Песок Пустоты. Проклятие древней крови (СИ) - Яанг Р

— В детских книжках с картинками? — усмехнулся шхун. — Знаешь, в таких историях, которыми пугают непослушных детей на ночь.

— Вообще-то я была очень послушным ребенком! — она со смехом высвободилась из его объятий. — Мне нравилась сказка про лошадь, что потеряла свои башмачки. А еще про мальчика, что попал к горным великанам.

— Не знаю таких, — насупился Варон, будто бы у него было время читать детские книжки.

— Ну как же! — Греттель устрашающе вскинула руки вверх. — Самый грозный великан, его звали Туп, попадешь в его капкан, мигом сварит суп!

— Ну какой же из тебя великан? — усмехнувшись ее выходке сказал шхун.

— Дурень, читать просто надо с выражением, чтоб больше прочувствовать! — девушка надула губы, но глаза ее все равно искрились радостью. — Ты вот, какие в детстве сказки любил?

Варон вдруг нахмурился. Стоит ли ей говорить, что свою первую книгу он прочитал впервые, сидя в личной библиотеке Зуба? Эрдгар считал, что его наемнику следует обучиться грамоте и заставлял шхуна часами просиживать за книгами и читать вслух. За каждое неправильно произнесенное слово он бил его палкой, или того хуже, розгами. Юноше тогда повезло, что одна старая кухарка сжалилась над ним, и, даже не взирая на то, что он — шхун, старушка в тихую обучала его чтению и письму. Через несколько недель у Зуба исчез повод наказывать своего наемника хотя бы за это.

— Я не любил истории, — сказал он и отошел от окна.

Греттель тут же заметила эту его резкую перемену настроения, и, кажется, шанс нормально поговорить с Вароном, был на сегодня безвозвратно утерян.

На самом деле в детстве, после многочасовых тренировок по отработке боевых навыков, они бывало рассказывали друг другу разные истории. Кто-то придумывал свои, кто-то уверял, что подслушал их у взрослых. Варон, как раз-таки, больше любил слушать истории, чем выдумывать их самому, в то время как Марло… Да, Марло не боялся быть в центре внимания. Его рассказы всегда были интересные и захватывающие, и самое главное, они всегда хорошо заканчивались для главного героя.

— И под громкие звуки аплодисментов, Ахил поклонился сначала королю, потом зрителям, закинул голову огромного дракона на плечо и отправился уничтожать опасных чудовищ по всему свету!

— Ага, так они его и отпустили, — мальчишка с чересчур большим носом язвительно усмехнулся. — Марло, а, Марло, твои истории, похоже все выдумки. Не больше.

— Никакие не выдумки! — тот хоть и смутился немного, но продолжал настаивать на своем. — Ахил победил на арене с тысячу лет назад, а потом исполнил свое обещание, и избавил мир от чудовищ.

— Да что ты? — подхватил вдруг второй мальчик, который до этого молча лежал и слушал. — Тогда почему же там, на арене, до сих пор заставляют сражаться с монстрами? Откуда они их берут?

— Выращивают, как… Как пшено или картошку, — Марло аж просиял от того, как быстро нашелся он с ответом.

— Как картошку! — несколько ребят нарочито громко засмеялись. — Только посмотрим потом, что ты будешь делать с картошкой, у которой имеются острые, как ножи, зубы, или огромные когти.

— Я же не это имел ввиду, — Марло сел обратно на койку, сделав вид, что не слышит их смех и издевки в свой адрес.

— Эй, Марло, — Варон слегка потряс его за плечо.

— Отвали, шхун, пока не разбил тебе нос, — грубо отмахнулся тот.

Варон хотел было послушать его и отойти, но почему-то не сделал этого. Какая ему была разница, что другие смеются? Или что Марло считает его беловолосым демоном? В тот раз, он отчего-то, решил впервые сказать, что он думает на самом деле.

— Мне нравятся твои истории, Марло. И я не считаю их выдумкой.

Тот взглянул на него исподлобья, не понимая, шутит ли Варон или говорит всерьез. Воспользовавшись его минутным замешательством, шхун продолжил.

— Ахил и правда был величайшим победителем арены, и я хочу стать таким же как он.

