Ник Перумов - Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона

– Надо же, – перебил дхусса Фереальв. Наблюдающий дрожал от ярости. – Дикарь и варвар, чья мать не брезговала людоедством, открывает нам глаза!

Дхусс не проронил в ответ ни слова, только клановый знак Морры вспыхнул ярко, словно под кожей Тёрна струился в этот миг жидкий огонь.

– Начинайте! – Великие Сёстры не собирались ни о чём больше спорить.

Старый чародей, Пожиратель Гнили, как успела прозвать его Нэисс, продолжал своё дело, уже не поймёшь, доброе ли, худое или просто никакое, от которого никому ни жарко ни холодно. Он спокойно истреблял Гниль, и над его головой медленно разгоралось нечто вроде пламенеющего вихря, поднимавшегося всё выше и выше. Многоножки распадались сухим пеплом, и вихрь поднимался всё выше, потом вновь опускался, словно требуя новой пищи.

Пятеро, сжавшись на остром каменном гребне, неотрывно глядели, как обрушился на старого мага исполинский живой вал, огромная волна из сотен, наверное, тысяч тварей Гнили, как она погребла его под собой, но лишь для того, чтобы в считаные мгновения спустя распасться облаком такого же пепла, как и все остальные многоножки.

– Замечательно. Превосходно. – Маг остановился, облизнулся, словно сытый шерстистик. Говорил он вполголоса, но слова доносились через всю котловину так, словно он стоял рядом с керваном. – Мне осталось только попрощаться, дорогие, хоть и невольные свидетели моего триумфа. Должен признаться, мне даже жаль вас, остающихся. Впрочем, случившееся закономерно. Выживать должны лучшие, такие, как я. Я выживу и буду жить в иной, высшей и бестелесной, форме. А вы – сгинете вместе со всем Листом, пожранном Гнилью.

– Это, конечно, более чем достойно столь утончённого и могущественного чародея, достигшего просветления и покидающего обречённый мир. Какое вам дело до нас, ничтожных? – огрызнулась Стайни. – Или триумф без свидетелей – не такой уж и триумф?

– Ты права, – совершенно беззлобно и беззаботно ответил старый маг. – Для приговорённой и обречённой ты проявляешь завидное мужество, дорогая моя.

– Досточтимый! – вдруг вмешался мэтр Ксарбирус. – Прости сию несдержанность моей юной спутнице. Но поведай, прошу, на прощание мне, человеку пожившему и не боящемуся смерти: отчего всё-таки так нужна тебе бестелесная форма? Разве не проще покинуть обречённый Лист и уйти на другой? Чародею твоих сил и способностей это, конечно же, не составит труда?

Маг скрестил руки на груди, усмехнулся; он по-прежнему стоял внизу, в котловине, но слова его доносились до собеседников так, словно чародей сидел совсем рядом.

– Дорогие мои, – уронил он снисходительно. – Вам никогда не приходила в голову одна очень, очень простая мысль – мысль о том, что другие Листья тоже могут оказаться обречены?

– Это ещё почему? – не выдержала теперь Нэисс.

– Какое сейчас время года? Поздняя осень, правильно? Листья желтеют, засыхают, утрачивают жизненные силы. Потом облетают. А теперь представьте себе, что наступает Великая Осень. Что желтеют, сохнут и облетают Листья с нашего Древа. Листья Миров. Что, столь незатейливое рассуждение оказалось слишком сложным? В самом деле? Ммм, скверно, очень скверно. Пожинайте плоды теперь. Мы, иные, кто смог подняться и преобразиться, – нам пришло время уходить и строить что-то совсем другое, новое, невообразимое. Нам предстоит жить в ожидании Великой Весны, но когда она настанет – не знает никто. Мне ведомо лишь одно, что она будет. Молчите? Правильно молчите. Только молчать надо было раньше и делать дело. Вот так, как я. И потому, когда придёт та самая Весна, когда вновь распустятся Листья, мы вернёмся. А теперь – прощайте! Скакать с Листа на Лист и всякий раз спасаться от Гнили – не по мне. Так что, дорогие мои… делайте что хотите и… окончите дни свои весело. Это единственный совет, что я могу вам дать.

Маг повернулся. Наверное, он хотел исчезнуть красиво, так, чтобы пламя до самого ночного неба, все падают ниц, все трепещут. Не то чтобы это очень нужно, но приятно ощутить напоследок, перед тем как «избавишься от чувств, плотью неразумной внушаемых». Однако вышло совсем по-иному.

Опустевшее каменистое плато, тёмное и безжизненное, слабо освещённое лишь звёздным светом да двумя небесными Гончими, рассекли глубокие трещины, куда глубже и шире тех, что остались от лопавшихся пузырей Гнили. Разломы стремительно росли, змеились, тянулись к скалам и самой башне Затмений, земля под ногами затряслась.

Маг болезненно охнул, схватился за бок – и повалился. Ксарбирус вскинулся было, но тотчас опустился обратно, потому что над упавшим телом медленно появилось нечто вроде прозрачного, слегка светящегося облачка, быстро принявшего форму человеческой фигуры, только завернутой в просторный плащ. Призрак приподнял пустую «руку» или «рукав» своего одеяния, помахал кервану. И – стал подниматься ввысь, оставляя за собой грохочущие, рушащиеся в открывшуюся пропасть камни. Вся котловина, вся громада несокрушимой, казалось бы, скалы разваливалась, распадалась, и лавина эта грозила увлечь за собой даже саму башню Затмений.

Первым опомнились Стайни и Кройон, оба разом, одновременно.

– Тёрн!

– Бежим!

– Куда бежим?! – застонал Ксарбирус, хватаясь за голову. – Там сейчас всё рухнет! И сама башня тоже! И входа в неё мы так и не нашли!

Нэисс молча вскочила и метнулась к краю обрыва.

– Ну да, ну да, – проворчал Ксарбирус. – Девочки первыми. Влюбились обе в этого шипастого героя, яснее ясного. Эх, и что я, старый дурак, делаю?

– Сейчас тут всё начнёт разваливаться тоже, достойнейший, – мэтр Кройон играючи сгрёб всех в охапку. – Держитесь крепче, друзья мои!

Ксарбирус вопил, Нэисс яростно шипела, Стайни ругалась самыми чёрными словами, Брабер просто рычал – потому что демон огромными прыжками мчался сквозь рушащийся каменный хаос. Котловина стремительно превращалась в лес высоченных гранитных столбов, однако и они рушились один за другим. Демон, однако, с поразительной ловкостью перемахивал с одного каменного пальца на другой, порой за мгновение до того, как основание столпа подламывалось и глыбы с грохотом рушились вниз. Что же за бездны открылись там, под основанием огромной горы, с изначальных времён Смарагда тащившей на своих плечах весь груз, всю тяготу – и не только стен! – чёрной, как ночь, башни Затмений?

Последний прыжок демона привёл керван туда же, откуда они несолоно хлебавши убрались некоторое время назад: на узкий карниз, опоясавший основание башни.

– И что теперь? – отдышался Ксарбирус. Лысина алхимика блестела от пота. – Мы тут уже были!

– Посмотри, о многомудрый, – вместо ответа Кройон вытянул жуткого вида лапищу с устрашающими когтями.