Джульет МакКенна - Удача игрока

Глава 4

Эта очаровательная песня, любимое творение Лесных менестрелей, бесспорно, показывает, что, каким бы чуждым ни казалось нам это племя, мы все воздаем должное почтение одним и тем же богам.

Арфу берет Тримон, струны перебирает,Песней встречая день, негою дышит грудь.Бродит в деревьях сок, солнце весны играет,Чтоб у Тримона был весел и светел путь.Вырос колючий куст, весь усыпан цветами,Бледные эти цветы срывала Ларазион.Деву пленил Тримон ласковыми словами,И до рассвета с ней не расставался он.Ларазион брела с летним венком на головке.Вдруг повстречался ей юноша Талагрин;Сидел одиноко он, вырезая по дереву ловко,И задержалась она, чтоб он не скучал один.Юноша Талагрин как-то шел на охоту,Воздухом ароматным допьяна напоен,И сквозь осенних листьев яркую позолотуВ лунном свете увидел танцующую Халкарион.Тотчас Халкарион страсть его разделила,Об руку с Талагрином она беззаботно шла,Покуда арфа Тримона зиму не возвестила,К вечнозеленым пихтам деву не увлекла.

– Благодарю за превосходный ужин.

Сорград поклонился Альмиар с непревзойденным изяществом, взмах его облаченной в бархат руки игнорировал грязь, пачкающую янтарную ткань. Заходящее солнце пробилось сквозь листву и заиграло на вышивке его камзола.

– Не стоит благодарности, – ответила женщина, немного смутившись.

– Чтобы утолить голод, довольно хорошей кухарки, но чтобы усладить нёбо, требуется работа мастера.

Сорград вещал, как один из тех тормалинских князьков, за которыми, должно быть, таскается Райшед, и я подавила усмешку. Я знала братьев в те времена, когда у них на двоих было трое штанов, три рубахи, две куртки и один потрепанный плащ.

– Да, спасибо. – Я посмотрела на свою миску из яблоневого дерева. – Помочь тебе вымыть посуду?

– Нет. – Альмиар забрала у меня миску. – Если я приглашаю вас есть у моего очага, я не жду, чтобы вы отрабатывали свой ужин.

Я улыбнулась: по мне, это весьма цивилизованный обычай.

– Хочу проведать Зенелу. Встретимся у нашего…

– …круглого дома, – подсказала Альмиар, – суры, на языке Народа.

Она сложила все миски в одну, широкую, в которой раньше лежали зеленые листья, одни знакомые мне, другие – нет, но все довольно вкусные. Подавались они к мясу старого зайца. Порезанное на кусочки и тушенное в глиняном горшке, оно было щедро приправлено травами и покрыто сочным слоем жира. Даже моя мать при всей своей строгости не стала бы критиковать кухарку за подачу такого блюда к столу. Однако я не думаю, что Народ все время питается столь сытно: судя по виду этих людей, им не каждый день удается набить животы.

Мы пошли к нашей суре. Сидя кружком, Лесные жители ели у дверей своих домов. Мне стало интересно, каким должно быть множественное число этого слова. Означает ли оно становище в целом? Я очень мало знала о Народе, чью кровь разделяла, не так ли?

Грен дожевывал лепешку.

– Обычно я не питаюсь листьями.

Я усмехнулась.

– Тогда привыкай.

Сорград разглядывал соседнюю с нашей суру.

– Как по-твоему, они давно обосновались здесь? Тот заяц, к примеру, висел сколько положено.

Я обратила внимание на вытоптанную землю между домами и отсутствие валежника под ближайшими деревьями.

– Достаточно давно, чтобы приносить дрова издалека.

Сорград пожал плечами.

– Итак, что теперь? Ты опять хочешь взяться за песни? Я уже поведала братьям о своем открытии.

– Книга еще у Фру, и, думаю, не стоит его торопить, пусть возьмет из нее все что хочет. Без него нам бы не видать такого гостеприимства. – Я почесала голову, нащупывая засохшую в волосах грязь. – Может, найдем поблизости трактир, поглядим, как идет игра и кто, напившись, будет самым неблагоразумным?

– И этим трактиром будет тот, что в десяти днях ходьбы назад по тракту?

Мы с Сорградом печально улыбнулись.

– Все ведут себя дружелюбно. Думаю, еще несколько дней, и мы могли бы задавать более очевидные вопросы.

Я посмотрела на маленькие жилища – их двери открыты каждому, кто захотел бы войти. Лесные жители кажутся очень доверчивыми. Или у них просто нечего красть? Ведь свои драгоценности Народ стремится носить на себе.

– Все, что узнали маги, говорит о том, что эфирная магия пришла от древних племен.

– Кого ты стараешься убедить? – пренебрежительно фыркнул Грен.

Когда мы проходили мимо дома целительницы, вышел Фру, за ним пахнуло распаренным чабрецом.

– Как Зенела? – спросил Грен, опередив меня на мгновение.

– Ориал уверена, что она поправится, – радостно сообщил менестрель. Он пошел рядом с нами и откинул вверх оленью шкуру, которая закрывала вход в наше жилище. – Кто-нибудь видел сумку Зенелы?

Мы покачали головами.

– Ее унесла река.

Я нырнула внутрь и, помешав костерок, подложила дров, чтобы дать нам и тепло, и свет. По крайней мере Народ строит эти укрытия достаточно давно, чтобы освоить вентиляцию для своих костров, а то я боялась, что мы прокоптимся, как угри на палочке.

– Чего хочет эта девица? – поинтересовался Сорград.

– Драгоценности, – нехотя признался Фру.

– Драгоценности? – Мне показалось, что я ослышалась. – Девчонка едва не утонула, вся закутана в Дрианон знает что, воняющее припаркой, и хочет прихорошиться на случай, если кто-то вдруг заглянет?

– Не в том дело. – Голос Фру стал жестким. – Ты поняла б это, если бы знала что-нибудь о Народе, чья кровь течет в твоих жилах.

– Это совершенно ни к чему, – отрезал Сорград.

– Нет, все правильно. – Я скрыла неожиданную боль от слов менестреля. – Зачем ей драгоценности?

Пламя костра плясало, и на лицо Фру ложились резкие тени.

– Зенела хочет пожить среди Народа.

– Но она не Лесной крови, – с сомнением возразил Сорград.

– Это не преграда. – Глаза Фру были скрыты в темноте, но голос звучал немного застенчиво. – Она увлеклась балладами и сказаниями, особенно романтическими.

Ну и дура. Я сохранила бесстрастный вид. Еще одна глупая девчонка, ищущая любви в совершенно неподходящих местах, – не моя забота.

– А драгоценности?

– Среди Народа так заведено, что мужчины дарят женщинам, которым они… гм… покровительствуют, некие презенты из золота или серебра. – Деликатность Фру была опровергнута его широкой усмешкой. – Если женщина носит драгоценности, это значит, что она готова принять предложение, и обычно считается, что чем опытней женщина, тем лучшей женой она станет.

Грен похотливо ухмыльнулся.

– И каков действующий тариф для благосклонности?