Евгений Щепетнов - Монах

«Прелестная девчушка!» — подумал Андрей — «Вся в маму! А Фёдор-то как на них смотрит…это что-то уж очень подозрительно…ой, чёрт! Да он, похоже влюбился в мамашу! И куда же я его тогда потащу за собой? Это же преступление будет, против человечности…ясно, что дорога гладкой не будет»

Его мысли прервал чей-то грубый голос:

— Ты чего тут расселся? Пошёл вон отсюда, нищеброд! Много вас тут ходить, скоты, затоптали весь пол!

Андрей с удивлением обернулся через плечо — перед ним стоял здоровенный парень, как полтора Андрея по ширине, слегка полноватый, одетый, как обычно это бывает у вышибал, в кожаную безрукавку, обнажавшую толстые руки, шириной с бедро обычного человека.

— Ну что уставился? Свали отсюда, или я тебя выкину!

Андрей оглянулся — как на грех, никого из персонала рядом не было, трактирщик ушёл с Фёдором, а подавальщицы переговаривались где-то в глубине кухни и не обращали внимания на то, что происходит в зале, увлечённые рассказом одной из них о том, как та ходила на свидание и как он сказал…а она…а он… а они…

— Слушай, парень, я клиент, и не хочу неприятностей — уйди по добру, по здорову, а? — ответил Андрей как можно миролюбивее, хотя внутри у него уже всё закипало от тупого упрямого хамства этого человека — ну нет бы поговорить, выяснить, ну нельзя же сразу бить посетителя, если его вид тебе не нравится? Ну что за хрень такая! Таких вышибал надо гнать поганой метлой!

Всё это промелькнуло в голове Андрея, прежде чем вышибала ухватил его за волосы пятернёй и рванул вверх, поднимая со стула.

Совершенно автоматически, Андрей прижал его руку обеими своими к голове и рванул вниз, выламывая её и сажая парня на колени, затем перехватил и вывернул руку, несмотря на яростное сопротивление этого мастодонта — рычаг, правильно приложенный к некому объекту, плюс достаточное усилие — и этот объект легко летит кубарем в сторону выхода, где затихает сто пятидесяти килограммовой грудой разъярённого мяса.

Но он не успокаивается — над ним полощется ярко-красная аура ярости и боли, Андрей понимает — сейчас будет новое нападение, и уже гораздо более серьёзное — и точно — из недр огромной пазухи вышибалы появляется полуметровая дубинка, отполированная руками бойца, и парень с рёвом летит на монаха.

Андрей успевает подумать, что дубинка идёт на него медленно-медленно, как будто время остановилось, стало тягучим и густым, как засахаренный мёд — полированная тёмная палка приближается к голове, он перехватывает её, поддёргивает по ходу движения, закручивает тело нападавшего по спирали, и вот тот, взлетев в воздух, торпедой летит к столу обедающих возчиков и сносит его вместе с чашками, плошками, кружками и ложками с таким грохотом, что его, вероятно, слышно за версту от заведения.

Грузчики матерятся, один из них разбивает глиняную кружку о голову вышибалы, а молодой парень из их числа летит на Андрея с криком:

— Скотина ты демонская! Весь обед нам испохабил, урод!

И тут же падает у ног монаха, потеряв сознание от короткого, резкого удара в солнечное сплетение.

Андрей переводит дух — перед глазами вращаются красные круги и он того и гляди потеряет сознание — похоже ко всему прочему открылись раны на спине, потому что он почувствовал, как намокла рубаха сзади. Усилия по нейтрализации тупого вышибалы и бедового возчика дались ему довольно тяжко…

— Это что здесь такое происходит?! — трактирщик, стоящий на лестнице, с ужасом и негодованием воззрился на поле битвы, усыпанное осколками посуды, раздавленной едой, залитое пивом и вином, а также кровью, сочащейся из разбитой головы вышибалы — кто это всё тут сотворил?!

— Это он! — показал на Андрей пальцем один из возчиков — вот этот вот — он слегка пнул ногой вышибалу — полез на него драться, а он его швырнул, как котёнка, и сбил наш обед! Пусть оплатит нам обед! Мы что, зря деньги платили?! Или вышибала пусть оплачивает — парень сидел его не трогал, а этот придурок на него полез! Считаю, что это твоё заведение виновато, раз вышибала на тебя работал!

— Да! Да! — зашумели возчики — заведение виновато! Если так будут встречать всех гостей, у тебя тут не останется посетителей! Мы всем расскажем, какое тут гостеприимство!

— Вот демонство! Ну сколько раз говорил ему — прежде думай башкой, а потом пускай кулаки в ход! Силы много, а ума нет! Ну что вот с ним делать?! Выгнать? Надо тогда вышибалу нового искать, а это не так просто — тут надо здорового мордоворота — возчики ребята крутые, с ними надо ухо востро… А твой парень, конечно, крут — так лихо расправится с Семёном — он гружёную телегу с зерном подымает за колесо!

Трактирщик отсчитал сдачу и отдал Фёдору:

— Вот ваши деньги, ты уверен, что больше двух дней не задержитесь? Ну смотри — если решишь ещё остаться — доплачивать будешь в это время. Сейчас вам воды натаскают, корыта уже там. Вот твой друг ест, как месяц голодал! Ему плохо не станет? Мне только блевотины ещё на полу не хватало — трактирщик с удивлением и восхищением смотрел на то, как Андрей сметает со стола всё, что выставили с кухни расторопные подавальщицы, с опаской косящиеся на страшного мужика — с Семёна вычту из жалованья за учинённый погром. Спасибо твоему другу, что не покалечил его — похоже, запросто мог!

— Он такой…может… — протянул Фёдор и сгрёб монеты в ладонь — так ждём воду, и добавьте нам на стол пирогов, и пива ещё холодного.

— Да да, конечно — я вижу, как ваш друг всё сметает…

Через час они сидели в своём номере наверху — Алёна с Настёной поселились в другой комнате — и обсуждали, как жить дальше.

— Как себя чувствуешь, Андрей? Ты так жрал, что я думал — лопнешь! Тебе не плохо сейчас? — Фёдор с подозрением посмотрел на сидящего в корыте товарища, смывающего с головы мыльную пену.

— Нормально. Только вот слабость, головокружение и раны сильно чешутся — Андрей вылил на себя ковш горячей воды и с удовольствием фыркнул — уфф! Хорошо! Прямо-таки жить хочется!

— Ага…ты там не чувствуешь желания кого-нибудь загрызть? Или попить крови?

— Чувствую. Хочу твоей крови попить! И если ты не отстанешь с глупыми вопросами — я точно её напьюсь! Ну что ты пристал — если что-то почувствую — я первый тебе скажу — Андрей грустно посмотрел на Фёдора и добавил:

— Ты знаешь, мне кажется, процесс перестройки организма ещё не закончен — меня корёжит всего, ломает, тело горит, как будто во мне бегает толпа гномиков и всё ломает и перестраивает…

— А кто такие гномики? — не понял Фёдор

— Да ну неважно…маленькие человечки такие…сказочные. Забудь. В общем — я как в печке — горит всё, ломает, суставы болят — чем это кончится — я не представляю. Знаешь, что тебе скажу, Федя, шёл бы ты сегодня спать к Алёне в комнату…вдруг я ночью решу, что ты вкуснее, чем тот пирог, который я съел полчаса назад, ты же не хочешь, чтобы я тобой поужинал?