Эрик Эддисон - Змей Уроборос

Гро пошевелился, как будто собирался встать. — Сидеть! — крикнул Корунд. — Ответь мне: не ты ли науськивал беднягу Филпритца, когда он пытался убить Джусса?

— Он рассказал мне о своем замысле, — ответил Гро.

— О, ты — коварная лиса, — сказал Корунд. — И здесь, тоже, я вижу предательство. Если бы они напали на нас, ты мог бы рассчитывать на их милосердие.

— Очередная глупость, — сказал Гро. — Мы намного сильнее.

— Были до сегодняшнего дня, — сказал Корунд. — И почему я полагался на твою мудрость и трезвые суждения? Но теперь я знаю, что предательство замарало тебя с ног до головы.

— Ты мне друг? — спросил Гро.

Корунд помолчал немного, потом заговорил опять: — Я давно знал, что ты хитрый лицемерный лис, но теперь я больше не доверяю тебе, ибо ты в любой момент можешь мне вонзить кинжал в спину. Я решил убить тебя.

Гро откинулся на спинку стула и взмахнул руками. — Я уже был здесь прежде, — сказал он. — Я видел все это, в свете луны и в ясный день, в прекрасную погоду и в снег и град; видел и тогда, когда могучие ветры дули из пустыни. И знал я, что они заколдованы. Прежде, чем родились я или ты, о Корунд, в Морна Моруне родились предательство и жестокость, более черные, чем сама ночь, и принесли смерть их создателю и всему его народу. Из Морна Моруны дует тот ветер, который хочет разрушить нашу любовь и уничтожить нас всех. Давай, убивай меня; я не буду сопротивляться ни на йоту.

— Не имеет значения, Гоблин, — сказал Корунд, — будешь ты сопротивляться или нет. Ты как вошь между моими пальцами, и я могу убить тебя либо отшвырнуть прочь, как мне захочется.

— Я был человеком Короля Газларка, — заговорил Гро, как будто рассказывая сон, — и пятнадцать лет, от мальчика до мужчины, служил ему честно и преданно. Тем не менее судьба решила, что вместе с бородой на подбородке я должен получить и угрызения совести. И ради какой презренной цели составил я заговор против него? Ради Ведьмландии, ибо тогда Ведьмландия неудержимо скользила в пропасть, и это заставило меня придти ей на помощь. И я хорошо служил Ведьмландии, но судьба сражалась на другой стороне. Я был тем, кто посоветовал Королю Горису XI выйти из битвы при Катманзе. Тем не менее шлюха Фортуна склонила весы на сторону Демонов. Я умолял его не бороться с Голдри на Островах Фолиота. Тогда ты поддержал меня. Но я не получил ничего, кроме упреков и угроз; отвергнуты были все мои советы и зло опустилось на Ведьмландию. Я помогал нашему повелителю, Королю, когда он творил волшбу и вызывал посланника, который должен был уничтожить корабль Демонов. За это он полюбил и возвысил меня, но все в Карсё стали завидовать мне. И теперь у меня нет ничего, кроме твоей дружбы и дружбы леди твоей жены, и это единственный огонь, который согревал меня и охранял от мороза зловредных придворных. И вот, ради любви к тебя, поехал я в далекую Чертландию. И вот теперь здесь, в Моруне, где когда-то давно я бродил в горе и печали, я гляжу с тоской на пустоту всех моих долгих дней.

И замолчал Гро на минуту, а потом опять начал говорить: — О Корунд, я хочу обнажить свою душу перед тобой прежде, чем ты убьешь меня. Вот тебе чистая правда: сидя перед Эшграр Ого, поражался я всем сердцем, что, несмотря на наше огромное преимущество перед Демонами, они столь доблестно обороняются; что такое малое сражается с таким большим и с великой славой отражает все наши атаки, и моя душа наслаждалась, видя все это. Такое же наслаждение охватывало меня всегда, во все дни моей жизни, когда видел я великих воинов, сражавшихся с ударами злой судьбы, и даже если были они моими врагами, я восхищался ими ничуть не меньше и не меньше любил их. Но никогда не лгал я тебе, и мысль об этом не пришла мне в голову даже сейчас, когда ты столь грубо обвинил меня в своей неудаче.

