Ирина Сыромятникова - Житие мое. Трилогия

Ничего не понятно.

Невероятно тонкие полупрозрачные страницы были защищены таким количеством слоев магии, что стали подобны листкам металла — упругими и твердыми. По желтоватому фону бежали синие загогулины рукописного текста, ни одной магической руны, схемы или знака там не было, некоторые буквы что — то напоминали, но смысл слов все равно оставался загадкой. Должно быть, это одна их тех древних реликвий, о которых говорила миссис Клементс — те же сто тысяч, но не в облигациях, а одним куском. Не знал, что дядя приторговывает раритетами! Объяснение всему должно было содержаться в письме, но изучать его времени не оставалось — пока я лазил по тайникам, грузовик НЗАМИПС переместился от перевала в деревню, меня ждали дома и в любой момент какой — нибудь неугомонный родич мог заявиться сюда. Пора возвращаться.

Но с этой книгой надо было что — то придумать: ради нее убили человека, пытались убить меня и кто знает, что еще могут сделать. Везти ее в багаже мне отчаянно не хотелось, однако был и другой способ… Я вложил бумажки и оторванный от почтовой обертки адрес между защищенными магией страницами, все заново упаковал и сунул в пасть Максу с наказом отнести в мой редстонский гараж. Такой метод транспортировки показался мне наиболее безопасным: среди кустов и камней пса никто не заметит, а заметит — не поймает. К тому же на зомби не написано, чей он.

Вот теперь можно уезжать! Со спокойной душой и чистой совестью, правда, с больными нервами — всю дорогу до деревни у меня чесались ладони, зудело между лопатками и хотелось подпрыгивать, как Лючик, энтузиазм белых заразителен. И никому ведь не расскажешь…

Вернувшись домой, я обнаружил шефа Харлика, пьющего на веранде чай с остатками остывших оладий («бдз-з» — пчелы смылись). Возмутительно! В мое отсутствие моя мать принимает дома чужого мужчину и кормит его моей едой! Но прежде чем я успел нахамить начальнику НЗАМИПС, мама ловко выставила передо мной тарелку с омлетом. Черная натура тут же дала отбой — мой кусок был больше. Харлик кисло посмотрел на тарелку, но качать права не стал: да, он старше, зато я у себя дома.

— Вижу, ты поправился.

Я позволил себе проглотить кусок и лишь затем ответил:

— Вполне!

— А мы нашли тех убийц… — Харлик сделал многозначительную паузу. — Жаль, допросить не получилось.

Я почувствовал, как омлет застрял у меня в горле. Гм… Интересно, чем вчера занимался Макс? Совсем не слежу за своим зомби.

— Волки?

— Нет, Шорох.

Значит, подлюга недалеко ушел. Небось меня, гад, дожидался!

— Они, видать, неместные были, — объяснил Харлик, не дождавшись моей реакции, — приехали с вечера, надеялись ночью в деревню пойти. Тут нежить их и заломал.

Да, пойти на дело ночью в Краухарде мог только дикий горожанин. Что ж, теперь те, кто видел мою собаку, никому о ней не расскажут. Хорошо!

— Какая незадача, — промурлыкал я, возвращаясь к еде.

— Не шибко ты огорчен, — заметил Харлик.

— Совсем не огорчен, — подтвердил я, не переставая жевать. Мама тихонечко вздохнула, и мне пришлось объяснить ей свою позицию: — Я ведь знаю, что дядя чувствовал перед смертью. Шорох — это даже слишком гуманно!

Только не брякнуть шефу, что я сам знаком с Шорохом.

Джо осторожно заглянул на веранду: два черных мага за раз — это было слишком для его нервов.

— Ну так я пошел. — Харлик поднялся. — Обращайтесь, если что.

Мама осторожно кивнула.

— Это он о чем? — подозрительно спросил я, когда спина шефа НЗАМИПС скрылась из виду.

— Он опасается, что интерес к Гордону перейдет на нас, — безмятежно ответила она.

Неубедительно. Хотя с чего бы маме врать?

И я выкинул Харлика из головы — у меня и так слишком много впечатлений на сегодня.

Организовать затребованную координатором встречу у Паровоза не получилось: предприимчивый студент уехал из города как раз тогда, когда начальство проявило к нему интерес. Капитан даже подумывал о том, чтобы связаться с краухардским отделением НЗАМИПС, но не стал: в этих баснях о круговой поруке и сговоре тамошних черных есть немалый резон. За всю историю существования Краухарда ни одного колдуна там не поймали. Оставалось ждать, когда это недоразумение вернется в Редстон своим ходом.

Мистер Сатал среагировал на неудачу эмоционально:

— Вот …! В следующий раз чтобы я обо всем узнавал первым, понятно?

— Да, сэр, — не стал спорить Паровоз.

Встречи на высшем уровне стали регулярными, и капитан Бер вынужден был ходить на них один — после разговора со старшим координатором его подчиненные надолго утрачивали работоспособность.

Трудно сказать, был ли от этих совещаний прок. Координатор желал знать обо всем, что происходит в Редстоне, только в Редстоне и больше нигде. Иногда Конрад Бер задавался мыслью: а не является ли обстановка в его городе чем — то уникальным? И не происходило ли подобное раньше?

— Новый информатор позволил выйти на Старца, действовавшего в юго — западном районе. Сам Старец, он же Годован Боберри, задержан за незаконную магическую практику. Ярко выраженный жрец, имел несколько учеников, троих мы задержали.

Координатор удовлетворенно кивнул.

— Источник слухов о перерождении пока не найден. Аналитик подчеркивает высокую степень проработки базовой теории, выражает мнение, что скоро они перейдут от слов к делу. Рекомендует обращать внимание на трупы молодых людей, в том числе с признаками несчастных случаев и суицида — могут быть попытки скрыть причину смерти.

Мистер Сатал недовольно поморщился:

— Эта тема уже обсуждалась в министерстве. Нам рекомендуют сохранять спокойствие, значит, информационные ресурсы сможем подключить только после трех — четырех случаев. Постарайся их не пропустить!

Капитан Бер не стал ругаться, хотя был уверен, что и сам может поучить молодого черного работать. Впрочем, не он ли жаловался, что руководство не интересуется его делами?

— Конфискован тираж брошюры «Новый путь», формулировка — «пропаганда опасной магической практики». Владелец типографии арестован, главный редактор под следствием. Выясняем, как они решились принять в тираж издание без визы цензора НЗАМИПС.

Координатор вздохнул:

— Делитесь ответственностью! Если цензоры перегружены, передавайте часть работы в наш отдел. У мисс Кевинахари в группе шесть специалистов, им будет полезно размяться.

— Спасибо, сэр! — Паровоз сделал себе пометку связаться с эмпаткой, цензор действительно зашивался.