Эрик Эддисон - Змей Уроборос
Когда, наконец, ночь прошла и вернулись Ведьмы, преследовавшие Демонов, Корунд расспросил своих офицеров и сам обошел поле боя, выслушивая рассказ каждого человека и рассматривая убитых. Полегли все Демоны, окруженные на берегу озера, были мертвые и в других местах, но некоторые остались в живых. И предложили офицеры убить их, но сказал Корунд: — Пока наш Король не получил от меня Чертландию, здесь правлю я и эта кучка земляных блох не может пошатнуть мою власть; я дарю жизнь тем, кто так храбро сражался против нас. — И он даровал им мир, а потом сказал Гро: — Я бы предпочёл, чтобы за каждого Демона, умершего в Ого Морвео, против нас встало десять, если бы только Джусс и Брандох Даха были убиты.
— Я поддержу тебя, если ты объявишь, что они мертвы, — сказал Гро. — Скорее всего они отправились в Моруну, вдвоем или втроем, и твой рассказ будет правдой раньше, чем мы возвратимся в Карсё.
— Ба! — сказал Морунд, — к дьяволу такие лживые послания. Хватит, мы уже достаточно навоевались здесь: Чертландия завоевана, армия Джусса смешана с грязью, а он сам и Брандох Даха убежали в Моруну, как беглые рабы. И пускай местные дьяволы разорвут их на куски, вот мое самое заветное желание. Но если нет, мы еще услышим о них, будь уверен. Неужели ты думаешь, что они смогут выжить и не поднять шум, который будет слышен отсюда и до Карсё?
XII. КОШТРА ПИВРАРХА
О ТОМ, КАК ЛОРДЫ ДЕМОНЛАНДИИ ПРИШЛИ В МОРНА МОРУНУ, ОТКУДА УВИДЕЛИ ЗИМИАМВИАНСКИЕ ГОРЫ, КОТОРЫЕ ВИДЕЛ ЛОРД ГРО МНОГО ЛЕТ НАЗАД; И О УВИДЕННЫХ ИМИ ЧУДЕСАХ, И ОБ ИСПЫТАННЫХ НЕСЧАСТЬЯХ, И О СОВЕРШЕННЫХ ИМИ ДЕЯНИЯХ, И О ПОПЫТКЕ ДОСТИЧЬ КОШТРА ПИВРАРХИ, ЕДИНСТВЕННОЙ В МИРЕ ГОРЫ, КОТОРАЯ СМОТРИТ СВЕРХУ ВНИЗ НА КОШТРА БЕЛОРН; И О ТОМ, ЧТО НИКТО НЕ МОЖЕТ ПОДНЯТЬСЯ НА КОШТРА БЕЛОРН, НЕ ПОГЛЯДЕВ НА НЕЕ СВЕРХУ.КАК уже было сказано, Лорд Джусс и Лорд Брандох Даха в тумане отделились от своих людей и никак не могли найти их. Когда последние звуки боя затихли вдали, они вытерли свои окровавленные мечи, вложили их в ножны и быстрым шагом пошли на восток. Из всех, кто следовал за ними, остался один Миварш. Он слегка втянул губы, открывая острые зубы, но шел гордо и уверенно, как тот, кто решил умереть достойно, со спокойной душой. День за днем, иногда при хорошей погоде, иногда через туман и снегопад, они шли по неизменяющейся пустыне, на поверхности которой лишь изредка появлялось что-нибудь: медленно текущая маленькая речка, либо небольшой холмик, либо озерцо, либо куча камней; и все они таяли из виду не успевали они пройти и полмили. И так день за днем, и вчера ничем не отличалась от сегодня, и повторялось завтра. И по пятам за ними шёл страх, и сидел рядом, пока они спали, и его крылья хлопали в воздухе, и угрожающе молчал он в лучах солнца, и клацал зубами в пустоте ночи. И на двенадцатый день пришли они в Морну Моруну, и, уже в сумерках, встали около маленького круглого замка на молчаливой Омпреннской Грани.