— Ты воешь, как охваченная страхом смерти баба, — сказал Корунд. — Трусливые дворняжки никогда не вызывали во мне жалость. — Тем не менее он не шевелился и только мрачно глядел на Гро.

Гро вынул свой меч и положил его на стол, рукояткой к Корунду. — Такие слова хуже обмена ударами между нами обоими, — сказал он. — Ты увидишь, что я приму смерть с радостью. И, я уверен, Король похвалит тебя, когда увидит мою голову. И уж точно Кориниус и те, кто ненавидит меня лютой ненавистью, обрадуются больше всех узнав, что ты больше не любишь меня и, наконец-то, избавился от меня.

Через какое-то время Корунд наполнил бокал, выпил, и опять застыл. И Гро сидел перед ним, неподвижно. Наконец Корунд тяжело встал со стула и толкнул меч обратно к Гро. — Иди-ка ты лучше спать, — сказал он. — Ночной воздух слишком резок для твоей лихорадки. Так что этой ночью поспи на моей постели.

Настал новый день, серый и холодный, и с рассветом Корунд приказал своей армии окружить Эшграр Ого плотным кольцом и начал осаду. Десять дней он сидел перед крепостью, с утра до вечера и с вечера до утра, и ничего не происходило: только часовые ходили по стенам, а люди Корунда стерегли их снаружи. На одиннадцатый день из Моруны прилетел густой туман, холодный и мокрый, покрывший лик земли. Пошел снег, туман повис над землей, и пришла смоляно-черная ночь, такая темная, что даже с зажженным факелом человек не мог видеть дальше собственной руки. Туман держался пять дней. На пятую ночь, двадцать четвертого ноября, в темноте третьего часа пополуночи, прозвенел сигнал тревоги, и гонец, прибежавший с севера, разбудил Корунда и передал ему слово, ибо была сделана вылазка из Эшграр Ого, и прорвана осадная линия, и в кромешном мрака закипело кровопролитное сражение. Едва успел Корунд одеться и выйти в ночь, как прибежал второй гонец с юга и передал о разгоревшемся там сражении. Все смешалось в темноте, и не было ничего определенного, но было ясно, что Демоны пытаются вырваться из Эшграр Ого. Через какое-то время, когда Корунд со своими людьми отправился на север и присоединился к сражению, пришло слово от его сына Хеминга, что Спитфайр с немногими людьми прорвал осаду и устремился обратно на запад, и большой отряд преследует его по дороге в Верхнюю Чертландию; и что больше сотни Демонов окружены на берегу озера и в крепость вошли люди Корунда; о Джуссе и Брандох Даха нет никаких новостей, но они не с Спитфайром и были среди тех, кто сражался с Корундом, пробиваясь на север. Так и шла эта битва всю ночь. Корунд сам видел Джусса, и даже обменялся с ним парой ударов, но поднялся туман и сгрудился вокруг них, а сын его видел Брандох Даха в том же месте и получил от него тяжелую рану.

Когда, наконец, ночь прошла и вернулись Ведьмы, преследовавшие Демонов, Корунд расспросил своих офицеров и сам обошел поле боя, выслушивая рассказ каждого человека и рассматривая убитых. Полегли все Демоны, окруженные на берегу озера, были мертвые и в других местах, но некоторые остались в живых. И предложили офицеры убить их, но сказал Корунд: — Пока наш Король не получил от меня Чертландию, здесь правлю я и эта кучка земляных блох не может пошатнуть мою власть; я дарю жизнь тем, кто так храбро сражался против нас. — И он даровал им мир, а потом сказал Гро: — Я бы предпочёл, чтобы за каждого Демона, умершего в Ого Морвео, против нас встало десять, если бы только Джусс и Брандох Даха были убиты.