— Таким же как он не получится, — проворчал Марло, но все же, развернулся к нему лицом. — Ахил не был простым человеком. А в его жилах текла кровь настоящего воина. Он прибыл на материк с далеких островов, куда не в силах доплыть ни один человеческий корабль. Этот могучий воин, он даже умел говорить на древнем языке! Взывать к огню!

— Ну, начнем с того, что я тоже не совсем обычный человек, — улыбнулся Варон указав на свои белые волосы. — Я демон. И я стану победителем арены, известнейшим за всю ее историю.

Марло в тот раз восхищенно смотрел на своего нового друга.

Кто бы мог подумать, что спустя годы, Варон и правда покинет арену победителем. Конечно, он не достигнет славы Ахила, да и на самом деле, ни один из тех счастливчиков, кто смог выиграть решающий бой, не получал после этого никаких привилегий. Их выставляли на продажу, как скот, и ждали, пока те кому-нибудь да приглянутся. Кого-то забирали служить в королевскую стражу, некоторых покупали для дальнейших боев, а кого-то ждала судьба Варона — стать наемником и работать на толстосума.

Шхун в то время не знал, что было бы для него лучше, и даже сейчас он не нашелся с ответом. Может быть, он и правда хотел стать героем арены, как Ахил? Идти свободно по миру, уничтожая монстров и спасая людские жизни. Но правда ли это? Ведь все это время он только и делал, что спасал свою собственную шкуру.

Варон ненароком взглянул на Греттель. Девушка снова вертелась у зеркала, пытаясь хоть как-то пригладить свои спутавшиеся золотистые волосы. Она выглядела совсем еще юной: теплый свет от окна убирал эту ее болезненную серость с лица и синяки под глазами, а руки у нее кажутся теперь такими тоненькими в этом грязном балахоне. Заметив в зеркале пристальный взгляд шхуна, она улыбнулась.

— Не хочешь взглянуть на себя? — спросила она, чуть наклонив голову на бок.

— Не вижу необходимости, — отрезал тот, отвернувшись.

— Какой ты сегодня злобный! — она вдруг подбежала к нему, и, ухватив за руку, притащила к висящему на стене зеркалу. Для такой хрупкой девушки Греттель оказалась довольно сильной. — Я что, зря старалась?

Из зеркала на Варона глядел совсем не тот юноша, каким он привык себя видеть. Из-за черных, как смоль, волос, он казался теперь чересчур бледным. Острые скулы и старые шрамы, теперь еще лучше выделялись на его вытянутом лице. Едва заметная щетина, что покрывала почти весь подбородок, постепенно перерастала в редкую белую бороду. Да, ему не мешало бы побриться.

— Глаза все равно красные, — устало проговорил тот, присев на край мягкой кровати. — Этого не изменить.

Греттель с силой сжала губы. Иногда она совершенно забывала о том, кто такой Варон на самом деле. А Шхуны ведь не заслуживают лучшей жизни. Они несут на себе клеймо предков-предателей, тех что развязали ужасную войну, увлекшую за собой тысячи жизней. Их терпят в обществе лишь потому, что на этом держится весь хрупкий мир. Им нельзя говорить, заводить смешанную семью, имея связь с обычными, не оскверненными людьми. Шхунам не полагается работать на достойной работе, запрещено посещать места проведения праздников, также их будут пускать не во все таверны, харчевни и храмы. Дружба со шхуном влечет позор на человека и даже на его семью. Что уж говорить о более тесной связи.

Все эти правила установил военный Совет около четырехсот лет назад: с каждой стороны собрались представители, а потом они все вместе решали будущее своих народов. Было непонятно, что вынудило шхунов, в тот раз пойти на такие для себя принижения. Может быть они несли большие потери, или, как и все, просто уже устали от затянувшейся войны. Со стороны людей же, было решено прекратить любое преследование и истребление беловолосых демонов. Позволить им мирно жить на материке, а не изгонять в Загоризонт, как хотел поступить Высший Совет наряду с главами магистериума и представителем Иерихат-Халов.

Все это Греттель прочла в толстенных книгах по истории. На самом деле ей была совершенно не интересна эта война, или кому в очередной раз доставался трон, но мать девочки заботилась о том, чтобы Греттель была всесторонне развита, хоть и не отправляла ее в школу-пансионат, как делали большинство других родителей.