Отвесный утес уходил вниз из под их ног. Странно это было, стоять на конце мира и глядеть на юг, на землю лета, и слабый летный ветерок доносил до них благоухание цветущих деревьев и цветов, покрывавших склоны гор. Сплошной зеленый ковер гигантских деревьев покрывал всю эту страну, и кое-где видели они серебряные изгибы реки, текущей сквозь чащу, ибо принимал Бхавинан воду тысяч тайных горных потоков и нес ее в неведомое море. За рекой простирался густой лес, голубоватый на таком расстоянии; из него торчали изящные вершины холмов, за которыми смутно вырисовывались более высокие пики. Демоны напрягли глаза, пытаясь приникнуть взглядом за покров тайны, окутавший их предгорья; но великие пики, как великие леди, огородили себя от нескромных взоров, и даже намек на блеск снегов не пробивался через их покрывала.
Не было никаких сомнений, что когда-то Морна Моруна стала местом смерти целого народа. Следы огня все еще чернели на ее стенах. Прекрасная открытая галерея, бежавшая над главным залом, была сожжена и частично разрушена, из проломов слепо торчали почерневшие концы балок. Среди обломков когда-то изящных стульев и скамей, ныне сломанных и съеденных червями, виднелись сгнившие обрывки гобеленов и ковров, ставшие домом для пчел и пауков. На стенах еще держались выцветшие и изъеденные плесенью остатки прекрасных картин, как память о жизни, закончившейся двести лет назад, и напоминающие мумифицированный скелет давным-давно умершей принцессы. Пять дней и пять ночей Демоны и Миварш прожили в Морна Моруне, привыкая к знамениям, пока не перестали обращать на них внимания, как люди не замечают ласточек у своих окон. Тихую ночь пронзали вспышки пламени, в освещенном лунным светом воздухе метались смутные тени; в беззвездные и безлунные ночи слышались стоны и невнятное бормотанье; кто-то двигался за их кроватями и носился в воздухе, и невидимые, лишенные плоти пальцы гладили Джусса, когда он выходил наружу, чтобы расспросить ночь.
Облака и туман затянули юг, и от огромных гор за Бхавинаном остались только предгорья. Но вечером шестого дня перед рождеством, девятнадцатого декабря, когда Бетельгейзе должен был подняться в зенит, с северо-запада налетел ветер, смешавший мокрый снег и солнечный свет. В это время они стояли на краю утеса. Вся лесная страна была голубой от теней приближающейся ночи; река сияла тусклым серебром; силуэты далеких лесистых гор смешались с выстроенными из беспокойного голубого дыма берегами и башнями, безостановочно летевшими высоко в воздухе. Внезапно в облаках открылось окно и над зубчатыми горами показался кусочек ясного чистого неба. И в то же мгновение у Джусса перехватило дыхание, ибо увидел он бессмертных, светившихся в прозрачном воздухе, далеких, огромных и одиноких, как будто созданных из небесного эфира, ветра и огня, слившихся вместе, и неестественно чистых, ибо не было в них грубых элементов земли или воды. Как будто красно-розовый свет заката замерз и превратился в кристалл, из которого вырезали вечные, сильные и неизменяющееся создания, парящие между суматохой землерожденных туманов внизу и буйного неба наверху. Разрыв побежал вширь, на запад и на восток, открывая высокие снежные пики, сверкающие под лучами садящего солнца. А на юге раскинулась радуга, похожая на меч, вытянувшийся вдоль всего видения.
Недвижные, подобные ястребам, с высокого насеста глядящим на огромный мир, Джусс и Брандох Даха глядели на желанные горы.
И заговорил Джусс, сбивчиво и запинаясь, как тот, кто говорит во сне: — Сладкий запах, порывистый ветер, камень, на котором стоит твоя нога: я уже видел все это. С тех пор, как мы отплыли от Сторожевого Мыса, не было ночи, чтобы я не увидел их во сне. И я знаю их имена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
