Белое солнце дознавателей. Том 4 (СИ) - Ри Тайга
Наверное, это отличие и было основным. У нас на Турнире из-за военного положения было очень много легионеров, здесь — я видела всего несколько стандартных троек в охране внутреннего периметра, зато курсантов я насчитала больше тридцати.
Они стояли по кругу Арены, распределившись в тройки равномерно — Акса я видела на входе, он подмигнул мне, когда проходили мимо, и даже шепнул, что после обеда стоит ждать его в гости — у них свободное время. И что я непременно получу подзатыльник за неосторожность.
Акселю очень шла форма — на него заглядывались все сиры, начиная от учениц и заканчивая дуэньями, но на расстоянии — южанки точно знали, что Кораи перегрызут горло за свое, никто не захочет переходить дорогу «породнившимся», а о том, что помолвка будет — знали практически все.
Насчет Дана я была не уверена — мне показалось, что в толпе мелькнула знакомая худая фигура, стянутые в высокий хвост волосы, но он исчез слишком быстро, чтобы я успела рассмотреть.
— Не отвлекайся, — Фей-Фей легонько стукнула меня сложенным веером. — Представление участников начинается.
— Ещё немного поспать и можно ехать, — Зевнула Марша прямо над ухом, наклонившись к нам, и тут же получила по голове веером. — Совсем сдурела, Ву?
— Не дыши мне в ухо, — спокойно парировала Фей. — И не отвлекай Вайю.
— Да она зевает больше, чем я! — гневно выдохнула Фейу, пытаясь выхватить веер из рук Фей-Фей.
— Она болеет, ей — можно.
* * *На заднем дворе дома Лидсов было шумно — чирикали птички, подвешенные в клетках прямо под натянутой от солнца тряпичной крышей, шумели дети, играющие в дознавателей и воров — преступники побеждали с разгромным счетом, и теснили малышню из другого отряда к ограде.
Мистрис Лидс разливала чай. Неторопливо, медленно и почти напевно — не так, как принято проводить чайную церемонию у нас на Севере. На южный манер — молча, и… красиво. Почти как танец, когда пиалы, описав круг становятся в ряд, легонько стукнувшись глиняными донышками о скатерть, когда чаинки вращаются, кружась в водовороте, потому что нужно непременно показать гостям, чем их угощают — это проявление уважения.
Чайный сбор сегодня достали лучший, для особо дорогих гостей, это мне тихо-тихо шепнул на ушко Геб, прежде чем умчаться в дальние комнаты с мистером Лидсом, чтобы не мешать нам, женщинам.
Мистер Лидс несмотря на прогрессивное образование — он десять зим учился в столице, и достиг ранга помощника мастера-архитектора, — все равно оставался южанином до мозга костей. На это указывал даже тот факт, что разговор о вхождении в Клан и переезде на Север, и воссоединении с семьей Лидсов — он тактично замял. Промычав, мол как только будет оказия — проходить портал самому слишком накладно для их небольшой семьи — непременно навестит родичей и выкажет все положенное уважение Главе Блау.
Поэтому я пила чай, поддерживала женские разговоры и наблюдала за детьми. Темноволосый, смуглый, чем-то очень похожий на отца, упитанный малыш носился по двору с особо громкими визгами, так, как можно позволить себе расслабиться только дома, в полной безопасности, под крылом матери. Дом Лидсов был слишком мал, чтобы делить его на женскую и мужскую половины, поэтому здесь были — комнаты. Святая святых, мужская часть дома — кабинет и библиотека, куда нам, женщинам, негласно ход был воспрещен.
— Мам! — Закери восторженно взвизгнул, разведя пальцы — между ними проскочила светло-зеленая, с яркими белыми всполохами искра силы.
Пять зим? Четыре? Сколько сейчас Закери? Спонтанные выбросы так характерны для детей.
— Добавить, госпожа? — мистрис Лидс приподняла чайничек, но я отказалась, едва шевельнув пальцами — достаточно. Мы встретились взглядами — темные глаза южанки остались совершенно безмятежными, хотя я опять перепутала, свободно двигая рукой, которая была на перевязи.
