Иной мир (СИ) - Андреев Андрей Анатольевич

— Этак у нас корабли просто сгниют, стоя на якоре. В принципе, лучше будет пойти на “Призраке”, но возиться с перевооружением неохота, да и с “Анной” те-же пятьдесят-шестьдесят человек справятся. В городе достаточно людей, чтобы работа не останавливалась, так почему-бы нам не развеяться?

Виктор был только “за”. В команду вошли почти все бывшие англичане, и бывшие шведы. Как ни странно, Монтгомери отказался выходить в море, мотивируя это тем, что без него в городе понастроят черте-что, и черте-как. Пушки отливать никто даже не пытался, поэтому “Проклятая Анна” ушла в море всего с пятнадцатью орудиями. Пороха было даже с избытком, ядер — на двадцать полных залпов, припасов — чуть не на месяц, для пятидесяти человек, хотя они не планировали уходить от города слишком далеко.

— Курс на юг!

Яро, который стал капитаном корвета, подходил для этого гораздо больше Виктора. Он понимал море, корабль, и команду так, как никто другой. И Виктор только обрадовался, потому, что должность — должностью, а ответственность — ответственностью. Ему было привычнее и спокойнее отвечать только за себя. Торчать изо дня в день на полуюте совсем не весело, это он уже прочувствовал на себе. Гораздо интереснее заниматься простой моряцкой работой, лазить, цепляясь за ванты, на самую верхотуру, чтобы поднять парус, сидеть на марсе, почти под облаками, да даже драить палубу, или пушки — в радость, потому, что ты — занят делом. А капитан… Капитан жизненно необходим в критические моменты. Ну, не в критические, вернее, не только в критические, но и в ключевые. Увалить под ветер, или нет, пойти на сближение с противником, или благоразумно избежать боя, вот тут-то без капитана никуда. Решение, влияющее на судьбу корабля — это к нему. А в остальное время — чем занимается капитан? Правильно, делает умный вид, и торчит на виду у команды. И не вникает в такие мелочи, как чистота и порядок: для этого есть старший матрос.

— Поднять марселя, взять на два румба вправо!

“Проклятая Анна” шла пятый день, при хорошей погоде и свежем попутном ветре. Они не уходили далеко от берега, стараясь держать его в пределах видимости, и Яро, при помощи остальных, потихоньку рисовал примерную карту береговой линии, отмечая на ней всё, что было необходимым в дальнейшем.

— Паруса на горизонте! — Эчеверри, занимавший место марсового, “порадовал” их неприятным открытием.

— Ну, этого следовало ожидать. — Яро поднес к глазам подзорную трубу. — Черт, далеко. Кто, куда — не разобрать, ясно только что там несколько кораблей. Эй, Эч, тебе лучше видно, сколько их там?

— Судя по всему, штук пять! — Заорал Эчеверри в ответ. И не самые маленькие кораблики, капитан. Трехмачтовики!

— Идем прежним курсом. Надо глянуть поближе, кто там, и что… Похоже, наш круиз заканчивается, парни! Проследим за их курсом, и — домой, во Фриланд. Драться с пятью кораблями, для нас, самоубийство в принципе, а если учесть количество наших пушек…

Спустя пару часов стало ясно — португальцы. И, видимо, на кораблях, как минимум не уступающих корвету. Яро скомандовал привестись в крутой бейдевинд, и держать курс на Фриланд.

— Лишь бы за нами не увязались. — Проворчал один из моряков, Рино Гаррет. — Там, у них, оснастка, пожалуй, не хуже нашей, так что догнать — догонят. А догонят — переход обеспечен. Не станут разбираться, кто, да что, тем более, мы идем без флага.

— Надеюсь, не увяжутся. Судя по всему, они идут из Европы. И сейчас в их головах должна быть лишь одна мысль — поскорее бы ступить на твердую землю.

Не увязались. Заметили они “Проклятую Анну” наверняка, но то-ли не проявили интереса к одинокому кораблю, который еще предстояло догнать, то-ли действительно мечтали поскорее найти землю. Корвет, не останавливаясь, шел обратно, к своему городу. Против ветра, галсами, но шел. Яро старался уточнить детали, нанесенные на карту, и на ней-же тщательно указал предполагаемый курс португальцев. Необходимо было выяснить, где конкретно остановится экспедиция, разобьют-ли португальцы лагерь, временный, или постоянный, смогут ли со временем угрожать Фриланду.

