Наталья Рыбкина - И прольется свет

Антифрикцио по привычке спрятался за старика, потом вспомнил об обретенном в заточении достоинстве, ему стало стыдно. Он стал перед Тлжем, посмотрел ему прямо в глаза и произнес маленькую речь:

— Да, тролль, я виноват перед тобой. Я был так влюблен в твою дочь…

— Был? — обижено поджала губки Лина.

— Что не мог ни спать, ни есть. Я потерялся в прекрасных глазах девы.

— Это недостойно мужчины, — отрезал Тлж и все же взгляд его потеплел. Он вспомнил мать Лины, их счастье, когда-то он тоже тонул в глазах любимой женщины.

— Я знаю. Но теперь я другой человек.

Антифрикцио, который попытался напасть на Верзуна в переулке, больше нет.

— Ты пытался ограбить Верзуна, — сразу поняла Лина. — И все из-за меня?

— Ах, какая любовь, — грезила Селена. — Ах, какой мужчина.

Теперь она выкручивала искусственные клыки, влюбленными глазами глядя на молодого мужчину. Антифрикцио под восхищенным женским взглядом разом подобрался, распрямился и даже как бы немного вырос. Лина ревнивым взглядом окинула двоюродную сестру. Еще недавно поклонник ни капельки ее интересовал. Конечно, было приятно видеть, что тобой восхищаются, изредка подразнить его. Лина топнула ножкой. Но не отдавать же, в самом деле, его Селене. Тогда Антифрикцио будет восхищаться двоюродной сестрой, а о бедной русалочке все позабудут. Она же зачахнет, высохнет, увянет без любви. Тлж, который за годы жизни с маленьким беспокойным созданием, научился читать ее мысли нахмурился. То, что дочь оказалась редкой эгоисткой, его не обрадовало. Как бы случайно он встал на пути Лины, крепко взял под локоток, повернулся к молодому человеку.

— Я тебя прощаю, Антифрикцио. Ты был мальчиком — стал мужчиной. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.

Он увел упирающуюся дочь от Антифрикцио с Селеной, которые не сводили глаз друг с друга.

Казалось, они только встретились, увидели друг друга и… полюбили. Идиллию нарушил Верзун, вернувшийся с охоты. Небрежно бросил на землю тушку кабана.

— Готовьте.

— Старик, Гее, Тлж, разделывайте кабана. Селена, Антифрикцио, собирайте хворост. Да оторвитесь же друг от друга. Есть время для любви, а есть время для обеда.

— У меня имя есть, — недовольно проворчал дед. — Все старик да старик. А раньше кликали Солпо.

— Пойдем, Солпо, кабана разделывать, -хлопнул его по плечу Гее, стрельнул глазками. Молодой тролль больше не препятствовал Веселуну, и тот постепенно начинал терять интерес к «веселым» выходкам. Он любил дух борьбы, когда два ума пытаются контролировать одно тело, а Гее демонстрировал практически полное безразличие к нему. Сидел себе в комнатке подсознания перед портретом Авра, Веселуну даже поговорить было не с кем.

— А вот твою руку на своем плече я чувствовать не хочу, — огрызнулся старик.

— Тогда ощутишь мою ногу, — прорычал Тлж. -Только не на плече, а чуть пониже.

— Не ругаться, — оборвала спор Корделия. — За работу. Мы с Линой разожжем огонь.

— Ну вот, как всегда, — Лина возбужденно размахивала руками. — Как кабана разделать, так мужчины. А когда дело посложнее, так сразу Лина.

— Ты боишься крови, — коротко ответила Корделия. — Чем тебе не нравится разжигать огонь?

— Да не-чем е-го раз-жи-гать, — по слогам ответила русалочка. — Ни кремня, ни огнива, ни-че-го.

Корделия беспомощно посмотрела на Верзуна, он вздохнул:

— Молния подойдет?

—43-

Молнии метались по небу, прицельно паля по определенной точке. Иган поежился, слишком близко. Потом пришла разумная мысль, что раньше неба видно не было. Вывод напрашивался сам собой, он находился не внутри дерева, а где-то в другом месте. После того как зеркало разбилось, золотистый вихрь подхватил его с Члеркой, словно былинки, понес. Он кричал, рядом летела Члерка, била по голове, причем не по своей голове. Невдалеке кружилась неизвестная фигура, она то визжала, то выла. Щуря глаза, парящий мужчина пытался рассмотреть неизвестный элемент, но у него ничего не получилось. Тогда Иган просто закрыл глаза и отдался на милость ветра. Когда воздушная пружина раскрутилась, летающих со всего размаху швырнуло на землю. Иган долго стоял на четвереньках, мотал головой, боясь открыть глаза.

Но пора было осмотреться, понять, куда их занесло. Иган нерешительно приподнялся, сел, посмотрел налево, взгляд наткнулся на пустые глазницы, справа оказалось полусгнившее лицо. Слева лежала грузная женщина, при ярком солнечном свете он не сразу узнал Члерку. Морщинистая кожа, розовое пятно на лбу, толстые ноги безвольно раскинуты. Рядом полулежит незнакомая молодая девушка. Спиной мужчина ощущал теплый ствол сосны, на миг ему показалось, что он слышит торжествующий смех. Явно сосна злорадствует, теперь она свободна.

Мертвецы стали приближаться маленькими шажками. Иган затрясся мелкой дрожью, жить хотелось со страшной силой. Решив защищаться, он схватил булыжник под рукой. Вместо камня рука ощутила теплоту кожаного переплета. «Все-таки успел ухватить, пронеслось в голове». Размахивая книгой, он вырвался из смердящего круга.

Члерка тупо смотрела на происходящее, даже не пытаясь вернуть свое имущество. Она не могла понять, как ее жизнь, такая размеренная, полная восхищения ее красотой и грацией, претерпела столь резкие изменения. В этом явно была чья-то вина. Женщина посмотрела на улепетывающего со всех ног молодого льстеца. Для того чтобы доказать его вину, надо было сначала догнать труса, потом еще книгу отбирать. Нет, на такие физические усилия благородная Члерка была не способна. Она только чуть-чуть порадовалась, глядя на мертвецов, их костлявые руки тянулись к Игану.

Жертвы одновременно повернулись к убегающему убийце, потрусили следом. Словно собачки на поводке. Рано или поздно негодника догонят, можно считать, что он труп. Внимание привлекла лежащая рядом девушка, ее тело было полу присыпано землей. «Ничего особенного, — подумала Члерка, завистливо оглядывая стройное тело, молодое лицо, густые волосы — простушка».

— Простушка? — повторила уже вслух. — Простушка, считающая себя прекрасней и совершенней меня. Я королева красоты и докажу это всему миру. Она навалилась на неподвижно лежащую девушку, охватила короткими толстыми пальцами ее шею.

Тхара медленно приходила в себя. Когда закружился золотой вихрь, дерево прокричало, чтобы она убиралась прочь. Девушка попыталась ответить, в рот, нос посыпалась земля. Каким-то чудом она выбралась наружу, потом силы оставили ее, Тхара потеряла сознание.

Тело девушки затрепыхалось в безжалостных руках душительницы, руки разжались. Тхара отползла от Члерки, хрипло дыша. На смуглой шее остались синие следы пальцев. Обрюзгшие руки поднялись к заплывшим глазам, женщина не веря посмотрела на пальцы. Один из ногтей был безобразно обломан.