Иной мир (СИ) - Андреев Андрей Анатольевич

— Не дергайся, кхе-кхе.

Повернул голову. Испанец. Тот, которого я заколол в живот. Жив, хоть и не совсем здоров, но смотрит вполне нормально, попыток схватить меч или пистолет не делает.

— Не глупи. Ранили — лежи себе, Ал потом подлатает. Ваши победят — считай, тебе повезло, отлежишься, и снова будешь жить-поживать в своей Валлетте. Наши — ну, поработаешь на благо Испании, да и отпустят, как выкуп за пленных получим.

— А ничего, что мы сейчас тут все просто задохнемся? Нет, ты как знаешь, а я думаю — надо убираться отсюда. Пожар никто не тушит, и я предпочитаю дышать чем-то почище угарного газа!

— Так твое дело, конечно… — Испанец шевельнулся, и застонал сквозь зубы. — Ты удачно попал. Даже слишком удачно, я без помощи и шагу не смогу ступить. Встретишь Ала, намекни, что тут тоже раненые есть, ладно?

— Хорошо.

В этот раз я не стал пробовать на прочность раненую ногу. Поднимался, опираясь на пару мушкетов, лежащих рядом. Костыли из них так себе, но на безрыбье и рыба раком… Потом, кое-как нагнувшись, хотел подобрать свой меч, но взгляд упал на лежащий рядом. Он мне понравился больше. Всего в три пальца шириной, чуть короче моего, с черненой гардой, хорошо защищающей кисть от ударов.

— Бери-бери. Это мой. Кракемарт. Хороший клинок. Там еще пара камушков в рукояти. Кхе-кхе. Ты меня победил, теперь он твой.

— Спасибо. — Я сунул кракемарт в кольца на поясе, и проверил так и не разряженный пистолет. Мы с испанцем почти беспрерывно кашляли от дыма.

— Постой. Лови! — Испанец, постанывая от боли, вытащил из-за пояса пистолет, и бросил прямо на кучу чьих-то тряпок, поближе ко мне. — Я не стрелял. Мне он теперь еще не скоро понадобится, а раз уж ты куда-то собрался…

— Ты же совсем безоружен теперь. — Я поднял и пистолет.

— Да черт с ним, ты, главное, не забудь алхимика сюда прислать, если встретишь! Ох, как-же больно-то!..

— Как встречу, пришлю. Ну, держись.

И я заковылял, опираясь на два мушкета, в сторону от битвы, и от дыма, который разрывал легкие.