— Как некстати, принесла же их нелегкая. — Ворчал Яро за ужином. — Без них мы бы смогли разведать побережье, может, нашли бы шикарное место для нового поселения…

— Да у тебя, капитан, имперские замашки! — Рассмеялся Эчеверри. — Какое новое поселение, нам бы во Фриланде укрепиться!

— Не скажи. Кто его знает, что будет потом, когда появятся Иные…

Глава 35

Артур

На мой взгляд, у нас не то что выбора — даже шанса не было. Правда, шаманы считали иначе. Наш так и сказал:

— Шанс есть всегда, даже если нет выбора.

Спорить и философствовать я не стал — не до этого. Мы с Селимом побежали назад, к своим, а Микко пришлось остаться с шаманами и их жемчугом. Они собирались как можно быстрее вернуться в рыбацкую деревушку, откуда только что пришел местный Шам, взять там лодку, и… Что дальше — не знаю. Селим заорал: “Артур, давай за мной!”, и мы рванули, как будто на соревнованиях по легкой атлетике, в сторону таверны “Золотое Яблоко”. Селим, понятное дело, для того, чтобы успеть, если что, защитить Светлану, а я… Ну, со своими всегда веселее встречать врага. Наши, экипаж “Вепря”, собрались на улице. Пистолеты заряжены, мечи и сабли — наизготовку. По слухам, испанцы высадили десант, и совсем скоро появятся здесь. А Иные прорубаются с восточных окраин, причем, это не какая-то там малочисленная шайка, нет. Сотни полторы скелетов, закаленных в постоянных стычках с гарнизоном Валлетты. С такими попробуй просто так сладь, особенно, когда бой идет на два фронта.

— Сам Стратег сражается с Иными, во главе курсантов академии. А Тактик пытается опрокинуть в море десант! — Трактирщик был тут-же, вместе с несколькими завсегдатаями своего заведения.

— А, собственно, чего мы ждем? — Азиз недоуменно оглядел всех. — Давайте поможем в порту, или на окраинах. Все равно придется драться, так чего время терять?

Мы выбрали порт. Просто потому, что он — ближе. Нам даже и идти никуда особо не пришлось, уже на следующей улице кипел бой, десант упрямо вгрызался в оборону местных. Я успел подумать, как хорошо, что регулярные войска каждой страны носят свою форму! Не перепутаешь. Меч взлетает, опускается, встречает клинок противника, блок, удар, отскочить… Пистолет в такой свалке — одноразовая опция, поэтому тратить пулю раньше, чем это будет жизненно необходимо — себе дороже. Поэтому — наскок, выпад, шаг назад, блок, еще блок, удар снизу вверх… Испанцев банально больше. Каждая шхуна — это сотня человек, с небольшим. И этих шхун у испанцев штук шесть. А Валлетта, хоть и серьезный город, по меркам Мира, но гарнизон уже частью выбит в разрушенном форте, частью — десантом. А местные, они, хоть и обучались азам боя, но все-таки — не регулярная армия, а ополчение. Тот же трактирщик будет, пожалуй, защищать свой трактир, но в порт не побежит. Своя рубашка ближе к телу. Нас оттесняют на перекресток. Правильно, испанцам легче: уставшего бойца сменяет идущий за спиной, и полный сил. А нас просто некому заменить — за спиной никого. На! Удачный выпад, и противник, выронив меч, зажимает живот обеими руками, и падает. Но, перешагнув через него, в бой тут же устремляется идущий следом… Черт! Рука уже устала, гудит, и отбивать удары становится всё тяжелее. Пот течет по спине, по лбу, и при каждом резком движении разлетается вокруг головы… В порту, у самой воды, начался пожар. По улицам расползается облако дыма, от которого першит в горле, и ест глаза. Опа! Испанец прошел мою защиту, и сталь рассекла вместе с кожей куртки и мою кожу под ребрами. Не страшно, царапина! Боли нет, значит — проехали. Удар, выпад, шаг назад. Шаг вперед, выпад! Ага, не понравилось? Бах! Бедро прожигает каленой иглой, улица стремительно переворачивается, и камни мостовой бьют меня от всей души по затылку… Тьма. Темнота, покой…

Кажется, прошла всего лишь секунда, но звуки боя заметно отдалились. Болит голова, ноет нога… Черт. Испанские мундиры уже шагов за пятьдесят, рядом, тут и там, валяются раненые, вперемешку, и наши, и не наши, кучки одежды, клинки, пистолеты и мушкеты… Дышать трудно, пожар не прекратился, я закашлялся, и попытался подняться. Нога предательски отказалась держать тело, но в этот раз я, по крайней мере, упал на бок.