Надо будет уточнить у Геба, где воспитывалась его тетя, в чьем гареме. Слишком хорошо она себя подавала, слишком уверенно держала — на равных, и слишком невозмутимой была. Такая невозмутимость приобретается зимами, когда броня снаружи надежно скрывает то, что происходит внутри.
Мы обсудили погоду, ярмарку, и чему стоит уделить особое внимание; обсудили детей и воспитание — я мягко продолжила мысль о том, что Закери нужно отдавать в артефакторы и ни в коем случае не на факультет Искусств. Не потому что Закери Лидс на последнем курсе Школы должен взорвать Арену к псакам, нет… а потому что Блау нужны артефакторы и совершенно, совершенно не нужны люди искусства. Ну не горные пейзажи же рисовать в самом деле? Или чертежи для шахтных подъемных механизмов?
Юный Закери носился кругами и с гиканьем размахивал палкой — это дознаватель, Верховный-сир-дознаватель-самый-главный-из-всех-дознавателей преследовал тех, кто посмел уйти — убежать и спрятаться за кустами азалии — от его кары.
«Метод дистанционной активации печати Блау», именно под таким длинным названием он проходил в тех документах, которые приносили на подпись — почитать, подписать, и дать клятву о неразглашении. Метод, который должен был называться «Метод Закери Лидса» под грифом СС.
Повторять опыт, поставленный единожды на школьном Турнире, мне запретили. Никаких санкций за разглашение озвучено не было — клятва удержит, а для тех, кто нашел способ обойти — было очевидно, что до полного совершеннолетия ответственность за содеянное и сотворенное Младшими рода будет нести Глава.
«Они проведут испытания. Они примут решение. Они, они, они…» — я хорошо помнила этот разговор между дядей и Луцием в библиотеке.
Все, что можно прибрать к рукам и запретить, Фениксы приберут и запретят, но слишком большой была огласка, слишком много Высших присутствовало в тот день на Арене, чтобы замять это просто так. Даже Императорский совет должен отчитываться, если вопросы по существу задает совет Кланов. Именно поэтому — испытания, именно поэтому — время. Чтобы знать, как ограничить и использовать только в военных целях. Если это оружие — оно должно служить Фениксам и не должно быть направлено против них. Никогда.
Поэтому, возможно, я испытывала особую нежность к Лидсу. Юному, забавному, вихрастому, которые показывал бледно-зеленые искры силы маме, подбегая к нам каждый раз, когда у него получалось.
Управление сломает Закери. Сожрет и сломает, как и многих других до него, как и многих других после, так же, как Таджо сломал меня.
У Закери явный талант к искусствам, талант, который не скрыть и который будет требовать выхода. Если не перенаправить его интерес на что-то ещё — кто знает, что он сможет изобрести?
Я сделала последний глоток чая и поставила пиалу на столик, очень аккуратно, подражая хозяйке дома. Потом вгляделась в темные совершенно непроницаемые глаза и сделала жест, которому учили меня в прошлой жизни — если мне когда-нибудь понадобиться помощь. Жест, который знает каждая выросшая в гареме девушка. Жест, который означал «мне нужна помощь».
Именно за этим я пришла сюда сегодня.
Подвески на кади качнулись и зазвенели, мистрис робко и как будто несмело выплела знак вопроса: «…сестра?»
Мужчины считают женщин глупыми. Мужчины считают женщин слабыми. Мужчины считают женщин никчемными — на что способен хрупкий цветок?
Нельзя говорить, нельзя обсуждать, нельзя протестовать. Господин — центр мира, и надлежит поклоняться тому, кто дарует любовь и привносит свет в жизнь женщины. Без мужчин на юге не выжить — это правда.
Именно поэтому «глупые женщины» создали свой язык, язык который понимают только женщины, и на котором говорят только в гареме. Говорят знаками и символами, говорят жестами, говорят узорчатой вышивкой в уголке подаренной подушки, и символами на веерах.
Тетя Софи так и не привыкла отправлять Вестники. Точнее, тетя Софилиана. Здесь, на заднем дворике Лидсов ее хотелось называть только так, не короткий вариант на северный манер, а полным южным именем. Леди Софилиана, возлюбленная дочь клана Корай. Хрупкий цветок, который вырвали из привычной почвы и перебросили на холодный Север, чтобы скрепить сделку между Кланами.