Всё шло не так, как мне хотелось, и не так, как предполагали что испанцы, что защитники города. Это я увидел, когда, в просвет между домами, увидел рейд Валлетты. Горели не дома, горели испанские шхуны. Как минимум — две из них. Одна, прямо на моих глазах, просто сложилась пополам, и ушла в воду. Но тут мне в поле видимости попал корабль. Трехмачтовый, гораздо крупнее шхуны. Нос корабля был гораздо ниже кормы, отчего его корпус напомнил мне треугольник. Этот не горел. Этот — окутался дымом, и дал залп по городу. Я инстинктивно пригнулся, когда над головой, со свистом, пролетели ядра. И поспешил, как мог, уйти подальше. Получалось откровенно плохо, и я отшвырнул один из мушкетов. Не очень то это и помогло, но, хотя-бы, можно успеть достать пистолет, и выстрелить, если придется. Я ковылял по улице поперек движения десанта, и то тут, то там попадались следы битвы. Со стороны порта снова раздался звук выстрела пушек. Испанцы явно били куда-то в дальнюю часть города. Мой путь закончился, когда я увидел спины нескольких местных, сражающихся впереди. Помочь им не позволяла проклятая рана на ноге, которая ныла, почти, как больной зуб, и из-за которой нога отказывалась меня слушаться. Порез под ребрами саднило, вдобавок и голова, ощутимо соприкоснувшись с камнями, побаливала. Единственное, что доставляло удовольствие, это почти полное отсутствие дыма от сгоревших кораблей. Я привалился к стене дома, в этот момент один из местных, пропустивший удар, и разрубленный от плеча, до лопаток, упал. Его противником был Иной. То, что это не та мелкая шушара, которую я когда-то крошил в подземелье, ради выкупа, было понятно сразу. Движения меча Иного напоминали мне кино, на ускоренном в пару раз воспроизведении. Клинок перемещался настолько быстро, что оставлял на долю секунды свое сверкание там, где его уже не было, от чего казалось, что Иной дерется чуть-ли не веером из мечей. И он был не один. Сейчас трое бойцов сдерживали четырех Иных. Как они умудрялись фехтовать с противником, который в несколько раз быстрее, я не представлял, но они делали это. И Иные не могли продвинуться ни на шаг. Я двинулся вперед. В конце концов, стоять, и смотреть, как Иные пытаются изрубить в капусту людей, было выше моих сил. И пусть я немногое могу, но хоть попробую выстрелить, может, это отвлечет на секунду одного из скелетов, а его в это время рубанет мечом и осыплет боец. Я приблизился к ним на расстояние четырех-пяти метров, когда меч Иного нашел лазейку, и пронзил еще одного защитника. Пистолет испанца не подвел. Один из Иных почти взорвался россыпью костяных осколков, когда пуля попала ему прямо в череп. Трое против двоих, уже легче! Я поторопился. Второй выстрел ушел в молоко, а пороха с пулями, чтобы зарядить пистолеты, у меня не было. Оставался, конечно, кракемарт, только как фехтовать, если я вынужден опираться на мушкет? Все равно я сделал шаг в направлении боя, но… Меня, как шлагбаумом, остановил клинок сабли. Ухмыляющийся оскал Иного, на расстоянии вытянутой руки, выглядел сюрреалистично, но он был тут. Иной отступил на шаг, и поднял свою саблю, явно поджидая, пока я достану меч. Дьявол! Я вытащил кракемарт, пытаясь прочувствовать его в руке. Иной атаковал стремительно, но первые два удара, проведенных без всякой изобретательности, сверху вниз, крест на крест, я сумел отбить. Иной не торопился, кажется, он растягивал себе удовольствие. Снова удар, еще, и снова — пауза. Я начал выходить из себя. Кто я ему, игрушка? Мышка для кошки?! К сожалению, нога не давала мне возможности атаковать самому, но на этот раз, отбивая удар, я попытался перейти если не в контратаку, то, хотя-бы, создать видимость, и махнул в сторону Иного клинком. Естественно, безуспешно. Иной снова перешел в наступление, но теперь он пробовал мою защиту и сверху, и сбоку. Его движения немного ускорились, но я кое-как отбился. А потом… Потом он настолько быстро сделал выпад, что я не успел среагировать. Боль пришла несколькими секундами позже, когда Иной с усилием вытащил свою саблю прямо из моей груди. Глаза заволокла красная пелена, ноги подкосились, и последнее, что я увидел, был ухмыляющийся череп.

Я плыл в кроваво-красном облаке, наполненном миллионами маленьких перламутровых точек. Это было прекрасно, и, одновременно, жутко до дрожи. Не было ничего, кроме этого облака. Я не чувствовал своего тела, я не чувствовал боли, я не слышал звуков и не мог говорить. Все, что было важным, воплотилось в этой багрово-перламутровой мгле, которая постепенно темнела, наливаясь чернотой, сгущаясь вокруг меня сначала грозовой тучей, а потом и ночным небом, в котором сияли перламутровые звезды. Звезды начали расти, растворяя темноту, и наполняя ее своим светом, лишь где-то впереди оставался маленький черный кружок, точка. Я почувствовал, что стремительно двигаюсь туда, к этой точке, одновременно, непонятно как, оставаясь на месте. А точка росла в размерах, и там, по краям этой темноты, появился светящийся сине-зеленый ореол…