черед тоже погибла, распавшись на восемь стран, среди которых была и будущая Эвлария — тогда еще просто герцогство Эвлар. Эти маленькие страны непрестанно ссорятся друг с другом, мирятся, устраивают перевороты и междоусобные войны, перекраивают границы и не думают о том, что все это мелочи по сравнению с настоящей бедой. В мире не осталось сил, способных заставить людей бояться.

Но это не так. Опасность грозит с той стороны, откуда ее не ждут. Те, в кого не верят, о ком даже думать забыли, наиболее опасны именно потому, что на них не обращают внимания. Сколько раз бывало, что историю творили не на больших заседаниях Королевского Совета и не на поле боя, а где-нибудь на тихой улочке или в крошечной полутемной клетушке среди пыли и рухляди. Не вовремя сказанное слово, капля снадобья, добавленная в питье, приоткрытые для поцелуя губы — и вот уже мир перевернулся. И переворачивают его те, от кого этого меньше всего ждут. Самые невероятные, самые недостойные, никчемные и негодные. От них не ждут решительных действий — не успевают защититься.

И этот мир вздрогнет и вскрикнет от ужаса, когда придет пора. Перемены уже начались. Целый народ — свиллы — исчез с лица земли не без прямого приказа Повелителя. И что? Люди решили, что свиллы — суть мифологические существа, которые никогда не существовали в действительности и являются лишь плодом воображения — эдакими духами, которых выдумали невежественные предки. А эльфы, у которых свиллы жили под боком и имели с ними общую границу? Те вообще еще никак не отреагировали на событие!

Лиха беда начало. Сейчас самое время сделать следующий шаг. И для этого Терибальд Бальтазар Годфруа Арманзор подойдет как нельзя лучше.

— Я ждал тебя, — повторил человек за решеткой. Керагаст покачнулся и схватился за стену. Переживаний было слишком много для одного дня, он чуть не лишился чувств, когда, рванувшись поддержать молодого рыцаря, обитатель камеры легко шагнул сквозь прутья и оказался на свободе, словно был бесплотным призраком. Но руки, схватившие Керагаста за локти и удержавшие на ногах, были твердыми и прохладными, как руки всякого, кто долго находится на холоде.

— Вы… ты… — Молодой рыцарь впился взглядом в склонившееся к нему лицо. Ночное зрение позволяло не заблудиться в темноте, предохраняло от неприятных столкновений со стенами и позволяло обходить преграды. Оно даже помогало видеть живых существ, и Керагаст видел этого человека. Видел… но никак не мог рассмотреть его лицо.

— Мое имя тебе ничего не скажет, — ответил незнакомец. — Зови меня Призраком. Все равно меня давно уже нет среди живых! Но я и не мертв, если ты этого боишься, — добавил он, заметив, как напрягся собеседник.

— Кто вы?

— Зови меня Призраком, — повторил тот. — Я же не спрашиваю, как тебя зовут. Хотя, мне кажется, я уже где-то тебя видел… Эти острые уши, горбатый нос — Призрак ощупал одной рукой лицо молодого рыцаря. — Сколько тебе лет?