Принцесса пепла - Лора Себастьян
— Сёрен, куда мы идем?
— Осталось немного, — отвечает он, обгоняя ме-ня на пару шагов, и принимается ощупывать камен-ную стену.
Я хмурюсь.
— И это весь ваш ответ?
Принц оглядывается на меня через плечо и улыба-ется.
— Я подумал, что элемент неожиданности под-хлестнет вашу любовь к приключениям.
— С чего вы взяли, что я люблю приключения? — парирую я.
— Интуиция. — Он наконец находит нужный ка-мень и нажимает на него. Этот камень подается на-много легче, чем тот, которым я воспользовалась, идя на встречу с Блейзом.
Мне в лицо ударяет поток свежего воздуха, пахну-щего солью.
— Мы в гавани? — вырывается у меня. Я выхожу из туннеля, и моя нога увязает в песке. Впереди мед-ленно наползают на берег волны. Я щурюсь и вгляды-ваюсь в темный горизонт. — Нет, это пляж.
Не знаю, чего я ожидала, но уж точно не такого, мне даже не приходило в голову, что мы можем по-кинуть дворец.
— Вы сказали, что любите море, — говорит принц, подходя ко мне. — Я тоже его люблю. Но это еще не сюрприз.
Он берет меня за руку, так легко и непосредствен-но, словно уже делал это тысячу раз.
Наши пальцы переплетаются, его заскорузлая ла-донь прижимается к моей, и Сёрен тянет меня за со-бой. Я помню, что всё происходящее — часть игры, которую я сама же и затеяла, и всё же какая-то часть меня хочет вырваться, не потому что прикосновение
принца мне отвратительно, а потому что мне и хочет-ся, и не хочется, чтобы всё это было именно так. Как и говорила Артемизия, сейчас рядом со мной сын че-ловека, уничтожившего всё, что я любила. Этот юно-ша зарезал девять моих соотечественников, потому что так велел ему отец. Почему же мне так нравится, что он держит меня за руку? Это неправильно.
Мы взбираемся на дюну и шагаем к берегу, где по-качивается на волнах какой-то темный предмет. По-хоже, это лодка, если это суденышко можно так на-звать. Это не драккар и даже не шхуна, просто шлюп с высокой мачтой, маленьким корпусом и свернутым красным парусом.
— Вы ведь обещали моим Теням, что я вернусь че-рез два часа, — напоминаю я принцу. — Что имен-но вы задумали?
— Просто короткую прогулку. Не волнуйтесь, суд-но довольно быстрое... Времени нам хватит, — го-ворит он.
Мне приходится подобрать подол платья до колен, чтобы не намочить его, но тут всё равно довольно глубоко, поэтому я быстро сдаюсь и выпускаю мо-крую ткань. Сёрена, похоже, совершенно не пугает перспектива намочить свою одежду. К тому времени как мы добираемся до лодки, вода доходит мне до бе-дер, и тут Сёрен обхватывает меня за талию и подни-мает, подсаживая в лодку. С подола платья капает во-да, и я как могу его выжимаю. В следующую секунду Сёрен запрыгивает в лодку. При виде моей мокрой юбки он глуповато улыбается.
— Извините, об этом я не подумал, — говорит он. — Внизу есть несколько смен одежды, если вы захотите переодеться в сухое, пока ваше платье бу-дет сохнуть. Правда, это одежда, в которой я выхожу в море, не совсем то, к чему вы привыкли, но... —
Принц резко обрывает свое многословное, сбивчи-вое объяснение.
Да ведь он нервничает, осознаю я, едва не рассме-явшись. Сёрен мужественный и невозмутимый, кей-ловаксианский воин до мозга костей. Как он может нервничать, да еще из-за меня?
— Благодарю вас, — говорю я. — Вы тоже перео-денетесь?
Принц кивает.
— Через минуту, но сначала отойдем от берега. — Он подходит к мачте и зажигает два висящих на ней фонаря — лодка освещается приглушенным золоти-стым светом. Принц передает один фонарь мне, по-том принимается разворачивать парус.
Решив не мешать ему, я направляюсь к корме. Суд-но маленькое и компактное, построенное в кейло-ваксианском духе, но на пустой палубе расстелено толстое шерстяное одеяло, на котором стоят плете-ная корзина и еще один фонарь, так чтобы одеяло не унесло ветром.
Дверь в каюту открывается от легкого толчка, и я осторожно спускаюсь внутрь по маленькой лесенке. Подняв повыше фонарь, я осматриваю каюту, обстав-ленную с присущим этому судну минимализмом: од-на простая кровать и шаткая тумбочка. Казалось бы, откуда в таком маленьком пространстве взяться бес-порядку, но в каюте царит полный бардак: белье на кровати смято, по всему полу разбросана какая-то одежда. Подобное свидетельство наличия у Сёрена очередной неожиданной черты характера вызывает у меня невольную усмешку. При дворе он появляет-ся одетым с иголочки, с волосами, собранными в ак-куратный «хвостик», из которого ни один волосок не выбивается, зато здесь, в море, принц настоящий неряха.
Осторожно переступая через разбросанные вещи и несколько перевернутых оловянных чашек, я доби-раюсь до тумбочки. Внутри я нахожу простые льня-ные брюки и белую хлопковую рубашку на пугови-цах. И то и другое мне страшно велико, так что брю-чины и рукава приходится закатать, чтобы нормально двигаться, и всё же надеть сухую одежду очень прият-но. Вещи чистые, но от них всё равно пахнет Сёре-ном — морской водой и свежими досками.
Когда я выбираюсь обратно на палубу, парус уже развернут, а Сёрен стоит за штурвалом ко мне спи-ной. Услышав мои шаги, он оборачивается, видит ме-ня и смеется.
Я чувствую, как к щекам приливает жар.
— Это всё, что я смогла сделать, — говорю я, одной рукой одергивая слишком большую рубаху, а другой поддерживая штаны, чтобы не свалились.
— Нет, дело не в этом. — Принц качает голо-вой. — Просто... странно видеть вас в моей одежде.
— Носить ее еще более странно, — заверяю я его, осматривая штаны. Не думаю, что когда-нибудь сумею привыкнуть к мужским брюкам — в них мне неудобно.
Сёрен перестает смеяться.
— Вы даже в этом наряде очень красивы, — гово-рит он, и мои щеки краснеют еще сильнее. — Если хотите, можете вернуться в каюту, там теплее.
На этот раз смеюсь уже я.
— Не хочу вас обидеть, Сёрен, но я еще никогда не видела более неубранной комнаты, чем ваша каюта.
Теперь настает его очередь краснеть.
— Кроме того, — продолжаю я, глядя в раскинув-шееся над нами небо, — мне и здесь нравится.
Когда я снова поворачиваюсь
